– Так бы сразу и сказал, – бодро отозвался Хаски, но тут же проворчал: – Из тебя ужасный торгаш, ты совсем не умеешь правильно выстраивать предложение – начинаешь с обязательств и только потом говоришь о выгоде.
– Верно, при этом мне еще ни разу не отказывали. Кроме того, выгода – последнее, что я готов предложить. Делать хорошо кому-то, помимо Люциана, мне не на руку.
Хаски фыркнул и остановился на крыльце рядом с Каином. Тот быстро окутал их своей тьмой и помог спуститься с небес, прямо в кабинет демона в замке Сладострастия. За окнами тут же взорвались сотни фейерверков, приветствующих владыку тьмы и оглушающих Бога Обмана.
– Ты опять его выкрал? – ахнул Хаски, растирая уши и глядя на портрет Люциана, который сидел на пирсе и смотрел на карпов. Огромная картина украшала стену.
Каин сел в кресло возле заваленного письмами низкого стола и зажег курительную трубку.
– На этот раз я поговорил с дядей, и он добровольно отдал портрет.
– И как тебе удалось его уговорить? – спросил Хаски, продолжая рассматривать непередаваемой красоты картину.
– Я сказал, что мужчине неприлично хранить в своем доме портрет другого мужчины.
Хаски хохотнул и обернулся через плечо на демона.
– Неужели Фельсифул пошел у тебя на поводу после этой нелепости?
– Нет, еще я добавил, что если он не отдаст портрет, то я все расскажу второму младшему дяде, достопочтенному Богу Воды, а потом уничтожу картину. – Каин сделал затяжку и выдохнул густой белый дым, который источал аромат вишневой косточки. – Уж не знаю, что больше напугало дядю, но он сдался, и мы договорились, что раз в месяц он будет заходить в замок и навещать свое творение.
Хаски посмотрел на него как на дурака и, казалось, подумал: «Ты всерьез веришь, что Фельсифул напросился в замок только из-за картины, а не потому, что хочет пообщаться с тобой? Он может нарисовать портрет заново, если пожелает». Хаски лучше кого бы то ни было знал, как сильно Фельсифул дорожил новоприобретенным племянником, как искренне хотел сблизиться с ним, как когда-то с Каем. Вот только уже двадцать лет их отношения не складывались – и все потому, что Каин не умел нормально общаться, а Фельсифул желал взять его под «родительский» контроль, чтобы наставлять и управлять им. Но этого демон не позволял делать никому, кроме Люциана. И если с Фельсифулом еще можно было бы как-то договориться и усмирить его пыл, то с Каином – нет, потому что он был абсолютно некоммуникабелен и создан лишь для светлого нача́ла.
Осознавая эти простые истины, Хаски старался не лезть в их семейные отношения, которые хоть и развивались не самым удачным образом, но никого не травмировали. Тот же Фельсифул не привык ладить с такими, как Каин, – с теми, кто по характеру сильно походил на его отца, владыку мира мертвых, который постоянно с Фельсифулом ругался, но в то же время считал его семьей.
– Помоги разобрать бумаги, – произнес Каин, отвлекая Хаски от мыслей, и взял со стола одно из писем, коих было не меньше сотни.
– А? – Бог Обмана повернулся к нему лицом и упер ладони в бока. – С какой стати я должен делать твою работу?
– Люциан делал. И вполне охотно, между прочим, без возмущений.
Между ними повисли невысказанные слова вроде: «Поэтому его я лелею, а на тебя клал меч».
Хаски тихо зарычал, протопал по комнате и, усевшись в кресло напротив, недовольно посмотрел на демона. Или попытался посмотреть, потому что за возвышающимися на столе стопками писем его толком не было видно.
Хаски взял верхний конверт и раскрыл его.
– Только не говори, что потом мы вместе пойдем решать чужие проблемы.
– Именно, – ответил Каин, отбрасывая прочитанное письмо в сторону. – У нас есть десять часов, чтобы разобраться с делами. К ночи я хочу вернуться в Бессмертный город.
– С ума сошел? Мы не успеем перебрать эту гору и за сутки!
– Все намного проще, чем ты думаешь. – Каин кивнул на письмо в руках друга. – Начни читать и поймешь.
Хаски нахмурился, явно не поверив его словам, но все же сделал, как велено. И с первых строк, возвещавших о страстной любви к градоправителю и желании отдаться ему, он понял, что письмо не удостоится большого внимания.
– Мда.
