Как я это понял? Да всё очень просто. Нугай не стал с ним церемониться и велел прибить рядом с въездом на территорию дворца. Ещё и табличку повесили на шею, где было написано на ханьском: «Хоу Ланг. Жалкий слабак при жизни, не достойный погребения после смерти».
Рядом с бывшим владетелем города «красовались» тела ещё десятка чиновников, рангом поменьше. И у каждого из них на шее висела похожая табличка. Отличались только имена и должности.
Мы прошли мимо этого почётного «караула» и зашли на территорию дворца. Да, когда-то здесь наверняка было красиво, но битва защитников с монголами не прошла бесследно. Некогда красивый и ухоженный сад превратился в не пойми что. Трава была смята, земля взрыта множеством ног, деревья, дарующие тень в жаркий день, почти все были либо срублены, либо сломаны. Даже камни, которыми были выложены дорожки, оказались выкорчеваны и валялись где придётся.
Я смотрел на то, во что эти варвары превратили красивый сад, и мне было грустно. В произошедшем здесь есть значительная доля моей вины. Именно я запустил этих лис в курятник позволив им безнаказанно убивать, упиваясь своей силой. А сколько таких садов, домов и всего прочего они уже успели разрушить? Я ведь так толком и не проехался по городу, чтобы оценить нанесённый ими ущерб лично. Мне хватало и рассказов Фэньфана, который пересказывал мне все сплетни и слухи, гуляющие по городу.
Привели нас в огромный зал, который, в отличие от остального дворца, пострадал не так сильно. По крайней мере, я не заметил здесь следов разбоя. Зато довольных и не очень монголов здесь было полно. Я как-то ожидал меньшего количества людей. Моё появление заметили, но особого интереса я не вызвал. Тем более, что так получилось, что заходил я не один, а в сопровождении ещё пары командиров помладше.
А вот Нугай задержал на мне свой взгляд и даже еле заметно кивнул одним подбородком. И всё? Не то, что я надеялся на бурную и радостную встречу, но как-то это было слишком… сухо? Словно это не я тот герой, благодаря которому ему удалось избежать большого числа жертв среди своих дайчинов.
Примерно через четверть часа, когда в зал вошло ещё несколько человек, Нугай, наконец-то, поднялся со своего места и произнёс:
— Братья! Как я вам и обещал, мы взяли этот город!
Вокруг раздались крики одобрения, но кричали не все. На всякий случай, я постарался запомнить их лица. Скорее всего, это те самые недовольные, которым успехи Нугая были почему-то неприятны.
— Когда вы, бок о бок со мной, скакали к воротам, то наверняка заметили над воротами чей-то флаг…
— Да!
— Кто это был?
— Чей он?
— Его вывесил тот, кто взял ворота, но кто? — раздались крики с разных сторон.
— Все советники должны помнить, — продолжил Нугай, не торопясь отвечать на прозвучавшие вопросы, — что я обещал отдать тому, кто захватит и удержит ворота целый район города!
— Заслуженно!
— Подвиг должен быть награждён!
— Сотник Ян! Поднимись, чтобы все могли увидеть лицо героя!
— Ян? Кто это?
— Это тот из русов, который отличился во время ночного нападения на крепость…
— Он не рус, он ханец!
— Ханец? Ты уверен?
— Уверен! А второй из них точно рус, хоть у него и правильные глаза.
Я выхватывал улучшенным слухом отдельные слова и фразы. Забавно осознавать, что моё имя уже на слуху. Пусть и не все ещё знают обо мне и моих подвигах, но начало положено.
— Мне доложили, что ты уже развесил свои флаги в одном из районов, — Нугай покачал головой с деланным сожалением. — Не кажется ли тебе, что ты несколько… поторопился?
— Ты обещал, что тот, кто сможет выполнить твой приказ сможет выбрать себе любой район. Любой, — подчеркнул я. — Мне приглянулся тот, где я и развесил свои флаги. Поторопился ли я? Не думаю. Моим людям и так постоянно приходится отгонять тех, кто норовит зайти на мою территорию. Только твои люди, которых ты выделил, как и обещал, для защиты, предотвратили уже несколько столкновений, которые могли перерасти в кровопролитие.
— Всё так, — медленно произнёс Нугай, вперив в меня хищный взгляд. — Но у некоторых уважаемых дайчинов возникли сомнения, что ты действительно заслуживаешь этой награды. Говорят, что было отправлено много отрядов, которые и внесли основной вклад в захват ворот. А ты лишь воспользовался результатом их трудов, после чего добил, ударив в спину…
По залу пронеслись неприятные шепотки, и все разом посмотрели на меня. У многих на лицах легко читалось подозрение и даже негодование. Интересно получается. Кто-то расстроился из-за провалившейся попытки своих диверсантов и решил отыграться на мне?
— Так и говорят? — недобро усмехнулся я. — И кто именно?
Я обвёл взглядом всех сидящих рядом с Нугаем. Они в ответ смотрели на меня со смесью презрения, злобы и злорадства. Ни у одного из них я не заметил на лице хоть каких-то положительных эмоций. Некоторые так вообще смотрели, как на врага.
