– одновременно подумали заклинатели, стоя в пятидесяти метрах от поляны так, что ветер дул им в лицо, а не в спину.
– Предлагаю бросить парочку взрывных талисманов, чтобы убрать всю стаю разом, – едва слышно предложил Абрам.
– Угу, и привлечь лишнее внимание. Очень продуманно, – так же тихо отозвался Сетх. – Предлагаю обойти и поискать другой корм для наших тварей.
Единорог под Сетхом мотнул головой и фыркнул, словно выражая несогласие. Сетх поспешил одернуть зверюгу, чтобы та не расшумелась.
– Я с ним согласен. – Абрам кивнул на единорога. – Мне тоже неохота искать замену плотоядным кроликам, мы всегда ими тварей кормим, так что они привыкли. Предлагаю все-таки ограничиться ушастыми.
– И как ты их перебьешь? – Сетх внимательно посмотрел на Абрама. – Они разбегутся быстрее, чем ты взмахнешь мечом, а потом попытаются тебя сожрать.
– Использую ловушку из талисманов. – Абрам порылся в поясном мешочке. – Здесь уйма деревьев, налеплю талисманы на те, что окружают поляну, и кролики не смогут обойти барьер.
Сетх устало выдохнул и потер ладонью лоб.
– Тебе не кажется, что с этим слишком много возни? Подкрасться, сделать все тихо, потратить духовные силы на активацию? А кто в этот момент будет следить за единорогами? Пока мы ходим, они сами попытаются сожрать кроликов и нашумят.
– Я все сделаю, не беспокойся. Мне хочется с кем-то повоевать, а то уже помираю с тоски. Я охотник, а не лежебока, нужно размяться, и кролики отлично подойдут. – Абрам перекинул ногу через седло и бесшумно спрыгнул на землю. – Последи за единорогами, я быстро. – Он подвел своего скакуна к Сетху и протянул поводья.
Сетх снова устало вздохнул, принимая подачку.
– Ладно… только будь осторожен, – ответил он, прекрасно понимая своего товарища.
Энергия Абрама была неумолима, и если в период активности она казалась исключительно позитивной, то во время безделья трансформировалась в кровожадную агрессию. Они провели неделю на безлюдном плато, просыпаясь, готовя еду, разговаривая и засыпая вновь, – естественно, при таком режиме Абрам начнет жаждать приключений.
– Беспокоишься обо мне? – усмехнулся тот.
– Скорее, о Люциане. – Сетх поднял взгляд к небу. – Он с ума сойдет, если после возвращения из Асдэма увидит одного друга вместо двух.
Абрам фыркнул и с ухмылкой отвернулся, понимая, что на самом деле Сетх переживает за его безопасность, но открыто говорить не станет – слишком много чести. Отдалившись, он обратился невидимым, чтобы его не заметили трапезничающие кролики. Они были жутко неряшливыми: ошметки чужой плоти валялись вокруг, пока твари ели, топчась по окровавленной траве.
Встречный ветер не позволял кроликам почуять охотника, пока тот размещал талисманы на стволах деревьев, дугой огибающих поляну. Но когда Абрам завершил круг с другой стороны и ветер задул ему в спину, то звери сразу отвлеклись от еды и уставились в пустоту черными глазами. Приоткрытые пасти, полные острых зубов, были все в крови, как, собственно, и маленькие морды, – подобное зрелище любого заставило бы вздрогнуть, но не Абрама, привыкшего ко всему. Благодаря использованию основной способности адептов клана Луны он оставался невидим и был бесшумным, поэтому кролики хоть и чувствовали его запах, но в бой не бросались, не видя врага. Часть стаи могла отделиться и приблизиться к источнику человеческого аромата, но никто не решался оставить добычу, которую поспешат съесть другие.
Абрам закрепил последний золотой лист с алыми рунами на стволе дерева и перенаправил духовную силу, зажигая всю цепь и порождая купольный магический барьер, из которого нельзя было выбраться, но можно было проникнуть. Мечи, появившиеся из наручей, тоже стали невидимыми, потому как были связаны с ним духовно и перенимали его способности.
Стоявший вдалеке Сетх увидел лишь появление магического барьера, а потом услышал писк кроликов и заметил их беготню и смерть: они умирали один за другим от порезов на теле. Абрам перебил три десятка существ всего за пару минут и даже не испачкался – это Сетх понял, когда друг снова стал видимым и махнул ему чистой рукой.
Сетх подвел искаженных единорогов к залитой кровью опушке и сорвал с дерева талисман, разрушая магическую ловушку, а затем отпустил скакунов полакомиться разбросанными тушками и, возможно, доесть чужой труп.
– Серьезно? – спросил Абрам, стирая платком кровь с мечей. – Позволишь им вкусить человечину? Я думал, предложишь захоронить останки.
– Я что, похож на Люциана? – Сетх уставился на него, прислонившись спиной к стволу дерева и сложив руки на груди. – От этого бедолаги почти ничего не осталось, так что возиться с захоронением считаю излишним. Мы не могильщики, а так он хотя бы точно не обратится в бессознательного мертвеца.
– А что, если его душа решит переродиться и отомстить нам за то, что позволили сожрать тело? – Абрам обратил мечи в наручи.
– Не думаю, что она будет мстить нам, скорее, напавшим на нее тварям.
