– Ты только вернулась?
Амели села и поправила поблескивающие в лучах солнца серебристые одежды.
– Да, прибыла полчаса назад. Хотела разбудить тебя, сделав приятный сюрприз, но, видимо, ошиблась со стратегией. – Она невесело усмехнулась. – Как дети?
При мысли, чьи на самом деле были дети, Люциана чуть не стошнило. Он даже слегка побледнел.
– Полны энергии, – ответил он с натянутой улыбкой.
– Они вчера вовремя легли спать? – спросила Амели, словно не заметила перемен на чужом лице. – Хочу собрать всех на завтрак.
– Я вчера заходил к ним в полночь, они спали. Но сейчас, думаю, уже проснулись.
Амели вздернула бровь.
– В полночь? Опять задержался из-за работы? – Люциан кивнул, и она разочарованно выдохнула. – Надеюсь, хотя бы успел сделать все, что хотел?
– Почти.
Люциан поднялся с кровати, более не желая находиться рядом с ней, и скрылся за ширмой. Он не знал, что и думать. В какой-то момент дети показались ему даром свыше, но Амели…
«Какой идиот засунул ее сюда и где Каин?» – хотел было подумать он, но воздержался, чтобы тварь, создавшая эту реальность, не услышала его мыслей.
Он облачился в светлую рубашку с треугольным вырезом на завязках, темно-серые штаны и высокие сапоги. Рукава закатал под локоть, обнажая сверкающие наручи, а потом вышел к зеркалу и собрал золотистые локоны в хвост. Он посмотрел на жену через отражение.
Амели стояла напротив окна и глядела на улицу, куда уже начали стекаться ученики, спешащие на утреннюю трапезу. Казалось, она изменилась, стала более зрелой и статной особой. В этой реальности ее явно состарили лет на семь, – столько сейчас было их детям, – но эти изменения пошли ей на пользу.
Она обернулась, вынудив Люциана встрепенуться и отвести взгляд.
– Что попросим на завтрак?
– Думаю, всем будет полезна молочная каша, – кашлянув, ответил Люциан и отошел от зеркала. – А на десерт попросим булочки с корицей и жасминовый чай.
– Мне нравится, – сказала Амели, повернувшись спиной к окну. – Пойдем или ты хочешь еще что-то сделать?
Люциан осмотрелся для вида.
– Идем. – И шагнул к двери, чтобы открыть ее перед Амели.
Не сговариваясь, они направились в покои к детям, полагая, что те еще не думали выбираться из постели.
– Мама, папа, вы идете завтракать? А Метэль еще даже не проснулся! – с порога объявила Алуна, открыв родителям дверь. Она уже была полностью собрана и, видимо, сама планировала выйти.
Метэль, как и было сказано, даже не разлепил веки. Он разлегся на кровати, словно морская звезда на солнечном берегу. Одеяло было скомкано и прикрывало правую ногу с задравшейся белой штаниной. Вместо головы на подушках лежала левая рука, а сам Метэль развалился поперек ложа. Его черные отросшие волосы растрепались и прикрывали часть лба, а выражение лица хранило спокойствие и умиротворение.
– Идите в трапезную, я его разбужу, – велел Люциан жене и дочери, а сам вошел в комнату, притворив за собой дверь.
Когда он посмотрел на сына, тьма, которая заволокла его душу после встречи с Амели, начала рассеиваться. Знакомая форма черных бровей, черты лица, контуры губ и носа – все это напомнило Люциану кое о ком, и ему вдруг стало легче. Казалось, с Амели Метэль не имел никакого сходства, впрочем, как и Алуна. Люциан был готов поклясться богами, что дети соединили в себе черты великих нача́л. Это напугало его, но в то же время ужасно радовало.
Он подошел к кровати и нежно погладил сына по голове.
– Метэль, – тихим ласковым голосом позвал он. – Пора вставать, скоро завтрак.
– М-м… – замычал сын, накрывая голову подушкой и поворачиваясь на бок, успешно игнорируя слова отца.
Люциан искренне не хотел будить это милое создание, но сюжет требовал этого. Он взялся за лодыжку и пропустил через сына свою духовную энергию, которая ощущалась, как волна колючих мурашек, и не принадлежала нача́лу. В этой иллюзии его способности не превышали третьей ступени заклинательства, но это его не удивило.
– Ай! – Метэль мигом подскочил. – Ну отец!
– Ты все слышал, – сказал Люциан и развернулся. – Даю пятнадцать минут на сборы и жду в трапезной.
С этими словами он покинул комнату, не оглядываясь.
Трапезная в главном доме клана Луны была небольшой и скромной, но с роскошным убранством. Пол был выстлан досками из черного дуба, стены украшали картины с пейзажами Лунных земель. Сквозь открытое окно, на котором колыхались шторы, проникала утренняя свежесть. Теплый солнечный луч падал на цветочную вазу, стоявшую в центре стола на десять персон. В чайнике уже заваривался чай, остывали горячие булочки с корицей и сахаром, а также рисовая каша с мясом для всех, кроме Люциана.
Владыка и владычица Луны заняли места во главе стола, Алуна села справа от отца, а Метэлю отвели стул рядом с матерью. Они втроем молча наблюдали за слугами, раскладывающими приборы и разливающими чай, а когда те закончили, пришел Метэль.
