– Было предзнаменование. В день твоего рождения двадцать звезд покинули небосвод. Элеонора, в день твоего рождения наверняка произошло то же самое, да?
Элеонора кивнула, и владычица Ночи скромно улыбнулась.
– Значит, вы родились в одно время.
– Но почему началами должны стать мы? – Элеонора так и не могла примириться с этой мыслью. – Почему это произошло, когда родились мы?
– Боги считают, что причина в Кае. Его появление на свет заставило все божественные труды, направленные на восстановление баланса, кануть в небытие, и поэтому природа поспешила породить сущность, ему противоположную. Как я сказала, мой сын – демон хаоса, самый могущественный демон из всех существующих. Им не требуются человеческие души для пропитания, они черпают свою силу из хаоса. Он повсюду – даже упавшая ваза или случайно раздавленный жук порождают его. Во время сражения демон хаоса становится только сильнее, и убить его почти невозможно. Из-за того, что Кай родился с такой великой магией, всемирный баланс нарушился, и, чтобы восстановить равновесие, породил тебя. Элеонора, ты – сосуд светлой силы. В этом нет ничего удивительного, среди людей есть даже сосуды божественной силы.
– Мой первый младший дядя, – добавил Кай.
– В каком смысле? – спросила Элеонора, а потом вдруг вспомнила, как несколько дней назад принц обмолвился, что один из его дядь носит божественное начало.
– Однажды боги сплотились и уничтожили пришедшее из разлома божество, – ответила владычица Ночи вместо сына. – Его сила не умерла вместе с ним, а отправилась искать вместилище. Она выбрала сосудом нынешнего владыку Солнца; когда он умрет, то вознесется и займет место Бога Войны, а сейчас лишь выступает в качестве сосуда божественной силы.
– Значит… – тихо начала Элеонора, – если мы с Каем переродимся в начала, то будем идти рука об руку, чтобы сохранить баланс?
– Скорее всего, да. Понимаю, вы не очень дружны, но Кай не так плох, как может казаться…
– Нет, Ро, он очень плох, – владыка Ночи не преминул вставить едкое слово.
– Отец, – сквозь зубы процедил Кай. – Можешь не нагнетать?
Владыка Ночи усмехнулся.
– А что? Боишься, твоя подружка сбежит?
– Если мы не переродимся? – продолжила Элеонора беседу с владычицей Ночи, не обращая внимания на разговор мужчин.
– Хотелось бы мне допустить это «если», но я сомневаюсь, что все обойдется. Слишком много совпадений, к тому же названый дядя Кая, когда прощупывал пульс, уже заметил в тебе силу.
Элеонора никак не отреагировала на ее слова – Кай еще в тот день предположил, что названый дядя все растреплет его родителям, – и вместо этого погрузилась в мысли. Все это казалось таким простым, но в голове почему-то не укладывалось. Заклинатели привыкли к чудесам, но речи про богов находились даже за гранью их понимания. Элеонора должна была стать великой сущностью, но пока не чувствовала внутри себя чего-то особенного – это жило только на словах.
– Что ж, – спустя долгую паузу продолжила владычица Ночи, наблюдая за Элеонорой. – Мне кажется, тебе нужно отдохнуть. На сегодня разговор окончен. Если возникнут вопросы, запомни их и при следующей встрече задашь мне. – Она перевела взгляд на сына. – На днях мне бы хотелось провести для вас небольшой тест, чтобы разобраться с тем, что вы сотворили на кроличьей поляне в клане Луны.
Кай кивнул и спросил:
– Что с Ксандром?
– Не волнуйся, он поправляется быстрее, чем мы ожидали. Скоро вернется.
Кай выдохнул. Несмотря на врожденную холодность, он не мог оставаться равнодушным к человеку, который приходился ему названым братом. Особенно когда сам упек его в лазарет.
«Поверить не могу, что Ксандр владыка демонов. – Люциан внезапно вспомнил рассказ Бога Обмана. – Если владычица Ночи была полудемоном, как и Кай, владыка Солнца божественным сосудом, а названый дядя – богом, почему никто из них не заметил подвоха? Насколько силен владыка демонов, раз смог затесаться в стан такого врага?»
Люциан наконец-то отрезвел после табака и смог привести мысли в порядок. Однако он все равно не понимал, что к чему. Большую часть он уже слышал от Хаски, а сейчас узнал о том, что Элеонора и Кай были особенными, связанными, что сам принц являлся полудемоном до того, как стал владыкой тьмы, но как все это относилось к Люциану, который просто видел их прошлое?
«Думаю, я все пойму, когда узнаю, что случилось с Элеонорой. Что, если она жива, как и Кай? Даже если он не знает об этом, это не значит, что такое невозможно. Если она тогда погибла, могла ведь уже возродиться, верно? Может, Кай оставил меня в Асдэме, надеясь таким образом отыскать возлюбленную?»
Люциан нахмурился, и его мозг заработал усерднее. Он не понимал, почему, будучи полудемоном, Кай перерождался так долго.
«Разве он не должен был, учитывая его происхождение, переродиться мгновенно? Или это связано с тем, что ему суждено стать великой сущностью? Значит, он не называет себя могущественным демоном, потому что на самом деле… он… что-то гораздо сильнее?»
