— Кажется, теперь мы квиты, — негромко усмехнулся Янтарь.
Это… это сейчас что было?! Просто представление для его надоедливой поклонницы?!
Я вскочила, чувствуя, как во мне закипает ярость.
— Ана… — Огневик ухватил меня за руку, но я резко выдернула ее, прижимая к груди.
— Не трогай меня!
В золотисто-карих глазах застыла растерянность. Он еще удивляется!
Я стремительно вышла, чтобы найти госпожу Олли, поблагодарить ее за все и убраться отсюда подальше. Куда? Да какая разница! Пойду пешком во дворец, постучусь в ворота со словами: «Я авернская принцесса, давайте, пускайте меня, Император заждался». А высмеют, так у меня потом будет замечательная возможность сказать, что я не сбежала, а это меня прогнали!
В лавку я влетела как раз в тот момент, когда в нее входили гвардейцы во главе с Рианом. При виде меня в глазах офицера вспыхнули неприкрытые радость и облегчение.
— Ваше высочество, — он, а следом за ним и двое других склонили головы в поклоне.
Привставшая из-за прилавка, чтобы встретить посетителей, госпожа Олли плюхнулась обратно, уставившись на меня широко открытыми глазами. Мне стало ужасно неловко, словно я намеренно обманула добрую женщину.
— Пошлите за каретой, — распорядился Риан. Один из гвардейцев тут же вышел, а мужчина приблизился ко мне. — С вами все в порядке? Вы не пострадали?
— Нет. — Я покосилась на по-прежнему не произносящую ни звука хозяйку, затем на опаленный рукав и темно-бурые пятна на мокром от снега мундире. — А вы?
— Погибли трое гвардейцев, — сдержанно произнес он. — Вы правильно сделали, что ушли. В определенный момент им удалось прорваться к карете. Не обнаружив там вас, нападавшие растерялись, и мы смогли их добить.
Я поежилась.
— Это была идея… Дарела.
Риан на мгновение замолк, едва заметно сжав губы.
— Как вы нас нашли?
— Сначала по следам. Благо вы выбрали достаточно безлюдные улицы. Затем опрашивали жителей. Вы… — Он помолчал, подбирая слова. — Достаточно яркая пара.
Я поморщилась. Авернка в ярко-голубом платье и рыжий парень в красной рубашке, куда уж ярче, и правда.
— Булочник видел, как вы зашли в эту ювелирную лавку.
— Госпожа Олли была очень добра, пригласив нас на чай. — Я повернулась в сторону женщины. — Спасибо вам еще раз.
Риан склонил голову в легком поклоне и перед ней.
— От лица Императора выражаю вам благодарность за содействие их высочествам, — ритуально отчеканил он.
Госпожа Олли подскочила, опомнившись, и присела в неловком реверансе, пробормотав что-то совсем невнятное. Мне окончательно сделалось не по себе и захотелось, чтобы карета приехала как можно скорее.
— Льдянка… — Янтарь ворвался в лавку, словно вихрь, но затормозил, наткнувшись на холодный серый взгляд, и произнес медленно и невыразительно: — А, вы уже здесь.
— Так точно, — столь же невыразительно отозвался Риан.
А я невольно отметила, что, несмотря на взаимную глубокую неприязнь, эти двое последнее время держатся на удивление сдержанно. Глядя на них, и не скажешь, что они люто друг друга ненавидят. И если со стороны офицера меня подобное поведение не удивляло, в конце концов, Риан сразу показал себя как взрослый, разумный мужчина, то Янтарь приятно поражал. Вот уж не думала, что ему присуща такая выдержка.
— Карета подана, — известил вбежавший в лавку гвардеец.
— Ваши высочества, прошу, — произнес Риан и, посторонившись, сделал приглашающий жест рукой.
Я подошла к госпоже Олли.
— Простите за беспокойство. Мы не хотели прибавлять вам хлопот.
— Что вы, ваше высочество, — пробормотала женщина, избегая смотреть мне в глаза и нервно сминая в руках ткань передника. — Это честь для нас…
Не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять — больше всего она переживает из-за того, как недостойно приняла особ королевской крови. Как вольно она с нами общалась, да еще и вздумала болтать за столом на тему Императорской семьи. И даже то, что она понятия не имела, кто мы такие, не служило для нее оправданием.
Пускаться в объяснения здесь было бесполезно. Мое еще недавно хорошее настроение бесповоротно исчезло, и я быстрым шагом вышла из лавки. Ветер швырнул в лицо пригоршню снега, стоило распахнуть дверь. Погода окончательно испортилась. Небо почернело, а под ногами уже не таяли намечающиеся сугробы.
Карета стояла у самых ступенек. Я, проигнорировав протянутую для помощи руку, забралась туда и нахохлилась в углу, в очередной раз проклиная свою жизнь, и даже не заметила, когда ко мне присоединился Янтарь, только услышала понукание кучера и почувствовала, как карета качнулась, трогаясь.
— Я сделал это не для того, чтобы позлить Агату, — внезапно прозвучало в тишине.
Повернув голову, я на мгновение посмотрела ему в глаза.
— Конечно. Ты это сделал для того, чтобы позлить меня, — ядовито отрезала я и отвернулась к окну, надеясь дать этим ясно понять, что разговаривать у меня нет никакого желания.
