– Правда не злоупотреблял? – прищурился советник.
– Ну… – Люциан не сдержал неловкого смешка. – Если не упоминать Асдэм, нюансов правления которым я не ведаю, Каин осторожен. Когда дело касается власти, даже я верю ему.
Советник наклонил голову к плечу и уставился на Люциана. В его взгляде все еще мелькало недоверие, хотя чужой ответ он принял.
– Почему вы назвали его Каин?
Люциан невинно пожал плечом.
– Он так просил.
– Вы знаете правду о нем?
Люциан кивнул.
– Но мне все равно интересно, как же так вышло, что никто не заметил, что их двое? – спросил он, глядя прямо в лицо советника. – Размышляли ли вы над тем, почему они родились в одном теле? – Его голос хоть и звучал невинно, но вопросы были болезненными. Впрочем, Люциана это не волновало. Заговорив об этом, он почему-то почувствовал немыслимую злость и обиду за Каина, чья семья даже не замечала его существования, а сейчас вела себя так, словно всегда растила.
Советник кивнул, притворяясь, что не обратил внимания на его дерзость.
– Мы долго обдумывали это, после того как Бог Обмана привел сюда Бога Земледелия и рассказал все о Киайе, но так и не докопались до истины. Благо сегодня он сам объяснил, что к чему. Предполагаю, вы уже знаете, что Кай родился с демоническим близнецом. Если быть точным, то Кай – человеческий сосуд для великой сущности, который она создала, взяв семя отца, а Киай – порожденный чревом матери демон. Сущность заперла его, потому что он не мог стать для нее сосудом, но при этом являлся тем, что приманило ее, – источником неудержимой силы. Два разных сознания делили одну оболочку лишь из-за влияния нача́ла. Мы решили, что ребенок родился полукровкой, и лишь по собственной прихоти дали темной стороне одно имя, а светлой – другое. Честно признаться, я подозревал, что все не так просто, что у Кая в сознании живет две личности, но он не позволял заглянуть глубже и до конца жизни держал всех в неведении. – Советник тяжело вздохнул и сделал глоток из чаши. – Поверить не могу, что я упустил это… Мальчики… они так настрадались. – Его голос звучал сдавленно и тихо.
У Люциана дрогнуло сердце, и он смягчился.
– Не вините себя. – Его шепот был мягким и утешающим, словно ладонь матери, которая решила погладить по голове. – Вы ничего не знали, а Каин… он не желал рассказывать. Сомневаюсь, что вам бы удалось найти способ разделить их, раз уж демон пребывал в плену великой сущности, а темный принц являлся ее сосудом. Они оба были неразрывно связаны.
Советник поджал губы и опустил взгляд. Очевидно, чужие слова не помогли ему унять беспокойство, но и их логичность он отрицать не пытался.
Люциан задумался: «Теперь все понятно. Мать Кая относилась к касте демонов-прародителей и из-за частого слияния ее духовных сил с силами мужа породила демоническое дитя, с которого все и началось… Можно сказать, Каин своим рождением обрек себя на оковы. Как же грустно». – Люциан нахмурился, сжав в руке пустую чашу.
Он тяжело вздохнул.
– Позвольте уточнить, – тихо попросил он. – Теперь, когда узнали правду, вы приняли Каина в семью так же, как Кая?
– Конечно, – без раздумий ответил советник. – Демон, представший перед нами, был рожден из того же чрева, что и Кай, а значит, он наша семья. И мы очень рады, что он согласен быть частью семьи, в ином случае мы бы потеряли обоих мальчиков…
Люциан невольно кивнул, поддерживая чужие слова, и принялся задумчиво поглаживать остывшие стенки чаши. Его сердце не из-за кого так больше не болело.
– Позвольте подлить вам еще настоя? Это напиток из местных трав, он безвредный, но вкусный. – Голос советника звучал ободряюще, видимо, он заметил, что Люциан вот-вот погрузится в уныние, из которого его срочно нужно вытаскивать. – Разрешите поговорить о вас?
– Что вас волнует? – спросил Люциан, пододвигая чашу.
Прежде чем задать вопрос, советник налил ему еще напитка, а после жестом предложил попробовать пряники, которые ел сам, но Люциан отказался.
– Почему вы отказались от новой личности и оставили свою человечность?
– Я не хотел забывать. – Люциан сделал глоток. – Если бы я отказался от человечности, мне бы пришлось выстраивать связи заново, и неизвестно, какими бы они тогда стали. Меня окружало слишком много людей, они дорожили мной, а я дорожил ими. Я не хотел, чтобы они хоронили меня живого.
– Не мешает ли ваша человечность принимать решения? Как начало, вы должны быть бесстрастны, но разве человек может лишиться страсти?
Люциан задумчиво почесал висок.
«Будь здесь Каин, он бы выдал какую-нибудь шутку».
– Человечность нужна мне, чтобы не потерять свое «я». Принимать решения она не мешает, – честно и уверенно ответил он.
– Разве можно так разграничивать?
– Не беспокойтесь. Даже если я где-то привираю, у меня есть поддержка в лице второй великой сущности.
Советник коротко хохотнул.
