Кай улыбнулся, посмотрев на него, как на глупое дитя.
– Элеонору любил Кай, и он умер вместе с ней. Я – не он. И я уже говорил это, когда просил тебя называть меня другим именем.
Люциан похолодел. Мысль, что демон не любит ту, кем дорожил в прошлой жизни, испугала его до глубины души. Люциан цеплялся за это чувство, потому что оно делало Кая человечным в его глазах, но если его не было, что тогда осталось? Что есть демон, который сидит сейчас перед ним и не желает признавать даже собственное имя? Бездушная сущность, сотканная из тьмы? Чудовище, погубившее сотни своих людей?
– Но ты ведь помнишь себя Каем… Как ты можешь не быть им? – пробормотал Люциан, потупив взгляд в пол.
– Ты осознаешь все, когда переродишься, – небрежно бросил принц.
У Люциана волосы на затылке встали дыбом. Он поднял голову и спросил:
– Ты думаешь, я – светлое начало?
– Я знаю это.
Люциан нервно хохотнул.
– Бред. – Он резко подскочил с места, словно его ужалили. – Я не твой янтарь. Мы не можем быть связаны.
– Я чувствую тебя, Люциан. – Кай тоже встал на ноги и шагнул ему навстречу. – Я чувствую, когда тебе угрожает смертельная опасность.
– Ты основа баланса, – холодно парировал Люциан. – Я уверен, ты можешь ощущать жизнь и смерть. Ты сам сказал, что почувствовал, когда убили твоего отца, хотя не был с ним связан.
Кай ухмыльнулся, достойно принимая удар. Он подошел ближе и коснулся чужой щеки обнаженными пальцами.
– Я не могу убить тебя, потому что ты – часть меня. Ты единственный, кого я могу коснуться.
Люциан перехватил его запястье и убрал ладонь от своего лица.
– А ты многих людей пытался коснуться? – в точку спросил он, отбрасывая руку демона. – За прошлую жизнь ты ни разу не снял перчатки, чтобы это проверить.
Кай насмешливо хмыкнул и, скрестив руки за спиной, предложил:
– Мы можем попытаться ударить друг друга духовной силой. Если нас оттолкнет, значит, я прав.
– Мы уже пытались – когда я перепутал окна и влез к тебе в покои. Ты тогда схватил меня и повалил на кровать. Я пытался сопротивляться и задействовал духовную силу, но ты подавил меня. Наши энергии соприкоснулись, но никого не оттолкнуло.
У Кая дернулся уголок губ, и самодовольная ухмылка поблекла. Видимо, он позабыл об этом случае, но Люциан помнил его так четко, словно все случилось только вчера.
– Нача́ла пробуждаются не сразу, – пробормотал Кай, сложив руки на груди. – Даже если опустить этот момент, как ты объяснишь воспоминания Элеоноры, которые видишь во снах?
Люциан пожал плечами.
– Возможно, их видел не только я.
– А вашу схожую внешность?
– Мы можем иметь общего родственника.
Кай рассмеялся и отошел к креслу.
– Почему ты не хочешь поверить мне? – спросил он, вновь раскуривая трубку.
– А почему ты не хочешь поверить мне? – Люциан развел руками. – Я тебе никто, ты не хочешь быть моим другом, а мой добрый характер тебя отвращает, так зачем же владыке тьмы цепляться за мысль, что я могу быть пожизненно связан с ним? Лучше сосредоточься на поиске истинной половины, чтобы обрести силу и уверенно хранить баланс. Не стоит заблуждаться на мой счет, я – не янтарь.
Кай обернулся, выдохнув дым в сторону Люциана. Слово «пустота» было будто специально придумано для описания его глаз. Он смотрел так, словно видел все и ничего одновременно.
– Ты так рьяно пытаешься разубедить меня, – многозначительно протянул Кай, а потом фыркнул: – Хорошо, как пожелаешь. Если остались еще вопросы, можешь их задать, – он снова сделал затяжку, – или пойти к себе и переодеться. Скоро мы все равно увидимся за завтраком, ты ведь не станешь избегать меня? – Демон прищурился.
Люциан замер, уставившись в его лицо.
Он вспомнил давний разговор с Хаски, когда тот намекнул, что Кай намеренно не рассказал ему все с самого начала. Он желал удержать владыку Луны в Асдэме, поскольку это лучшее место, где они могли бы составить объективное мнение друг о друге, не зависящее от грехов прошлого. У Люциана было время понять Кая, его намерения, взгляды и моральные устои, чтобы потом не испугаться увиденного во сне. Но все же… несмотря на то, что страха к демону он не испытывал, нежелание видеть его крепло с каждой секундой. Возможно, нынешний Кай и не был угрозой для всего мира, но он стал ею для Люциана.
Угрозой, которая решила, что нашла в нем свой янтарь.
Люциан не любил врать, но иногда, когда нутром чувствовал высшую степень нужды во лжи, мог обратиться лисой в мгновение ока. Это происходило настолько редко и разыгрывалось столь умело, что вероятность уличить его снижалась до минимума.
Ответ Люциана прозвучал как самое честное слово:
– Я не стану избегать тебя.
Кай немного помолчал, упорно сверля чужое лицо взглядом, а потом приложился к трубке и со смешком сказал:
– Я рад. Мне бы не хотелось становиться врагами.
