Я дождался, пока они набрали воду и пошёл вслед за ними. Старался держаться на расстоянии, но при этом прислушивался ко всему, что они говорили. Понимал лишь отдельные слова, но даже то, что уловил, мне не понравилось.
Если собрать всё услышанное, то вырисовывается не очень приятная для меня, да и для всех нас картина. Я не осознавал насколько, пока не оказался наверху.
Всюду, куда бы я не посмотрел, высились палатки, горели костры и паслись кони. Тут явно расположился не только тот отряд, что пытался нас догнать. Нет, речь шла о сотнях воинов. А может даже о тысяче. В любом случае, я оказался в самом центре вражеского лагеря.
От осознания положения, в котором я оказался, по спине пробежал холодок, а следом сразу же бросило в жар. Я-то думал, что под покровом ночи, прокрадусь мимо, а там буду бежать всю ночь, чтобы к утру если и не добраться, то хотя бы приблизиться к городу.
Я затаился в кустах, вжавшись в землю, и принялся уже спокойнее осматривать лагерь. Секундная слабость ушла, и я принялся изучать противника.
Спустя час, когда подо мной уже скопилась лужа слюны, от доносящихся со стороны костров запахов еды, я примерно понимал, как у них тут всё устроено. Патрулей внутри лагеря не было, само войско делилось на отряды, кучкуясь вокруг шатров своих главных. И отряды эти не особо ладили между собой.
Я успел насчитать семь драк между представителями разных отрядов. В трёх случаях потасовка закончилась смертью одного из участников конфликта. Один раз на шум драки сбежался народ и завязался масштабный бой. Прекратился он лишь тогда, когда из одного из богатых и больших шатров вышел здоровый, хорошо одетый монгол и, применив духовную силу, разогнал драчунов.
Я успел оценить его духа. Максу бы он понравился. Как раз пошёл бы на усиление Баюна. Уверен, что и его кот, и Инь справились бы с ним без особых проблем.
Воспользовавшись суматохой, свою лепту внёс и медоед. Он нападал на подраненных и слабых духов, стремительно уничтожая их. Учитывая, что поглощал он только тех, носители которых были уже серьёзно ранены, лишних вопросов ни у кого возникнуть не должно было.
Глядя на всё происходящее, я решил и сам немного «пошалить».
Никто из них не заморачивался рытьём ям под туалеты, гадили они в ближайших кустах. Некоторые не утруждались и этим, присаживаясь прямо в траве. Таких «засранцев» я и выбрал в качестве своих жертв.
Стараясь держаться кустов, я двигался по вражескому лагерю, попутно убивая одиночек, решивших справить большую нужду. В какой-то момент, успех вскружил мне голову настолько, что я пробрался в один из шатров.
Там оказалось всего три человека, которые уже вовсю посвистывали носами и не только ими. Поморщившись от царящей здесь вони, я в несколько резких движений прикончил всех троих. После этого я принялся копаться в их сумках, внимательно прислушиваясь к происходящему снаружи шатра.
Мои поиски увенчались успехом, когда я обнаружил в одной из сумок запасной комплект одежды. Скинув свою, я переоделся в сухое, надел на голову забавную шапку, засунул свои вещи и некоторые трофеи в одну из сумок и спокойно вышел на улицу.
Несмотря на внешнее спокойствие, внутри меня всего потряхивало от напряжения. Каждую секунду я ожидал, что во мне опознают вражеского лазутчика и поднимут тревогу. Но время шло, а на меня никто не обращал внимание. Все были заняты своими делами.
В какой-то момент я обнаглел настолько, что подошел к костру, рядом с которым стоял котёл с едой и сидел одинокий монгол, который время от времени прикладывался к кожаному бурдюку. Взяв одну из мисок, я зачерпнул содержимое и тут же шагнул обратно.
— Погоди, юный дайчин. Ты же с зунгара? — спросил меня оторвавшийся от бурдюка монгол, глядя в огонь.
Я промолчал, но на всякий случай кивнул, когда он бросил на меня свой взгляд.
— Я тоже, — вздохнул он. — Держи, промочи горло. Твои старшие тебе поди такое ещё не дают.
Взяв протянутый бурдюк, я оглянулся по сторонам, увидел с десяток снующих туда-сюда монголов, и, осознав, что незаметно мне этого любителя поболтать не убить, приложился губами к горлышку и сделал осторожный глоток.
Вкус был отвратительным. Что-то кислое, солёное, при этом острое и отдающее чем-то молочным. Я с трудом удержал это во рту и проглотил, постаравшись сильно не кривиться, и протянул бурдюк обратно довольно улыбающемуся монголу.
— Впервые попробовал? — спросил он, снова вливая в себя этот… напиток.
— Да, — подтвердил я, зачерпывая рукой и отправляя в рот содержимое миски.
Неплохо. Судя по всему, тут было мясо, что-то сырное или творожное и какие-то корни.
— Ступай! — махнул мне рукой монгол, отдыхай, завтра, возможно, нам предстоит бой с русами.
Я последовал его совету, отправившись гулять дальше по лагерю и прислушиваясь к разговорам. Где-то на меня шипели и прогоняли, один раз мне досталось палкой, но зато я понял, что лагерь был распределён на три части.