Абрам внимательно посмотрел на друга, который с невозмутимым выражением лица наблюдал, как два искаженных единорога пасутся на поляне и жуют трупы вместо травы. Он фыркнул:
– Лентяй. А если бы этим трупом был ты? Хотел бы, чтобы тебя съели?
– Почему нет? – скучающе отозвался Сетх. – Мое тело либо поможет кому-то выжить, либо сгниет в земле. В любом случае это лишь оболочка, и то, что происходит с ней, никак не касается души, сохранность которой гораздо важнее. – Он хмыкнул. – Но если хочешь, можешь повозиться с могилой, отговаривать не стану.
– Вот уж нет. – Абрам махнул рукой на труп и подошел к другу, прислонившись к стволу того же дерева. – Я еще меньше ценю тело, чем ты.
Сетх покосился на него.
– Оно и видно. Учитывая, со сколькими девушками ты спал без защиты, тело явно не бережешь, – усмехнулся он.
– Зато ты бережешь, ни одной девушки даже не коснулся.
– Тебе-то откуда знать? Свечу держал над моей кроватью?
– Чутье. – Абрам вздернул нос. – Как говорится, рыбак рыбака… а ты явно не рыбак.
– Я скорее рыба, – ответил Сетх, и в его темно-зеленых радужках сверкнуло лукавство.
Абрам цокнул языком и, закатив глаза, протянул:
– Ну, конечно, Мистер Невинность-поймайте-меня-в-свои-сети.
– Конечно, – передразнил Сетх и коротко рассмеялся. Веселье мгновенно оборвалось, когда Абрам накрыл его рот ладонью и весь напрягся, обернувшись в сторону лесных зарослей.
Сетх замер и стих. Нахмурившись, он убрал чужую руку со своего рта и посмотрел за спину.
– Кто? – едва слышно спросил он.
– Кто-то, – так же тихо ответил Абрам. Он и сам пока не понял, какие твари приближались к ним.
Будучи слабее Абрама, Сетх и подавно не чувствовал чужой тьмы, поэтому лишь бездумно пялился в глубь леса, пытаясь разглядеть силуэты.
– Как далеко? – не выдержал он.
– Метров двести.
Сетх вскинул брови и покосился на точеный профиль чужого лица, всем своим видом спрашивая: «Ты чуешь их за двести метров?» Это было огромное расстояние, особенно при попутном ветре. Сетх уже охотился с Абрамом, но тот впервые заметил врага настолько издалека.
– Что будем делать? – продолжил шептать Сетх.
– Сначала узнаем, кто это. Жди.
Искаженные единороги самозабвенно чавкали у них за спинами, в то время как заклинатели напряженно выжидали, прячась за стволом высокого дерева. Сетх полностью полагался на Абрама. Хоть тот и корчил из себя обалдуя, лентяя и последнего человека, на которого можно понадеяться, по силе он был вторым после Люциана, а значит, мог защитить и дрался лучше.
Они ждали, практически не дыша, пока между деревьями не промелькнули силуэты. Это оказались курлыки – одни из самых опасных тварей после бларгов. Издали они смахивали на исхудавшего человека с мордой лысой собаки, а также ходили на двух длинных ногах, похожих на человеческие и волчьи одновременно, и имели длинные руки с пятью когтистыми пальцами. На спинах этих тварей росли ядовитые шипы, которыми они стреляли и убивали свою жертву, обратив ее внутренности в кашу. Своим криком, похожим на журавлиный, курлыки призывали свору сородичей. В час опасности эти твари часто мчались друг другу на помощь.
Сетх схватил Абрама за рукав.
– Уходим. С ними лучше не сталкиваться.
– Почему это? – Абрам в недоумении уставился на него. – Их всего трое.
– Это курлыки, – напомнил Сетх. – Даже если мы можем победить, возни слишком много, да и опасно это. К тому же, стоит нам напасть, они призовут подмогу, и тогда одним богам известно, сколько их еще набежит.
– Нисколько. – Абрам тряхнул рукой, вырываясь из цепких пальцев друга. – Курлыки обычно охотятся поодиночке, сейчас они пришли группой, а значит, созыв уже состоялся. Возможно, ранее они уже пережили чье-то нападение, поэтому пока не разбрелись. Да и я убью эту троицу раньше, чем они закурлыкают. Беспокоиться не о чем. – Он шагнул в сторону врага.
– Нет! – прошипел Сетх и снова схватил его за руку.
Абрам застыл и напрягся в плечах. Он медленно обернулся, посмотрев другу в глаза, и с угрожающей улыбкой произнес:
– Отпусти. Погоня за плотоядными кроликами была слишком короткой, и если я еще кого-нибудь не убью, чтобы размяться и развеять скуку, тогда кого-нибудь изнасилую. – Абрам посмотрел на Сетха.
У того упала челюсть, а пальцы разжались будто сами собой. Сетх на всякий случай отшатнулся от друга. Абрам не шутил; он уже объявлял о своем желании поохотиться, и Сетх ничего не мог поделать, кроме как снова отпустить его навстречу тварям и молиться, чтобы друг и впрямь убил их раньше, чем набежит целая свора.
Абрам достал ворот темной безрукавки из-под серебряного верхнего одеяния и натянул на лицо, закрывая нос, словно маской, чтобы по возможности прикрыть все оголенные части тела. Благодаря защитной рунической росписи заклинательские одежды были достаточно прочными, и поэтому сейчас ядовитые шипы курлыки могли попасть Абраму только в ладони или в голову выше носа.