— Вы идёте? — подскочил к нам Алахчит, когда большая часть монголов ушла. Выглядел он готовым хоть сейчас сорваться в бой. Оружие и броня были на месте.
— Нет, — покачал я головой в ответ, — нам надо передохнуть. Мы отправимся сразу в лагерь и будем ждать вас там. Что делать с телами?
— Хорошо. Тела потом заберут кланы. Оружие и доспехи — ваши. Забирать клановые кольца я бы не советовал. Их обычно снимают, чтобы они не достались противникам. Странно, что оставили.
— Ничего странного, — произнёс Акамир, придерживаясь за бок. — Просто не рассчитывали, что мы сможем их всех победить.
— На это никто не рассчитывал, — криво улыбнулся Алахчит. — Всё, дальше сами, дайчины.
Монгол убежал к своим людям, которые уже сидели на лошадях и ждали лишь своего командира. Стоило ему до них добраться, как они тут же умчались куда-то в ночь. Прошло не больше десяти минут, и мы остались одни.
— Ранен? — спросил я Акамира.
— Слегка, — поморщился он в ответ.
— Давай, посмотрю.
— Да там царапина, — попробовал отмахнуться он, но снова поморщился.
Рана на вид действительно оказалась не опасной, но от этого не менее неприятной. Обработать было нечем, поэтому Акамиру пришлось посидеть, пока я собирал трофеи.
Когда забрал всё самое ценное, то закинул получившийся тюк на одно плечо, а второе подставил приятелю. Не сказать, что он лёг на меня непомерным грузом, но тащить трофеи и помогать идти раненому соратнику было тяжело. А учитывая, что с каждым пройденным десятком метров он повисал на мне всё больше, то вышло, что я его чуть ли не на себе уже занёс.
Трофеи полетели в сторону, я усадил Акамира поближе к кострищу и быстро разведя огонь, поставил греться воду. Пока она закипала, я порылся в наших вещах и достал оттуда приготовленные для таких случаев тряпицы. Они сразу полетели в закипающую воду. Туда же отправилось несколько лечебных трав, которые я надёргал в аномалиях.
После этого я помог Акамиру снять одежду, подложил ему под спину пару мешков с вещами и принялся смывать кровь вокруг раны. Основную грязь смыл водой из фляги, а потом достал прокипячёные в лечебном отваре тряпки и принялся орудовать ими.
Приятель побледнел, шипел от боли и обильно потел. Было видно, что от падения в беспамятство его отделяет всего пара шагов. Но мне надо было, чтобы он находился в сознании, хотя бы до тех пор, пока я не сделаю перевязку. Ворочить его бессознательное тело у меня просто не было сил. У меня и самого, как оказалось, было несколько неглубоких ран, но мне в этом плане полегче. Уже завтра от них останутся только красные рубцы.
Я достал из кипятка бинты, прополоскал в котелке руки, потом слил отвар и плеснул новой воды. В этот раз побольше. Туда снова полетели травы, но в этот раз немного другие. Тоже для лечения, но их уже надо было пить.
Бинты были отжаты и обмотаны вокруг раны. К тому моменту, как я закончил делать перевязку, Акамир уже практически отрубился. Я дал ему подремать до тех пор, пока не приготовился новый отвар, после чего налил его в кружку и растолкал приятеля.
Было видно, что возвращение в сознание далось ему с трудом. Он даже глаза не открыл, промычав что-то невнятное. Единственное, что приходило мне на ум, когда я смотрел на него, это что дело не только в ране. Такое ощущение, что его отравили. Но только вопрос, как именно? Хотя, какая, собственно, разница. Главное, чтобы он пришёл в себя.
— Пей! — я прислонил край кружки к его губам и заставил сделать несколько глотков.
Пока он всё не выпил, я не успокоился. Последнии глотки пришлось в него вливать чуть ли не силой. Я даже вспотел от процесса. Да и вообще, устал сильнее, чем от боя.
Напоив приятеля лекарством, я отодвинул котелок чуть в сторону от огня, чтобы отвар оставался тёплым, но не выкипал, после чего приступил к приятному времяпрепровождению. Не скажу, что тюк с трофеями меня прям сильно манил, но заняться всё равно было нечем, поэтому я решил разобраться с нашими приобретениями.
Кожаную броню можно выкидывать. Почти всю. Во время боя мы не особо сдерживались, поэтому она не пострадала только у двоих. У остальных было столько разрезов и дыр, что я не стал даже заморачиваться и просто отложил в сторону.
С оружием дела обстояли получше. Четыре меча, сабля и палаш. Те, что мы взяли у лисов, были получше качеством. После тщательного осмотра, я обнаружил на них даже одинаковое клеймо. А это уже о чём-то, да говорит. Остальное оружие было чуть хуже, но тоже вполне себе. Нам на двоих столько не надо, так что надеюсь, что сможем обменять у Алахчита на что-нибудь более полезное. Но только после того, как Акамир придёт в себя и выберет себе новую игрушку.
— Дядька Ян, а можно меч потрогать? — внезапный вопрос Захара заставил меня вздрогнуть.
Слишком сильно увлёкся разбором и проворонил момент, когда он подошёл так близко. И это когда на нас напали неизвестные! Можно было бы списать на усталость после боя, но надо ли? В конце концов, если сейчас в лагерь проникнет противник, то он не будет интересоваться моим состоянием и просто убьёт.