– Ох. Немного боязно полагаться на Киайя, но раз вы утверждаете, что ему можно доверять, я постараюсь над этим не задумываться.
Люциан улыбнулся, словно благодаря за снисходительность.
– Могу я тоже задать вам личный вопрос?
– Конечно. Этот разговор рассчитан на взаимность.
– Вы хорошо контролируете сущностей?
Брови советника дрогнули.
– Почему вы спрашиваете об этом? – настороженно спросил он. – Что натолкнуло на подобную мысль?
– Сущности испокон веков господствовали здесь, они все до единой очень древние и, соответственно, не так просты, как может казаться, – спокойно сказал Люциан. – Начав общаться с богами, я осознал, что чем старше существо, тем тяжелее его контролировать. Для этого нужно понимать его, но как понять того, кто прожил в тысячу раз дольше тебя?
– Не беспокойтесь, разногласия нам не грозят. Все сущности, кроме высшей, подвержены… хм… эрозии? Если можно так сказать в отношении живых существ. По прошествии времени их память затирается, и они начинают жить заново – это помогает не сходить с ума. Сейчас мало кто из них мудрее нас, поэтому нам удалось заслужить их уважение и расположение. Владыки держат мир мертвых в своих руках, и вероятность переворота… м-м-м… ее просто не существует. – Советник улыбнулся, и его глаза стали похожи на перевернутые полумесяцы, но серебристый блеск в них напоминал лезвие клинка.
Люциан с трудом сдержался, чтобы не показать своего удивления. Настолько уверенные речи могли вызывать недоверие, но он давно знал старшего дядю Каина – этот мужчина не бросался словами и умел хорошо анализировать ситуацию.
– В таком случае мне и правда не о чем беспокоиться. – В его голосе звучало облегчение. – Вы планируете остаться здесь или уйдете на круг перерождения?
– Останусь, здесь моя семья. Родители Киайя не способны переродиться, так что я не вижу смысла возвращаться в мир живых, где я забуду свою личность. Если еще Киай начнет почаще захаживать сюда в компании своих дядей, тогда я буду совсем счастлив.
– Вы не хотите перерождаться только из-за семьи? – спросил Люциан, звуча как человек любопытствующий, но не желающий слишком глубоко совать нос в чужие дела. – Разве это правильно – жертвовать своей собственной жизнью ради других?
– Правильно, если вам так комфортно. Иногда лучше не задумываться над общественным мнением, а поступать по велению сердца. – Советник подмигнул Люциану и, разломив очередной пряник, перевел тему: – Расскажите мне про клан. Я бы хотел послушать, как жили адепты после моего ухода и что сейчас происходит в Лунных землях.
Люциан усмехнулся, понимая, что их беседа растянется на непредсказуемое количество времени, но это не помешало ему рассказать все, что он пережил и вычитал из исторических книг, стараясь не упустить ни одного важного события, случившегося ближе к дате смерти советника.
Несмотря на минувшие сотни лет, старший дядя Каина так же ревностно переживал за клан Луны, как и Люциан, которому даже удалось получить от него несколько рекомендаций по управлению, чтобы позже передать их Эриасу с письмом.
– Я очень рад, что клан так процветает, – признался советник, когда Люциан завершил рассказ. – Раньше мы не поставляли зерно в Безымянные земли, но с кланом Реликтов это стало востребовано. Я так понимаю, Реликты полностью захватили эти территории?
– Нет, они пока обживаются. Им потребуется пара сотен лет, чтобы полностью освоить Безымянные земли, но они продвигаются быстро, поэтому, я надеюсь, этот процесс ускорится.
– Клан помогает? Безымянные земли полны нечисти, заклинатели никогда туда не совались, и там наверняка очень опасно.
– Да. Кланы Луны и Неба даже сейчас продолжают посылать туда людей. Мы, насколько это возможно, оказываем активную поддержку, чтобы клан Реликтов был защищен и мог развиваться.
– А что клан Солнца?
– Вергилиан старается помогать, но делать это через море весьма неудобно. Конечно, адепты Солнца проживают и в Безымянных землях, но не в таком количестве, как адепты из других кланов.
– Хм… даже так. Неплохо. Хорошо, что Тайный круг сплочен, в мое время о единстве никто и говорить не хотел.
Люциан кивнул, вспоминая, что во времена правления старшего дяди Каина случились масштабная битва между кланами, холодная война и отсутствие взаимопонимания. Тогда и правда нельзя было о чем-то договориться, и разлад среди адептов продолжался до момента, пока семья принца не заняла все четыре трона.
Внезапно раздался шорох открывшейся двери, отвлекая от мыслей и Люциана, и советника. Обернувшись, они увидели вошедшего без стука Каина. Он выглядел так, словно заявился в свои собственные покои.
– Киай, – строго произнес советник.
– Приношу извинения, дядя, но у нас запланирована прогулка, – сказал Каин и потянул Люциана за одежды на плече. – Пойдем, ужин ждет.
– Ужин? – растерянно переспросил Люциан. – Ах да… Я заболтался, прости.
– Ничего страшного, – с улыбкой ответил Каин. Его низкий рокочущий голос напоминал урчание кота и звучал так приятно, словно шепот возлюбленного.