Ругать меня начинали только взглянув на одежду. Со временем я и сам научился различать различные нашивки. Тот любитель странного напитка сказал, что я отношусь к зунгару. Как оказалось, так тут называли левое крыло войска. А ругали меня урды, которые были центром войска.
Ходил по лагерю я не просто так. Я считал воинов, лошадей, убивал одиночек и даже спровоцировал крупную драку, оставив рядом с трупом одного из урдов пару вещей, захваченных мной из шатра зунгаров. Сам я участия в драке не принимал, но Инь поглотил ещё двух духов.
В какой-то момент, когда уже почти все в лагере спали, я нарвался на какого-то командира, который криками и пинками задал мне направление к группе бойцов, которые выглядели довольно потрёпанно.
Я не стал возмущаться и сопротивляться. Улёгся с краю и, принялся дожидаться, когда все уснут. Заодно, пока ждал, разобрался с произошедшими изменениями. Всё же Инь за эти дни успел поглотить немало духов лошадей. Это дало мне повышенную выносливость и добавило немного скорости. Где-то внутри была уверенность, что я могу без остановок, довольно быстро бежать несколько часов.
Когда все вокруг уснули, я бесшумно поднялся и отправился ловить лошадь. Инь заверил меня, что у нас не возникнет сложностей с её подчинением. А ведь это то, чего я боялся больше всего. Без скакуна я просто не успею добраться до утра до города и передать нашим важные новости.
Я крался в темноте, пока не оказался недалеко от основного лагеря, не забыв по пути прихватить чьё-то седло и другое снаряжение. Оседлав указанную Инем лошадь, я запрыгнул на неё и незаметно скрылся в ночи, радуясь про себя, что в темноте монголы приняли меня за своего.
Глава 19
Путь до города предстоял не близкий, и дабы немного его скрасить, я решил обсудить с Инем всплывшие у меня в голове видения. Очень уж сильно меня зацепило то, что я так быстро про них забыл. Это было ненормально, и я хотел выяснить, в чём была причина.
— Инь? — обратился я к духу.
«Чего тебе, Ян? — слегка недовольно ответил он. — Хотел поговорить о чём-то важном?»
— Да… да! Тогда, на складе, у меня было видение… сон.
«Так сон или видение?»
— Не знаю, но если это был сон, то слишком реалистичный. Я видел или, вернее будет сказать, чувствовал, как на меня несётся что-то тёмное, что-то злое и могущественное. Точно такое же чувство я испытал совсем недавно, перед тем, как упасть с лошади в овраг.
«А если точнее? — в голосе медоеда проснулось любопытство. — Что именно вызвало у тебя это ощущение?»
— Монголы, — ответил я, и только ответив, понял, что это не совсем верно. — Когда они мчались за нами, перед ними словно шла какая-то волна тёмной энергии. То ли они её гнали перед собой, то ли были частью её. Я не знаю.
«Тёмная энергия, говоришь? На тебя накатывал страх? Беспомощность? Обречённость? Тебе хотелось опустить руки и сдаться?»
— Да! Всё именно так, как ты и описываешь! Что это было? Ты знаешь? Ты уже встречался с чем-то подобным? — я засыпал Иня вопросами, боясь, что он решит промолчать.
«Кто-то из них разбудил хар далавчит морь — чёрного крылатого коня».
— В каком смысле разбудил? И что это значит? Кто это?
«Не совсем разбудил, скорее пробудил или, если ещё точнее, то какой-то дух достиг высокого уровня развития, вероятнее всего, даже став разумным духом».
— Как ты? Ты же говорил, что таких единицы?
«Не совсем единицы, — слегка смутился Инь. — Скорее десятки, может быть даже сотни. Никто никогда не считал».
— И кто такой этот тёмный крылатый конь?
«Считается, что это конь одного из братьев, которых вы называете предками».
Я посмотрел наверх, в ночное небо, и увидел там три ночных светила.
«Жёлтый — свет, красный — огонь и серый — тьма. Кто бы это ни сделал — он обладает огромной силой».
— Звучит опасно, — я передёрнул плечами, вспомнив те ощущения. — Могу предположить, что, получив такую силу, этот некто решит завоевать как можно больше земель и покорить, как можно больше народов? Так?
«Возможно, — неопределённо ответил Инь. — Но проблема даже не в этом. Если появился один, то вскоре могут появиться и остальные братья. А значит, грядут тяжёлые времена».
— Думаешь, они двинутся сюда?
«Они? Нееет, — зафыркал медоед. — Здесь нам повезло. Они не переносят друг друга. Сперва, возможно, они начнут копить силы, отправятся захватывать земли и ресурсы, но в итоге их потянет обратно друг к другу, и они сойдутся в битве, в которой не может быть победителя. Вопрос в том, сколько это продлится и сможем ли мы это пережить».
— Сможем, — уверенно заявил я. — Сегодняшний день же пережили? А ведь мы были одни в самом сердце врага!
«Мне нравится твой настрой, человек! — довольно произнёс Инь. — И да, нам просто надо…»
— Становиться сильней! — вместо него закончил я, ощущая какую-то внутреннюю решимость и целостность. — А ещё я видел тебя. И ты был огромным! И мы о чём-то говорили с тобой.
«Ты уверен, что это был именно я? — напряжённо спросил Инь. — Может быть какой-то другой медоед?»