— Можно, только не отрежь себе ничего, — усмехнулся я, гадая, когда это вдруг успел перейти в разряд «дядьки». — И другим не отрежь.
— Спасибо! Да я аккуратно!
Парнишка схватился за самый большой клинок и, несмотря на причитания увидевшей это матери, попытался оторвать его от земли. Он аж весь покраснел от напряжения, поднял его над головой и тут же опустил обратно.
— Живот не надорви! — не скрываясь улыбнулся я, глядя на его потуги. — И вообще, возьми под свой размер.
Парнишка сначала насупился, видимо приняв мою улыбку за насмешку, но потом всё таки последовал совету и поднял самый лёгкий клинок. Но даже так, он с трудом удержал его на весу, когда попробовал сделать пару взмахов.
— Захар! Положи обратно! — попросила его одна из женщин, краем глаза поглядывая на меня.
— Ну тётя!
— Захар, прошу.
— Ладнооо, — протянул он разочарованно, но просьбу родственницы исполнил. — Спасибо, дядька Ян!
Я молча кивнул, и принялся примерять сапоги. Ходить в непонятной обуви мне уже надоело. Если бы не быстрое заживление ран, то все ноги бы уже себе стёр. А так, подобрал две пары себе и ещё три Акамиру. Оставшаяся пара сапог была слишком маленькой.
Постепенно у меня образовалось три кучки вещей. В первую я складывал то, что мне приглянулось или подошло по размеру. Во вторую отправились вещи для Акамира. Ну, а в третью, я скидывал то, что можно предложить Алахчиту для обмена.
Про внимательность я не забыл, поэтому приближающихся к нам всадников заметил заблаговременно. Акамир так и не пришёл в себя, заснув нездоровым сном. Из воинов никого не было, кроме раненого монгола из отряда Алахчита, которому звери разодрали руку. Это, если не считать меня.
То, что это не наши, я понял практически сразу. Свои бы резать всех подряд не стали. Под удары попадали и рабы, и оставшиеся в лагере воины. В основном раненые.
В нашу сторону тоже направился небольшой отряд. Действительно небольшой. Всего четыре человека. Будь Акамир в норме, он бы перестрелял их ещё до того момента, как они бы к нам приблизились. А так мне пришлось встречать их в одиночку.
В мою сторону полетела верёвка с петлёй на конце. Я без проблем увернулся, схватился за неё и дёрнул изо всех сил на себя. Всадник, не ожидавший от меня такой прыти, вылетел из седла прямо под копыта чужой лошади. Та опустила ему копыто прямо на спину. Раздался хруст и монгол взвыл от боли.
И, да, это были монголы. Но немного другие. У всех четверых на левом плече болталась какая-то красная то ли тряпка, то ли верёвка. Мне на ум почему-то сразу пришёл огненный конь, который был в моём видении. Не думаю, что ошибусь, если предположу, что это «его люди».
Допускать врагов до наших припасов я не собирался, поэтому верёвка полетела в ближайшего противника. Петля удачно захлестнула шею лошади, и я сильно дёрнул. А потом дёрнуло меня.
Конь оказался сильнее, и мне с большим трудом удалось устоять на месте и не улететь вслед за ним. А так, он всё же встал и повернулся в мою сторону. Сидящий на нём монгол начал сыпать проклятиями и обещаниями посадить меня на кол и оставить моё тело птицам.
Я же, не обращая внимания на его трёп, увернулся от удара копья, потянул его вниз и воткнул острие в землю. В следующее мгновение, конь споткнулся о древко и полетел через голову. Сидящий в седле всадник не успел выскочить, и несколько сотен килограммов живого мяса погребли его под собой.
Оставшийся монгол подскочил ко мне и рубанул саблей. Я схватился за его руку, подпрыгнул и оказался за его спиной. Окутанными духом пальцами вцепился в его горло и с силой сжал их в кулак. После этого сбросил на землю захлёбывающегося своей кровью врага и поскакал на последнего оставшегося в седле противника.
Над его головой начал формироваться какой-то дух, но кто это был, я разглядеть не успел. Инь бросился на него так стремительно, что я даже глазом моргнуть не успел, как всё закончилось. Мёртвый монгол, без единой раны на теле, упал на землю и больше не шевелился.
Сбоку что-то мелькнуло, после чего раздался звук входящего в тело металла. Я тут же повернул в ту сторону голову и увидел Захара, который вогнал монголу с перебитым позвоночником в грудь меч. Тот самый, которым он махал в разные стороны.
Я огляделся вокруг. Больше в нашу сторону никто не скакал. Чужие монголы сделали своё грязное дело и сейчас стремительно удирали от возвращающихся «наших». Сомневаюсь, что всё прошло гладко и без потерь. А это значит, что надо подготовиться. Поэтому, я быстро поймал остальных лошадей, привязал их к специально вбитому в землю колу и позвал мальчонку, который так и стоял над телом первого убитого им человека.
— Захар, тащи самый большой котёл, надо подготовиться к приёму раненых. Захар! — окликнул я его, когда он никак не отреагировал.
— А? — он поднял на меня потерянный взгляд.
— Котёл. Самый большой. Неси сюда. Бегом! — последнее слово я гаркнул так, что он моментально сорвался с места.