— Ни одного из этих самых уважаемых дайчинов я не видел рядом с собой или своими воинами на стене, когда мы с трудом отбивались от прущих на нас врагов. Что касается их воинов, которые якобы сделали основную работу — вся работа, которую они сделали, это подняли шум, из-за чего нам пришлось ждать до самого утра, прежде чем стражники хоть немного расслабились. Я потерял там своих бойцов, в которых вложил много времени и сил, делая их сильнее. А теперь кто-то, кто даже побоялся в открытую обвинить меня в несуществующем… ударе в спину, — от возмущения, я с трудом подбирал слова, из-за чего моя речь выходила слегка смазанной. — Ищут справедливости? Да как бы не так! Просто кто-то не смог удержать своих воинов, и они практически полностью уничтожили один район и разграбили остальные. Я же смог сохранить свою территорию в порядке.
— Сотник Ян, — мрачно произнёс Нугай, — ты забываешься! Как ты смеешь обвинять достойных дайчинов, которые проливали свою кровь, сражаясь с врагами, захватывая этот город?
— Это всё пустые разговоры, — отрезал я, понимая, что мне не удастся ни переспорить, ни переубедить находившихся здесь командиров. — Ты обещал тому, кто захватит для тебя ворота — район. Я выполнил твой приказ и заслужил награду. Или твоё слово ничего не стоит, полутысячник Нугай?
Я понимал, что, возможно, зря пошёл на обострение конфликта. Но остановиться уже не мог. Зверь внутри меня рычал, желая вцепиться в горло трусам, которые возжелали лишить меня того, что принадлежит мне! Но я сдерживался, глядя прямо в глаза Нугая и ожидая его реакции и ответа.
— Хочешь обвинить меня в том, что я не держу своё слово? — с угрозой в голосе спросил в ответ Нугай.
— Пока что всё идёт именно к этому. Если это не так, я готов извиниться перед тобой!
— Я не отказываюсь от своих слов, — неожиданно улыбнулся Нугай, разом оборвав возникшее между нами напряжение.
Это было настолько неожиданно, что до меня не сразу дошёл смысл того, что он сказал дальше.
— Ты отхватил себе большой кусок, но сможешь ли ты его прожевать?
— Смогу, если никто не будет мешать, — твёрдо ответил я.
— Есть ли здесь те, кто желает оспорить право сотника Яна на владение занятым им районом? — внезапно громко спросил Нугай, обведя взглядом присутствующих.
— Есть! — поднялся с места крупный монгол, в дорогом доспехе. — А ещё я обвиняю его в убийстве Алага и всех его людей!
— Алаг? Кто это? И при чём здесь я? — спросил я, и только после этого вспомнил, про кого идёт речь. За всеми событиями я даже успел забыть имя того глупца, который решил ударить нам в спину, за что и поплатился.
— Алаг из клана Серебряного Волка! Сын Басана, советника самого Дамдина! Его и тела его воинов нашли неподалёку от занятого тобой района!
— И что дальше? — не сдавался я. — Я ни про какого Алага сроду не слышал. Да и что он забыл около МОЕГО района?
— Это был ты! — ткнул в меня пальцем покрасневший монгол.
— И ты можешь это как-то доказать? — покачав головой спросил я. — Заставишь соврать кого-нибудь из своих воинов, чтобы оговорить меня?
— Нас рассудит Великий Предок! Я вызываю тебя на Поединок Правды!
— Слышал что-нибудь про это? — тихо спросил я Акамира, остро пожалев в этот момент, что не взял с собой Юнгура. Он то точно должен быть в курсе.
— Нет, — помотал головой приятель. — Но, думаю, тебя вызывают на бой.
— Я принимаю твой вызов! — громко произнёс я, понимая, что пауза затянулась.
Таращившиеся на меня монголы радостно загудели и принялись что-то громко обсуждать. Я не прислушивался, пытаясь оценить силу своего будущего противника.
А ещё я успел разглядеть довольную улыбку, промелькнувшую на лице Нугая, после чего он нахмурил брови и громко прокричал:
— Вызов брошен. И вызов принят! Поединок состоится прямо сейчас! Здесь как раз есть подходящее место!
Произнеся, что хотел, Нугай развернулся и пошёл на выход. Вслед за ним потянулись и остальные. Нас с Акамиром обходили стороной. Я на мгновение ощутил себя булыжником, упавшим в реку. И, как вода обтекает камень, так и монголы «обтекали» нас с двух сторон, не приближаясь ближе, чем на пару метров.
— Пойдём, — махнул я Акамиру, последовав вслед за остальными.
Поединок? Что ж, это мне по душе! Может они думают, что загнали меня в ловушку, но на самом деле, они загнали в неё сами себя! Мне выпал шанс наглядно продемонстрировать, что со мной лучше не связываться. И я собираюсь воспользоваться им сполна!
Глава 8
Пройдя через несколько коридоров и помещений, мы очутились снаружи. Красивая дорожка вывела нас к тренировочной арене. Она представляла собой огромный квадрат, засыпанный песком. Тот, в свою очередь, был поделён на квадраты поменьше, но деление было условное. В любой момент можно было передвинуть специальные деревянные конструкции и создать нужную площадку.
Площадка для предстоящего сражения, к слову, была уже готова, и рядом стояло с десяток бойцов из свиты Нугая. Все говорило о том, что этот бой был им явно запланирован. А значит, и всё то представление, что он устроил в зале, тоже было им продумано и спровоцировано. Вопрос в другом, знал ли об этом тот монгол, который вызвал меня на поединок?