– Пф… И что, мне теперь вообще ни одной слабой твари нельзя коснуться, потому что это нарушит баланс?
– Это щекотливый вопрос, но лучше врагов оставить в живых, чем умертвить.
– Не понимаю. Сначала ты говоришь, чтобы я никого не убивал, теперь называешь это щекотливым вопросом. Что происходит? Почему баланс столь неоднозначен?
Люциан и сам задавался этим вопросом, хоть и знал ответ.
– Потому что в мире нет ничего однозначного, и иногда сама судьба велит богу уничтожать людей. Я не могу предугадать все ключевые события, которые постигнут вас в жизни, но сейчас знаю, что жуков вы убивать не должны.
Фельсифул поморщился.
– У меня голова разболелась от твоих речей.
Люциан скромно улыбнулся, как будто приносил извинения. Сохранять баланс было сложно, а поскольку они с Каином не заглядывали в будущее, то не могли расписать, что, кому и когда можно сделать. Знание это приходило в определенный момент времени, и, пока событие не случится, Люциан не предугадает последствия для баланса.
Они снова бродили по туннелям, но теперь старательно избегали поползновений портентоз. Делать это оказалось непросто, потому что твари двигались бесшумно, пока не приближались к цели. Из-за множества иллюзий темная магия слилась в одно сплошное пятно, и Люциану с Фельсифулом, стоящим на стороне света, было трудно различать, какая сила от чего исходит. Поэтому им все же пришлось пару раз побегать от жуков.
– Тебе не дурно? – спросил Бог Войны, тяжело дыша.
– Нет, а должно?
– Ты ведь создание света, а нам тяжело находиться в таких местах. Не думал, что на меня это повлияет, но мы бродим здесь уже не первый час, и я начал чувствовать слабость. Прямо как в Асдэме.
– Я в порядке. Видимо, уже привык.
– Или тьма обходит тебя стороной, – невесело хмыкнул Фельсифул. – Ты же как-то выдерживаешь присутствие Киайя, сомневаюсь, что он постоянно запечатывает силы.
– Тьма подвластна ему, он способен ею управлять, и если она задевает других, то только по его воле.
Фельсифул клацнул зубами.
– Вот паршивец! Значит, он постоянно пытается меня прогнать? Никогда не чувствовал себя комфортно подле него. Вот встречу и побью его палками, раз отец не воспитал! – тихо зарычал Фельсифул.
– Не нервничайте так. – Люциан успокаивающе положил ладонь ему на плечо, окутывая живительным светом, отчего возмущение растаяло на чужом лице.
Фельсифул тихо и протяжно выдохнул.
– Спасибо… так бы сразу. – Уголки его губ дернулись вверх. – Я рад, что Киай не мучает тебя, как всех остальных, это многое говорит о его отношении к тебе.
– Да, я знаю.
– Ну а ты? – Фельсифул выпрямился и направился дальше. – Мне кажется, ты до сих пор не можешь принять то, что вас объединяет.
– С чего вы взяли? – спросил Люциан, поравнявшись с ним.
– При взгляде на вас кажется, что на тропу парного совершенствования встал только Киай, а тебя на нее просто затащил.
– Все не так, – покачал головой Люциан, – иначе я бы не принял его предложение.
– М-м… и то верно. Видимо, я еще недостаточно хорошо тебя знаю, – с усмешкой сказал Фельсифул. – Это и к лучшему, я думаю, будь ты так прост, Киайю бы это быстро наскучило. И все же, – он резко посерьезнел, – если понадобится помощь, обращайся. Я не первый год живу, быть может, подскажу, как улучшить тропу парного совершенствования.
Люциану хотелось сквозь землю провалиться. «Да я в жизни не стану обсуждать с кем-то свое совершенствование! Не нужна мне с этим помощь, и так все прекрасно».
Фельсифул хохотнул, глядя на него и будто читая мысли.
– Ну, как знаешь. В любом случае я всегда рад помочь, заходи как-нибудь в гости… если мы выберемся отсюда.
– Выберемся, – сказал Люциан, уставившись вперед. – Я вижу свет.
Фельсифул резко отвернулся и проследил за его взглядом.
Впереди, из круглой дыры в нескольких десятках метров от них, лился теплый свет. Он нетерпеливо подрагивал, словно подгонял скорее подойти к нему. Ощутив за приятным светом знакомую тьму, Люциан спешно направился к выходу.
– Думаю, это для нас.
Фельсифул тоже почувствовал ее и даже успел смачно выругаться себе под нос, пробурчав что-то вроде: «Вот же ж угораздило попасть прямо в лапы, может быть, в туннелях остаться?»
Как только они выбрались наружу, свет фонарей Асдэма ударил им в глаза, вынуждая прищуриться. Быстро проморгавшись, Люциан увидел, что Каин стоит посреди пустой улицы, скрестив руки на груди, и с ухмылкой смотрит на него. Ночная тьма обнимала демона, облаченного во все черное; ткань обтягивающей безрукавки касалась каждой линии его крепкого тела, четко очерчивая мышцы. Обсидиановые волосы, зачесанные назад, блестели в алом свете, одна прядь спадала на лоб. Великое темное нача́ло походило на красивую, но очень зловещую статую.
Люциан и Фельсифул огляделись и обнаружили, что находятся на окраине Асдэма, – там, куда почти никто не забредал. Вход за их спиной исчез. От него остались лишь несколько рун, начерченных на каменной стене какого-то дома.
