Люциан и не подозревал, что прошлое было настолько ужасным. От изумления он даже забыл, как дышать.
– Кай!
Из глаз Элеоноры брызнули слезы. Ее сердце разрывалось на куски. Зрение затуманилось из-за соленой влаги, перед глазами все расплывалось, но темный принц был для нее как маяк в непроглядной ночи, который она видела даже в толпе похожих людей.
– Кай! Кай! – продолжала звать Элеонора, захлебываясь слезами, чувствуя, как истерика сдавливает горло и не позволяет громче кричать.
Мир кружился в шуме, а время – в водовороте.
Она поднялась на гору трупов, утопая в чужой разорванной плоти, и бросилась к любимому, чтобы заключить того в объятиях.
– Остановись, прошу тебя, остановись, – шептала Элеонора. Она готова была отдать все, лишь бы вернуть своему принцу рассудок. Не понимала, что сделало его таким, что вынудило окропить меч кровью.
Элеонора всем сердцем хотела защитить его, но внезапно ее тело пронзила боль, погружая в страдание каждую клеточку. Она ахнула и отпрянула назад, чтобы посмотреть на своего принца и увидеть, как тот вытаскивает окровавленный меч из ее груди.
Люциан узнал его – это было божественное оружие владыки демонов, способное ранить даже темное начало.
Не понимая причин происходящего, Элеонора схватилась за ворот чужих одежд в попытке удержаться на ногах. Она одержимо шептала слова любви, глядя в черные глаза демона. Игнорировала боль и отчаянно пыталась вернуть Каю ясность мыслей, отрезвить и заставить вспомнить, кто он, но темный принц лишь ухмылялся. Смотрел на медленно бледнеющую возлюбленную, как на побежденного врага. Казалось, он только за ней и охотился.
Наконец ее взгляд помутнел. Элеонора расслабила пальцы и пала в холодные объятия монстра. Магия покинула ее тело, забирая с собой душу. Пожирая. Поглощая без остатка.
Магия нача́ла разрушила Элеонору. Не позволила ей перейти в мир мертвых, а сделала своей частью и погрузила в пустоту.
Люциан чувствовал, как растворяется в необузданной божественной силе, обращаясь в ничто. В этот момент он осознал кое-что страшное.
Элеоноры больше нет. Ни в этом мире, ни в других.
И Кай был тем, кто уничтожил ее.
Вечность, которую им пророчили, обратилась в мираж.
Люциан проснулся, задыхаясь от боли. Он схватился за грудь и попытался осознать, что все пережитое – лишь сон.
«Он убил ее… убил… своей рукой», – вертелось у него в голове и никак не укладывалось в сознании.
Все это время Люциан думал, что Кай ищет Элеонору, что он любит ее, но на деле… Что на деле?
«Вот почему он не стал рассказывать мне все в первый день? Чтобы я не осудил его раньше времени? Не разочаровался? Не сбежал?»
Люциан шумно выдохнул и схватился за голову. Его захлестнул ужас, который он не испытывал уже давно, и, казалось, даже забыл про это чувство. Он пытался сложить все воедино, но разум будто утопал в хаосе. Его потрясло то, что девушки больше нет. Ее души нет. Нигде. Почему она исчезла, а Кай выжил? Если от ее души не осталось ни следа, почему тогда Люциан видит ее воспоминания!
Люциан не относился к тому типу людей, которые предпочитали играть в детектива-одиночку (по крайней мере, не в этом случае), поэтому он вскочил с кровати и, наплевав на все, прямо в ночных одеждах отправился к Каю. Он обязан был обсудить случившееся. Всему этому есть объяснение. Кай не мог просто так убить тех, кого должен был защищать. Он монстр, но не такой!
Демон открыл дверь после первого стука и сразу же пошутил:
– Одна ночь, проведенная порознь, и ты уже соскучился?
– Я могу войти? – бесцветно спросил Люциан, серьезно глядя в чужое лицо. Его пылающие золотом глаза жгли.
Кай прищурился и наконец-то обратил внимание на то, что Люциан пришел к нему не только в странном настроении, но и взлохмаченный, в ночных одеждах. Догадавшись обо всем, он посерьезнел и отступил, а когда Люций вошел, закрыл за ним дверь.
– Ты видел сон? – как в воду глядел Кай.
– Теперь ты все объяснишь мне? – Люциан остановился посреди комнаты. – Учитывая, что ты убил ее, этот сон скорее всего был последним.
Кай кивнул и прошел мимо него. Он был одет лишь в черные атласные штаны, но Люциан не придал этому значения и проигнорировал мускулистое обнаженное тело. Кай присел в угловое кресло и взял курительную трубку с маленькой круглой подставки на высокой ножке. За несколько движений он наполнил чашу табаком и поджег. Закурил, закинув ногу на ногу, а потом махнул рукой в сторону кровати и сказал:
– Присядь.
Люциан повиновался. Он занял место на краю кровати и почувствовал исходящий от одеял и подушек будоражащий холодный аромат. Тот на секунду отвлек, попытался окутать его, но Люциан не поддался. Он вперил в демона пронзительный взгляд и продолжил:
– Что случилось с Элеонорой? В предыдущем сне она потеряла сознание от боли, а в этом очнулась во время резни. Она стала началом? – Голос Люциана звучал спокойно и ровно, хотя внутри него бушевали эмоции.