Глава 70. Давай выпьем как друзья?
По возвращении к себе Люциан опустился на кровать, даже не переодевшись. Поступок Кая поразил его, но обдумать хотелось совсем другое – его назвали светлым началом.
За все это время Люциан не задумывался о том, что может им быть. Он отчетливо чувствовал, что их с темным принцем ничего не связывает, кроме этих снов, но сомневался, так ли это.
«Я не могу быть началом… – Люциан нахмурился. – Не желаю им быть! Но что, если Кай прав? Хоть доказательств нет, разве в его чутье стоит сомневаться? Он – темное начало, великая сущность, неужели такое создание способно ошибаться?»
Люциан видел силу начал, ее разрушительность и могущество, поэтому не мог считать слова демона бредом. Но в то же время он знал темного принца и его характер и не хотел быть связан с ним пожизненно. Он не желал отрекаться от клана, мира живых и бросать Амели. У него были люди, которыми он дорожил, а роль великой сущности, связь с богами и демонами – не то, к чему он стремился, даже если это было предначертано судьбой.
Люциан всегда предчувствовал, что сны приведут его туда, где он не захочет быть. Он ощущал это на уровне подсознания, и именно поэтому не желал распространяться о снах, думать о них слишком часто или обсуждать с Морионом – копией Кая. Люциан интуитивно знал, что не стоит погружаться в эту историю еще больше, и, осознавая это сейчас, ощутил дрожь. Каждой клеточкой тела он хотел остаться в своем мире и мог думать лишь об одном:
«Когда уеду из Асдэма, то постараюсь больше сюда не возвращаться… Никогда. Ни за что. И демона не встречать».
– Значит, завтра ты заберешь того смертного и покинешь мой город? – спросил Кай, попивая утренний чай. Как и обговаривалось ранее, они встретились за завтраком в гостевой комнате.
– Да.
– После нашего последнего разговора не могу избавиться от ощущения, что Модао пытается сбежать от меня, – с усмешкой произнес темный принц, снова как в воду глядел.
– Я не пытаюсь бежать. – Люциан сохранил невозмутимость. – Время моего отъезда пришло, наш уговор закончится завтра, после чего я должен вернуться к обязанностям владыки. В клане переживают и ждут меня, а также крайне заинтересованы итогами моей поездки. – Он положил в рот немного рисовой каши.
– О-о. – Кай исподлобья взглянул на него. – И что ты намерен им рассказать?
– Заверю, что под твоим руководством город не представляет опасности.
Кай усмехнулся:
– Владыка Луны доверяет мне?
Люциан скривил губы и уже хотел фыркнуть «Нет», но не смог. Что-то заставило его проглотить слово и сказать другое:
– Я просто полагаюсь на свое чутье и веру во владыку тьмы.
– Что, если я обвел тебя вокруг пальца?
– Я готов взять ответственность за свое ошибочное суждение.
Кай цокнул языком.
– Владыка Луны так праведен, что даже живот крутит от его благородства. Я рассчитывал услышать что-то вроде «Это останется на вашей совести», а ты, как всегда, винишь во всем себя.
– Потому что заступаться за вас буду я, а не вы, значит, вес будут иметь мои слова, а не ваши, – бесцветно ответил Люциан и запил сладкую кашу крепким чаем.
С губ Кая сорвался смешок.
– Знаешь, в тебе удивительным образом сочетаются изящество и сила. Внешне так и не скажешь, что ты вытесан из камня, а не набит пухом. Владыка Луны вырос достойным правителем, я горжусь тобой. – Он улыбнулся и поставил локоть на стол, подперев щеку ладонью.
Люциан странно посмотрел на Кая, не понимая, почему этот демон говорит так, словно присутствовал во время его взросления и знал, каким мягким и податливым был владыка Луны в детстве.
– Мы должны выпить сегодня, – объявил Кай. – Неизвестно, как скоро мы свидимся после твоего отъезда.
Нахмурившись, Люциан опустил взгляд в полупустую тарелку. Ему не хотелось пить в Асдэме – да еще и наедине с темным принцем. Он был бы рад вообще не видеть его в оставшиеся дни, однако чувствовал, что если откажется, то только навредит себе. Кай явно что-то подозревал; недаром на рассвете спросил у Люциана, будет ли тот избегать его, а сейчас сказал: «…не могу избавиться от ощущения, что Модао пытается сбежать от меня». Очевидно, этот демон видел его насквозь, и если Люциан начнет вдруг воротить нос, то легко выдаст себя. Что случится, когда Кай убедится в желании гостя сбежать и больше не встречаться? Неужели позволит ему уйти, осознавая, что отпускает навсегда?
Нет.
«Демоны не расстаются с игрушками. Нельзя дать ему понять, что эти встречи – последние».
– Хорошо. Давай выпьем, если пообещаешь не делать того, что может мне не понравиться.
Кай рассмеялся.
– Обещаю. Я не сделаю ничего, что может тебе не понравиться. – Его слова звучали не слишком обнадеживающе.
Сразу после завтрака никто пить, конечно, не пошел.
Каю нужно было разобраться с делами, и он оставил Люциана в библиотеке, где тот с удовольствием погрузился в чтение хроник клана Ночи, которые нигде, кроме Асдэма, не сохранились.