– Даже спрашивать не буду, как вас занесло в тюрьму. Дядя, не хотите вернуть украденное? – Каин протянул раскрытую ладонь.
– И не мечтай! – Фельсифул вспыхнул желтым пламенем. – Если захочешь отнять, готовь себе гроб!
С этими словами он исчез, обдавая жаром бок Люциана.
«Э?» Он недоуменно взглянул на пустое место рядом с собой.
– Тц, тц, тц… дядя, подлый трус. – Каин покачал головой и медленно подплыл к Люциану. Остановился напротив, положил ладонь ему на плечо, ободряюще сжав, и заглянул в глаза. – Ты в порядке? Не поранился? – В его голосе звучало ласковое беспокойство.
– Все хорошо. – Люциан успокаивающе похлопал его по тыльной стороне ладони, а потом проворчал: – Но ты не мог прийти раньше, чтобы я не бродил там столько времени?
– Прости, не сразу заметил, что ты пропал. От тебя не поступало никаких просьб о помощи. С дядей было интересно? – усмехнулся Каин, наклонив голову к плечу, и с любопытством посмотрел на Люциана.
– Ну, мы неплохо пообщались. Теперь он обращается ко на «ты» и считает меня членом вашей семьи, что кажется мне немного странным.
– Не так уж и странно, когда все предрешено.
В ответ на его самоуверенное заявление Люциан вскинул бровь.
– Вообще-то я еще могу отказаться, – проворчал он скорее из желания подразнить.
Каин наклонился и произнес ему на ухо:
– Ну попробуй. – Его голос звучал так твердо, словно он уже заковал в цепи светлое нача́ло и запер в замке. По спине Люциана пробежали мурашки, обжигающие поясницу. – Пойдем, – сказал Каин, отстранившись. – Тебе пора вернуть друзей в мир людей. Они засиделись, к тому же у нас дел невпроворот.
– Ах да, точно! – спохватился Люциан, осознав, что оставил товарищей не на час, а на полдня, и тут же начал обращаться в пыль. – Поспешим!
Каин усмехнулся, теряя форму следом за ним.
– Ты, главное, не паникуй, Хаски все еще следит, чтобы никого не съели, но Сетх, говорят, заперся с Лилу в комнате.
Услышав об этом, Люциан чуть не взорвался.
– Ты вообще не успокоил, – выкрикнул он.
К счастью, Лилу и Сетх просто играли в карты у нее в спальне, вполне одетыми, а не предавались постельным утехам.
В деревню Бога Ветров Люциан вернул их целыми и невредимыми, так что никто даже не заметил их отсутствия.
Эпилог 3. Пограничье – лимб
Часть первая
Оставшуюся от Бэй Сюэ мертвую пустошь не беспокоил даже ветер. Пыль нетронутая лежала на земле, пятная лишь светлые сапоги Люциана, пока он шел к центру города. За минувшее время здесь ничто не выросло – даже не попыталось пробиться сквозь почву. Это место умерло вместе с приходом владыки демонов.
Ясное голубое небо искажала огромная трещина – вход в лимб, запечатанный нача́лами. Сотни печатей переливались на фоне плывущих над головой облаков, словно в отражении разбитого зеркала.
Люциан остановился и запрокинул голову, чтобы посмотреть на плоды своих трудов. Он даже не помнил, как создал все эти печати. Это случилось как-то неосознанно, в панике.
– Так и зачем мы здесь? – спросил он.
Не успели они с Каином вернуться из Асдэма в Бессмертный город и обсудить встречу с Абрамом, как появилась новая задача. Не прошло и дня, а Каин пожелал проникнуть в лимб. Причину раскрыть он поленился, лишь сообщил, что расскажет обо всем на месте.
– Пока мы гостили в мире мертвых, мама сказала, что лимб не всегда был закрытым измерением. Раньше он выступал пограничьем, местом между миром живых и мертвых. В те времена лимб населяли сущности, и они же следили за порядком, но потом к нам из Иномирья проникла тьма и повредила его. Сущностям пришлось запечатать все выходы, а самим переселиться к мертвым. Мать беспокоится, что через лимб можно попасть в Иномирье, и просит проверить это.
– Интересное предположение, вот только будь в лимбе проходы в другие миры, мы бы почувствовали их еще при его открытии, разве нет?
Каин пожал плечами.
– В тот день меня чуть не сожрал Ксандр, поэтому я не анализировал то, что происходило в этом измерении, а сейчас из-за печатей ничего не могу почувствовать. Предлагаю туда прогуляться, нам это ничего не стоит. Хоть так вдвоем побудем, а то в Бессмертном городе ты вечно окружен толпой божеств.
Каин взмахнул рукой, и одна из печатей треснула. Образовавшейся щели хватило, чтобы они просочились в лимб.
– Я и сам не рад этому. Не думал, что бессмертные настолько несамостоятельные, – пробурчал Люциан, материализовавшись на сером плато в другом измерении.
– Тебе стоит поменьше потакать их прихотям и перестать решать их проблемы. Они чудесно справлялись без тебя тысячи лет, так что не умрут. Хочешь, помогу все уладить? – спросил Каин, заботливо взглянув на него.
– И что представляет из себя эта помощь?
– Начнем вместе проводить приемы и аудиенции. Раньше я не хотел лезть в ваши светлые дела, но сейчас думаю, что мое темное присутствие отвадит от тебя некоторых обленившихся прилипал.