– Нет. Не успела. Кай и Элеонора умерли на стадии перерождения, – пояснил градоправитель, глядя в открытое окно. – Перерождение занимает несколько дней. В это время ты находишься без сознания, что и случилось с Элеонорой. Поскольку я демон и намного сильнее ее, то не потерял связь с реальностью и в процессе перерождения не спал. Элеонора должна была проснуться уже в новом теле, но все пошло не по плану и она очнулась раньше. Во время перерождения нача́ла уязвимы, им следует быть осторожными, ведь если поранится один, то поранится и другой, умрет один – умрет и другой.
– Значит, ты убил вас обоих?
– Да.
– Почему?
Кай невесело усмехнулся и выдохнул дым. Воздух в комнате потяжелел. Он откинулся на спинку кресла и погрузился в мир воспоминаний.
– Начну издалека. С того, что ты не видел глазами Элеоноры, – сообщил Кай. – В тот день я навестил ее в лазарете, а потом вернулся в главный дом, чтобы выпить с Ксандром чая в честь его выздоровления. Брат любил устраивать для нас чаепития и всегда заваривал чай сам, поэтому я не проявил настороженности и спокойно выпил его.
Люциан сидел как статуя, беззвучно и внимательно слушая демона, чья речь лилась так легко и будто не предвещала рассказа об ужасной трагедии.
– Из-за перерождения я тратил много энергии на то, чтобы не поддаваться темной сущности. Мое внимание расфокусировалось настолько, что, если бы меня в тот момент открыто дурили, я бы и не заметил. – Кай прервался и вздохнул, словно мысленно ругал себя за совершенную в прошлом ошибку. – Когда Ксандр заявил, что хочет принести булочки к чаю, я просто отмахнулся и позволил ему уйти.
– Сущность нача́ла снизила мою бдительность, но обострила восприятие мира и баланса. Поэтому, когда брат, вместо того чтобы принести нам еду, убил моего отца, я понял это в ту же секунду. Все ощущалось так, словно прямо перед глазами с чаши весов убрали одну из гирь, нарушив равновесие.
По спине Люциана пробежал холодок, но Кай продолжал говорить, не меняя интонации:
– Выскочив из комнаты, я увидел, как отец падает на пол, а чужая фигура исчезает в окне второго этажа. Последнее, что владыка Ночи сказал, умирая у меня на руках, – это имя моего стража и приказ убить его.
Кай посмотрел в лицо Люциана, который не сводил с него взгляда. Бездонная тьма его глаз вызвала мороз по коже, отчего Люциан невольно поежился.
– Ты знаешь меня. – Голос прозвучал низко. – Я не тот, кто будет плакать над телом родителя, я – тот, кто сразу начнет мстить. Я погнался за Ксандром на улицы, где люди уже обращались в демонов. Он использовал зелье на основе своей крови, чтобы сделать из заклинателей тварей. У могущественных демонов вообще-то нет крови, но у богов есть: а Ксандр был помесью того и другого, так что его кровь – темнейшая субстанция в мире – была способна на многое. С ее помощью он превращал людей в чудовищ многие годы, а создание демонов стало его самым удачным экспериментом.
– Брат опоил не только адептов моего клана, но и меня. Чай тоже был отравлен, и я понял это, когда вышел из дома. Его кровь внутри меня всколыхнула и взбесила мою тьму, да и охватившая улицы резня породила неимоверное количество хаоса. Меня буквально распирало от внутренней темной энергии, а будучи демоном хаоса, я поглощал еще и внешнюю. В конечном итоге, темная ци переполнила телесный сосуд, и моя демоническая сила выплеснулась, неся гибель и разрушения. То, что я сделал с людьми, неудивительно. Именно этого от меня все ждали и боялись. – Кай закончил, глядя прямо глаза в глаза.
Люциан поджал губы и захотел отвернуться, но пересилил себя.
– Я нашел Ксандра, – продолжил демон. – Догнал и отнял его меч, но убить не успел – он улизнул. Я пытался поймать его и в погоне убивал всех, кто вставал на пути. Демоны нетерпеливы и всегда идут напролом, уничтожают препятствие, а не огибают его.
– Элеонора стала одним из препятствий, – прошептал Люциан.
– Да. Я понял это, когда стал рассыпаться на части. Когда убил ее своей собственной рукой. До этого мне казалось, что я убиваю брата… – Кай рассмеялся. Мрачно. – Но брата так легко не убьешь. – Он прижал мундштук к губам и сделал затяжку, а после выдохнул дым вместе со словами: – Последним человеком, которого я увидел, вернув трезвый взор, была моя мать. Она умирала, как и все мы. Смотрела на сына, возвышавшегося на горе трупов, и не понимала, кем он стал. – Кай вздохнул. – Мда-а… безумный выдался денек. До сих пор тошнит, когда вспоминаю о нем. Я никогда так не обжирался.
«Обжирался?»
Люциан вскинул брови, решив, что неверно расслышал последнее предложение. Но, судя по беззаботному лицу Кая, он и правда сказал то, что сказал.
– Ты не раскаиваешься?
– Раскаиваюсь? – Кай недоуменно посмотрел на Люциана. – В чем? Не я повинен в смерти родителей и не по своей воле убил столько людей. Не я превратил заклинателей в демонов. Мне не в чем раскаиваться, я желаю мести.
– Но ты убил ту, кого любил. Неужели тебе… не грустно? – Люциан говорил медленно и аккуратно, наивно опасаясь задеть чужие чувства.