Он пожелал всем доброго утра и не успел занять место, как тут же гавкнул на сестру:
– Не пинайся!
– А ты не опаздывай! – отозвалась Алуна. – У меня каша остыла, пока мы тебя ждали.
– Не ври, я вижу, как от нее поднимается пар.
– Дети! – осадила Амели, одарив обоих укоризненным взором.
– Вам стоит быть тише, – поддержал ее Люциан; голос его прозвучал так холодно и строго, что у всех по коже побежали мурашки.
Дети замерли, стыдливо склонив головы.
– П-простите, отец… – промямлили они.
– Мы понимаем, что вы юны и желаете веселиться, но ведите себя спокойно, – продолжила Амели. – Я хотела предложить пойти в город на ярмарку, но если вы будете такими шумными, как сейчас, мы с отцом вас с собой не возьмем.
– Ярмарка? – Метэль подпрыгнул от предвкушения.
– Мама, мы будем послушными, – тут же выпалила Алуна и умоляюще посмотрела на отца. – Правда-правда!
Люциан опустил взгляд и притворился, что ничего не слышит – все-таки он играл роль строгого родителя.
– Ма-а-ма-а, – взмолились дети, увидев равнодушие отца.
Амели сидела с серьезным лицом, хотя Люциан был уверен, что ей хотелось смеяться. Они не могли быть мягче, потому что воспитывали наследников престола – тех, кому однажды перейдет огромная ответственность и кому нельзя так явно показывать свои эмоции и желания.
«Им не пристало быть легкомысленными», – подумал Люциан.
– Обещаете хорошо себя вести? – спросила Амели, пристально глядя на детей.
– Клянемся! – ответили они, положив ладони на сердце.
Амели выдохнула и перевела вопросительный взгляд на Люциана.
– Хорошо, – ответил тот, пододвигая к себе чашу с кашей. – Пусть идут на ярмарку вместе с нами.
Дети радостно взвизгнули и схватились за палочки, принявшись набивать щеки едой.
Амели и Люциан переглянулись и тяжело вздохнули.
После трапезы дети отправились переодеться в более неформальные одежды, чтобы привлекать меньше внимания. Метэль облачился в рубашку и штаны, копируя отца, а Алуна – в серебристо-фиолетовое платье-тунику и туфельки на плоской подошве.
Поскольку резиденция клана Луны располагалась в центре Полуночного города, выйдя за ворота серых стен, заклинатели сразу попали на городские улицы, переполненные из-за ярмарки. Дома и палатки украшали гирлянды и фонари, которые загорятся с наступлением вечера. Кругом толпились и толкались люди, поэтому Люциан, Амели и дети пошли закоулками, а не главными улицами, чтобы избежать неудобств и неловких ситуаций.
Люциан бросал взгляды то в одну сторону, то в другую, но не с целью оглядеться или проявить бдительность, а чтобы найти Эриаса. Стража брать на семейную прогулку он не стал, но и оставить его в резиденции не имел права, поэтому Эриас сейчас преследовал своего владыку, готовый в любой момент оказать поддержку.
Алуна и Метэль старались вести себя тихо, но постоянно хихикали за спинами родителей и переговаривались друг с другом.
Когда они приблизились к главной площади, Люциан взял сына за руку, доверив Алуну Амели, после чего они покинули безлюдный переулок.
Ярмарка была ежегодным событием, на которое съезжались купцы даже из Солнечных земель, привозя из-за моря неисчислимое количество уникальных вещиц и кушаний. В эти дни рынок пестрил всяческим разнообразием, поэтому на него стремились попасть все, кто имел на это силы. Люциан сразу заметил множество адептов клана, замаскированных под обычных смертных, чтобы следить за порядком.
– Мама, давай пойдем посмотрим ткани! – Алуна потянула Амели в сторону модного дома.
– Папа, я хочу посмотреть на мечи! – Метэль потянул Люциана к оружейной лавке.
Владыка и владычица Луны в растерянности посмотрели друг на друга.
– Давай ты пойдешь с ним, а я с Алуной, встретимся через пару часов в чайной на втором этаже. – Амели указала на высокое здание справа от них.
– Хорошо, но будь осторожна, – предостерег ее Люциан.
Амели тепло улыбнулась и потянулась к нему, чтобы чмокнуть в щеку. Повинуясь сюжету, он должен был принять поцелуй, но все равно неловко качнулся в сторону, притворившись, что его толкнул прохожий.
Иллюзорный мир, казалось, содрогнулся.
Но Люциан не подал виду. Неловко улыбнувшись Амели, он одними губами произнес «Не задерживайтесь» и торопливо направился прочь вместе с Метэлем.
Оружейная лавка находилась на первом этаже небольшого здания, а на втором – жил сам хозяин. Над входом висела вывеска, на которой корявым почерком, но весьма старательно было выведено название и алые бумажные фонари с золотистыми рунами, символизирующими удачу и процветание. Внутри оказалось немноголюдно – просто Метэль завел отца в самую дорогую лавку, где продавалось больше антиквариата, чем пригодного для боя оружия.
Люциан стоял у стены, скрестив руки на груди, и наблюдал за тем, как его сын перебегал от стойки к стойке, чтобы рассмотреть каждый клинок. Он и не подозревал, что Метэль так восхищался оружием.
«Стоило проводить с ним больше времени и почаще тренировать лично, думаю, он был бы в восторге»,