ол, проворчал: – Своих пожалей.
Лилу сверкнула глазами, посмотрев на подружку, но та лишь хихикнула и провела змеиным языком по шее Сетха. Щеки Лилу отчего-то покраснели, пока она следила, как раздвоенный кончик скользит по горячей светлой коже заклинателя.
Каин тихо хохотнул, наблюдая за тем, как его подданная засматривается на подданого владыки Луны. Сколько хаоса было в их взаимодействиях!
– Прелесть, – промурлыкал он. – И как вкусно.
– Ты не лопнешь? – спросил Люциан.
– Нет. Я вместительный.
Внезапно раздался голос Эриаса, отвлекая их от разговора:
– Хорошо, мы отдаем вам царство.
Люциан вскинул брови и в неверии уставился на друга.
– Мы либо проиграем, либо все перемрем, а я не хочу переживать подобное, пусть даже в игре, – сухо пояснил Эриас, а потом сказал карте: – Юг отдает себя северу.
– Слабаки, – тут же высказалась Лилу.
Каин кивнул, будто соглашаясь с ее словами.
Алый круг посередине карты засиял. Территория начала быстро меняться, словно время в игровом мире ускорилось в десять раз. Четыре стороны света объединились, а в центре воздвигли единую столицу. На поверхности стекла всплыло: «Северное царство победило».
Лилу взяла кувшин и поднялась со своего места.
– Зануднейшая концовка. Мне нужно кого-нибудь съесть, чтобы развеять тень скуки. – Она поманила пальчиком двух своих мужчин, и те, как послушные псы, направились за ней в смежную комнату.
– Эта женщина ведь никого не убьет? – спросил Эриас, и Люциан покачал головой.
– Мы что, уже расходимся? – досадливо протянул Хаски, глядя на закрывшуюся за Лилу дверь. – Сейчас только середина ночи!
– Сетх уже спит, – сказал Эриас. – Вряд ли он будет рад проснуться и снова предаться забавам.
Все разом покосились на Сетха, который еще мгновение назад бодрствовал, а сейчас и впрямь сопел без задних ног, положив локти на стол и ткнувшись лбом в свои руки.
– Эй, лапы от него уберите, – гаркнул Эриас на демониц, облепивших товарища, как пиявки, и уже пытающихся стянуть с него штаны.
– Но его мужская сила такая лакомая, – прощебетали те и обратили на Каина щенячий взгляд. – Градоправитель, позвольте откушать.
– Если позволю, Модао вас убьет. Можете откушать, коль жить наскучило.
Демоницы обиженно зашипели, но Люциан сидел с непроницаемым выражением лица, хотя его колеблющаяся аура грозила всем божественной карой.
– Эх, видимо, веселье и впрямь закончилось, – пробормотал Каин, а потом громче добавил: – Лилу, оставляю гостей на тебя.
Лилу выскочила из комнаты полностью обнаженной.
– Что?
– Что? – в тот же момент вопросили Хаски и Эриас.
Но Каин уже окутал Люциана своей тьмой, и они растворились в непроглядной дымке.
Глава 119. Я прощаюсь с вами
– Разве безопасно оставлять их там одних? – спросил Люциан, материализовавшись в своих покоях в замке Сладострастия, куда Каин вернул их. Под потолком сразу зажглись световые сферы, озаряя пространство вокруг них.
– Ничего с ними не случится. – Каин разомкнул объятия и, выскользнув из-за спины Люциана, направился к ширме. – Хаски прекрасная нянька, да и Лилу понравился Сетх – она о нем позаботится.
Люциан скептично приподнял бровь.
– Понравился? Ты уверен? Может, она просто игралась?
– Она слишком много к нему цеплялась и вела себя как глупая, обычно Лилу так не играет. Ее стиль общения завлекающий и ласковый, но сегодня она весь вечер рычала и ворчала.
Люциан задумался. Он не мог сравнить ее обычное и сегодняшнее поведение, потому что до этого видел Лилу всего один раз, когда пришел в ее дом разврата во время расследования дела о пропавшей бутылке бесконечного вина. С того дня Люциан помнил лишь то, как она сказала, что он пуст. Тогда он совсем не понял, о чем демоница вела речь, но сейчас догадался, что она говорила о его стертой памяти и чувствах, которые были вырваны с корнем.
Вздохнув, Люциан скрестил на груди руки и сказал:
– Все же я бы предпочел вернуться и проследить, чтобы все благополучно добрались до дома Хаски и не задержались в заведении для утех.
Каин обернулся, развязывая пояс.
– Мода-ао, с каких пор ты перестал мне доверять? Если я сказал не переживать за твоих товарищей, значит, ко мне стоит прислушаться.
Сняв верхнее одеяние, он перекинул его через ширму и заглянул Люциану в глаза.
Они недолго смотрели друг на друга. Каин выглядел расслабленным, и Люциан безусловно верил ему, но тревога за друзей все равно не отпускала. После того как чувства к нему вернулись, он постоянно из-за чего-то переживал – даже сильнее, чем в прошлой жизни.
Тяжело вздохнув, он отвел взгляд в сторону и устало потер ладонью лоб, не зная, как примириться с самим собой. «Война закончилась, а тревог меньше не стало». Тут он подумал о клане, в который планировал вот-вот вернуться, и почувствовал себя еще хуже.