За всю дорогу до дворца в карете больше не раздалось ни звука.
Глава 2
Когда наш кортеж наконец торжественно вкатился в позолоченные ворота, на улице из-за непогоды уже стемнело. Ярко-желтый свет магических фонарей весело разгонял эту темноту, заставляя дворец сиять, словно елку на празднике Зимы. Копыта лошадей бодро процокали по ровной узорчатой плитке, раздалось звонкое «тпру-у», и карета остановилась.
У меня внутри все сжалось в ледяной комок, а в животе заворочалось неприятное ощущение, как перед экзаменом по общей магии — она всегда мне давалась непросто. Я бросила косой взгляд и убедилась что Янтарь тоже не лучится счастьем и энтузиазмом от грядущего воссоединения с семейством. Огневик хмурился, подперев голову кулаком, и даже не замечал снующую по его плечам саламандру. Отчаявшись привлечь внимание хозяина, ящерица нырнула в нагрудный карман и затаилась там. Только кончик длинного огненного хвоста торчал наружу.
Дверца распахнулась. Янтарь поднялся первым и вышел под звучное:
— Ваши высочества, добро пожаловать во дворец.
Мне пришлось последовать за ним. Опираясь на ладонь лакея, затянутую в белую перчатку с золотистыми пуговицами, я мельком подумала, что одета сейчас, должно быть, беднее его. Да и подол платья после длительной прогулки по заснеженному городу потемнел и щеголял живописными разводами. На мгновение я подняла голову, окидывая взглядом светящуюся громаду дворца, и почувствовала себя еще более одинокой, чем прежде.
— Прошу вас, ваши высочества, следуйте за мной. — Мужчина низко поклонился и зашагал вперед, гордо выпрямившись и чеканя шаг не хуже какого-нибудь гвардейца.
Оглянувшись, я встретила ободряющий взгляд Риана и поспешно отвернулась. Мне не хотелось создавать гвардейцу проблемы своим вниманием. Как уже стало понятно после визита к Олли, я теперь легко могу это сделать: достаточно кому-то неправильно расценить улыбку или взгляд.
Увидев, что я медлю, Янтарь едва заметно отвел в сторону локоть, словно приглашая. Я была все еще зла на него за дурацкую выходку, но гораздо больше мне сейчас не хотелось остаться совсем одной. Поэтому, приблизившись, я взяла его под руку, разом почувствовав себя уверенней. Странно, но я начинаю все быстрее и быстрее успокаиваться после его выходок. Неужели наконец-то наступило привыкание?
— Не смей больше так делать, — я была уверена, что он поймет, о чем идет речь.
— Хорошо, — усмехнулся Янтарь. — В следующий раз я спрошу у тебя разрешения.
— В следующий раз? — переспросила я, приподнимая брови.
Огневик вопрос проигнорировал, расплывшись в ехидной улыбке:
— Хочешь сделку? Я отстану от тебя на сутки, если ты признаешь, что это был лучший поцелуй в твоей жизни.
Не придумав ничего умнее, я стиснула его руку не пальцами, а ногтями. Янтарь оскорбленно зашипел.
— Прости, как я мог забыть, что он у тебя всего лишь второй.
— Дурак.
— Недотрога.
— Его высочество Дарел, принц Закатной Империи, и ее высочество Анаис, принцесса Аверна, — оглушительно подытожил дворецкий, распахивая перед нами высокие двери, украшенные искусной резьбой.
Мы оказались в камерной гостиной, предназначенной скорее всего для домашних императорских посиделок в кругу членов семьи или приближенных к ним людей. Небольшое помещение казалось еще меньше из-за нагромождения маленьких диванчиков, кресел и пуфиков, благодаря которым любой мог найти себе здесь удобное место. В камине весело трещал огонь, воздух был наполнен свежим ароматом белых роз, стоящих в высоких вазах. В комнате было четыре человека, поднявшиеся при нашем появлении.
— Дарел, мальчик мой! — восторженный женский голос разбил застывшую на несколько секунд тишину.
Не по возрасту стройная, даже худощавая рыжеволосая женщина, в которой я скорее методом исключения, чем по памяти, узнала Императрицу Елению, поспешно преодолела разделяющее нас расстояние и порывисто обняла Янтаря. Она была даже ниже меня ростом и едва доходила ему до плеча. Парень помедлил, прежде чем неуверенно взять ее за плечи, и произнес непривычно звучащим, каким-то деревянным голосом:
— Здравствуй, мама.
— Ах, твой отец был все-таки непозволительно жесток, лишив нас твоего общества так надолго. Как же я рада, что ты наконец дома! Дай мне на тебя посмотреть…
Прервать этот бесконечный поток восторгов, очевидно, не представлялось возможным, поскольку остальные члены Императорской семьи не спешили засвидетельствовать нам свое почтение. Старший принц, Дианир, унаследовавший от отца густые темные волосы, а от матери — цвет глаз, чуть темнее, чем у Янтаря, покачивал в руке бокал с вином, и во взгляде, устремленном на брата, мне не увиделось особенной радости. Впрочем, и ничего отрицательного там тоже не наблюдалось. Кажется, появление младшего родственника его ничуть не тронуло.
Его жена, бывшая крэйгини[13] Мглистых Островов, а ныне принцесса Закатной Империи