Эта мысль заставила Люциана вздрогнуть. Грех не вздрогнуть, когда какой-то безумец становится всесильным.
– Можете идти, – сказала владычица Ночи.
– Кай, останься, – раздался голос его отца. – Нужно обсудить дела клана.
– Позволь, я сначала провожу Элеонору.
– Нет, – резко ответил владыка Ночи.
– Да, – мягко отозвалась владычица.
Кай посмотрел на родителей, как на неопределившихся детей. Он нервно улыбнулся уголком губ.
– Так нет или да?
– Иди, конечно. – Владычица Ночи кивнула, бросив на мужа предостерегающий взгляд. – Только не задерживайся. Я понимаю, вам с Элеонорой хочется обсудить случившееся, но, мне кажется, лучше сделать это завтра, когда вы все обдумаете и примете это.
– Я понял. – Кай кивнул, поднимаясь с места. – Скоро вернусь. – Он заложил руки за спину и развернулся.
Элеонора встала и, поклонившись старшим, направилась следом за принцем.
– Выглядишь нормально, – осторожно подметил Кай, когда они вышли в коридор. Фраза прозвучала не как вопрос, скорее, он просто пытался поинтересоваться, в порядке ли она.
Элеонора не подавала никаких признаков беспокойства, хотя все тело сковал холод. Ее лицо ничего не выражало, она не кричала и не торопилась сбежать, но это не значило, что она была в порядке.
– Я не знаю, как себя чувствую, – пробормотала Эленор. – Пока не понимаю, о чем стоит волноваться, но начала… Это звучит если не безумно, то невероятно.
Кай вздохнул.
– Понимаю. Не думай об этом слишком много, пусть все идет своим чередом. По словам матери, даже богам не известно, что придется исполнить великим сущностям этого мира, поэтому любые размышления на эту тему только усложнят нам жизнь.
Элеонора с тревогой посмотрела на принца. Кай нахмурился, глядя на нее в ответ, а потом мельком оглядел коридор и потянулся, чтобы взять ее за руку, но Элеонора вздрогнула от прикосновения его перчатки и даже отшатнулась.
Он нахмурился.
– Тебя пугает, что я полудемон?
«Что?»
Элеонора не понимала, почему он задал такой вопрос, поскольку не придала большого значения своей реакции на его касание. Однако Кай не упустил это из виду.
Она отринула от себя мысли про великие сущности и подумала о другом: должна ли она теперь бояться Кая? «Разве есть разница, кто он такой?» – спросила себя Элеонора. Принц был рядом с ней в течение шести лет. Она знала его, любила. И не отказалась бы от него, даже окажись он берсерком или призраком. Ее совсем не волновало его происхождение, имело значение лишь то, как они чувствовали себя рядом друг с другом.
– Не особо, – спокойно ответила Элеонора. – Теперь я понимаю, почему ты скрываешь магию и почему твоя аура такая странная. – Она посмотрела на Кая. – Как так вышло, что твоя мать… полудемон?
– Это долгая история. Мы не в том месте, чтобы ее рассказывать.
Элеонора кивнула, предполагая, что это очередная тайна, покрытая толстым слоем непроглядного мрака.
– Ты веришь, что мы сможем переродиться?
– И да и нет. Учитывая, кем я рожден, стать чем-то вроде начала для меня неудивительно. В нашем мире чего только не случается. Мне кажется, я давно догадывался о своем могуществе, так что слова родителей не сильно впечатлили меня, хотя такого я все равно не ожидал. Могу понять твою реакцию. Я тоже до конца не представляю, к чему готовиться.
– Эта неизвестность и беспокоит.
– Да. Но я не думаю, что она представляет собой нечто ужасное. Нам ведь сказали, что мы не изменимся – просто станем сильнее.
Элеонора нервно улыбнулась.
– Если честно, я вообще не придала значения разговорам о силе. Первым делом я подумала о том, что, переродившись, мы наконец-то будем вместе и никто не станет возражать.
Кай усмехнулся.
– Какими безумными бы ни казались эти мысли, я тоже так подумал. – Он снова взял Элеонору за руку, и в этот раз она не отшатнулась от него. – Я рад, что ты хочешь остаться со мной, невзирая на то, кто я и что нас ждет впереди. Что бы ни случилось, изменимся мы или нет, я хочу, чтобы ты была рядом.
– Я тоже. – Элеонора сжала его пальцы, отчаянно цепляясь за них, как за обрыв, с которого собиралась вот-вот упасть. Она не хотела отпускать эту руку в черной перчатке. Даже после перерождения. Даже после смерти. Никогда. Кем бы они ни были, кем бы ни стали в будущем, она чувствовала, что им нельзя расставаться.
То, что им было суждено обратиться великими сущностями, все еще вызывало неверие, настораживало, но никак не ужасало и не провоцировало панику. Люди перерождались в богов, демонов, темную тварь, а потому становление началами не звучало как конец жизни и начало кошмара. Заклинатели привыкли становиться сильнее, поднимаясь по ступеням самосовершенствования, а здесь пророчили примерно то же самое.
В сложившейся ситуации Элеонора и Кай могли бояться всего или ничего – зависело от того, что они предпочтут. Но поскольку заклинатели всегда ступали на путь, который позволял разуму пребывать в покое, было очевидным, каким эмоциям они решат поддаться.