Каин осторожно подошел к нему, словно боялся одним неверным движением устроить взрыв, и медленно протянул руки к поясу Люциана. Он развязал узел и распахнул его верхние одежды.
– Ложись спать. Так ты не будешь думать о лишнем, – сказал Каин и, зайдя за чужую спину, помог снять серебристый халат, ведь без его участия светлое начало так бы и простояло в растерянности целую ночь, с места не сдвинувшись.
Люциан невесело усмехнулся, невольно вытаскивая руки из рукавов.
– Лучше сыграй мне на гуань, чтобы я не думал о лишнем, – попросил он, наблюдая за тем, как Каин вешает его верхние одеяния рядом со своими.
– М? – Демон обернулся. – Хочешь услышать что-то конкретное?
– Что-то для душевного равновесия.
Люциан подошел к кровати и снял тяжелое покрывало. Стянув сапоги и рубашку, он бросил их Каину и забрался в постель.
– Хорошо. – Демон повесил чужие одежды на ширму и приблизился к кровати. – Есть одна мелодия, которая способна успокоить душу. Я играл ее для себя, когда ты покинул Асдэм.
Достав из поясного мешочка короткую флейту, Каин устроился на свободной половине ложа и прислонился спиной к изголовью. Люциан повернулся лицом к нему и прикрыл глаза, приготовившись слушать. Он сомневался, что это поможет успокоить душу, но надеялся хоть немного отвлечься от тяжелых мыслей.
Мелодия, что полилась в уши в следующее мгновение, звучала неторопливо и напоминала шепот дождя летним днем. Она навевала мысли о том, как в один погожий день над старым городишком, где годами ничего не менялось, нависли темные тучи. Занятые своими делами жители сначала не заметили, как яркое солнце покинуло их, но потом резко всполошились, когда с небес начали падать, словно слезы, крупные капли. Они разбивались о землю, о головы спешащих прохожих, что стремились поскорее укрыться в домах, и собирались в глубокие лужи. Духота сменилась приятной прохладой, и поднялся легкий ветерок, принесший с собой смену сезонов и неотвратимые перемены. Дождь все усиливался, наполняя шумом воды все вокруг: с крыш потекли теплые водопады, очищающие старую черепицу от налипшей грязи; на дорогах образовались журчащие реки, смывающие вековую пыль и обнажающие разбитую плитку.
Городишко, доселе серый и невзрачный, как кусок необработанной глины, внезапно приобрел яркие краски, которые потерял давным-давно. И пусть дождь обнажил старые трещины, следы разрушений и потертости, демонстрируя последствия влияния человека на окружающий мир, он также позволил городу засиять в свете пробившихся сквозь облака солнечных лучей. Будто бы заново вдохнул жизнь в ветхие домишки и разрушенные дороги.
Над крышами замерцала радуга. Дождь все не прекращался, но капли стали падать реже, а мелодия зазвучала нежно и умиротворяюще – тонко, как птичьи трели.
Люциан уснул с осознанием того, как сильно его появление изменило чужую жизнь, а наутро проснулся со свежей головой и легкостью на душе.
В клан Луны они отправились вскоре после обеда, уже после того как все успели привести себя в порядок после бурной ночи и набраться энергии, отведав вкусной еды в доме Хаски. Его самого с собой решили не брать, поэтому Асдэм покинули вчетвером.
Поскольку Люциан не желал привлекать к себе лишнее внимание и поднимать шум, они не стали телепортировать прямиком в клан. Вместо этого Каин перенес их всех в Полуночный город, где заблокировал свои силы, точно как светлое нача́ло, а потом заклинатели направились к воротам, ведущим в клан.
На входе у них сразу возникли проблемы: барьер возле высоких серых стен не пропускал ни Каина, ни Люциана, потому что они уже не были связаны кровью с кланом Луны. Им пришлось несколько минут размыто объяснять стражам ситуацию, чтобы получить право на вход. Адепты удивились, что их собственный владыка не мог пересечь барьер, и долго допытывали его, не желая верить, что с защитой что-то не так. Кроме того, после того как Каин похитил Люциана прямо из постели, их собственный владыка не вызывал доверия, и стражи заподозрили, что человек перед ними мог быть фальшивкой. Если бы не Эриас, Сетх и божественный кнут, призванный Люцианом в доказательство своей истинной сути, то его бы не пропустили. Наверно, даже пленили бы.
– И как они посмели усомниться в тебе? – проворчал Эриас, шагая между Люцианом и Сетхом по широкой немноголюдной улице, направляясь к главному дому.
– Все хорошо, – отозвался Люциан. – Было бы гораздо хуже, если бы они без раздумий впускали всех, кто выглядит так же, как я. Последние события показали нам, что демонам ничего не стоит сменить лицо.
– Все-таки стоило взять Бога Обмана, – подметил Сетх. – Он чудесно заговаривает зубы, с ним бы наше возвращение прошло более гладко.
– Кое-кто поленился его переносить. – Эриас покосился на Мориона, идущего по другую сторону от Люциана.
Морион притворился, что ничего не услышал. Он не замечал и подозрительных взглядов от редких прохожих: адепты Луны то и дело оборачивались на беловолосого юношу в черном, который выбивался из цветовой палитры клана.