Хаски сжег бумагу в своей руке, а потом следующие несколько часов кривился или смеялся, читая непотребства и бредни недолюбленных демонов.
– Только послушай, – отвлек он Каина от очередного письма и начал цитировать: – «О, мой повелитель, я так опечалена вашим уходом на небеса, что не нахожу себе места и сутками не вынимаю из себя пальцы. Прошу, навестите меня по прибытии, я должна показать свои чувства».
Хаски расхохотался, как обезумевший, и Каин равнодушно вскинул бровь.
– Ты таких писем уже с сотню прочитал, а до сих пор смеешься?
– С этого невозможно не смеяться! Такой бред даже люди не в силах придумать, а самое забавное, что для демонов это совершенно нормальный язык общения. Они даже рисунки обнаженных тел высылают, пха! Понятно теперь, почему ты не захотел оставлять Асдэм – где еще, как не здесь, можно пресытиться чужим обожанием? – ухмыльнулся Хаски. – Приятно чувствовать, что, стоит тебе выйти на улицы, и найдется сотня желающих расцеловать твои ноги?
Каин выбросил последнее прочитанное письмо.
– Ты нашел что-то стоящее? – сухо спросил он, проигнорировав чужие слова.
Хаски закатил глаза, принимая такой разочарованный вид, словно его раздразнили прелюдией, а к делу приступить не позволили. Он лениво откинулся на спинку кресла и, закинув ногу на ногу, оправил края своего алого халата.
– Не-а, мне все показалось каким-то мелочным, а ты?
– Между двумя семействами назревает война, стоит усмирить их, пока не передрались. – Каин поднялся с места, свернул одно из писем и спрятал его в рукав своего халата, а потом шагнул к выходу. – Пойдем прогуляемся.
– А там будет что-то интересное? – спросил Хаски, нехотя следуя за ним. – А то, может быть, я лучше в клан Луны пойду…
– Будет, – со смешком ответил Каин.
Это явно не сулило ничего хорошего.
Хаски уронил челюсть, когда они пришли на место и он увидел знакомое родовое поместье, где бывал несколько раз еще до появления в их жизнях Люциана.
– Нарцисса? – Он шлепнул себя по лбу. – Боги, зачем ты привел меня сюда? Ты ведь помнишь, что она пыталась убить Эриаса из-за ревности!
– Да. Поэтому я подумал, что твое присутствие добавит огоньку, – сказал Каин и прошел через ворота.
– Огоньку? – проворчал Хаски ему в спину. – Ты сказал, что мы идем разрешать конфликт между семействами, какой огонек ты хочешь добавить? Знаешь, что пожары тушат водой, а не маслом?
Каин остался равнодушен к восклицаниям достопочтенного божества, которое продолжало ворчать все то время, что они пересекали просторный благоухающий сад перед большим домом. У входных дверей голос Хаски затих, словно до него дошло, что он стал частью чужой забавы, а не помощником.
– Проклятый ты засранец, и за что тебя только все любят? – процедил Хаски, входя в дом следом за Каином, который, как обычно, даже не постучался.
Обычно в поместье Нарциссы было тихо и спокойно, а шум поднимался только во время празднеств, но сейчас бессмертные не наблюдали привычную обстановку. Кругом стоял мрак. Хаски тут же закрыл ладонью нижнюю половину лица, чтобы не вдыхать густую темную ци, наполняющую воздух.
Две прелестные брюнетки в легких полупрозрачных платьях розоватого оттенка вылетели к ним навстречу, спеша заключить владыку тьмы в объятия.
– Градоправитель! Мы так счастливы, что вы прибыли! – Дочери Нарциссы начали тереться о его тело, выглядя при этом довольными, как и всегда.
– Я так понимаю, ваша мать сейчас негодует? – Каин поспешил отстранить девушек от себя, почувствовав, как от прикосновений заныли десятки царапин на спине и груди. – Что произошло между вами и домом Альвиилы?
Демоницы переглянулись и яростно зашипели, словно вспомнив о чем-то.
– Этот дом… – процедила девушка справа.
– Эта Альвиила… – поддержала девушка слева.
– Она пытается отнять у мамы статус хозяйки самых роскошных мероприятий, – в унисон произнесли они.
– Немыслимо! – невесть зачем подыграл Хаски, и демоницы закивали.
Каин покосился на него и спросил у демониц:
– И как же ей это удастся, если ваша мать содержит целый гарем из смертных, с которыми счастливы общаться все демоны? Если мне не изменяет память, она и ее подручные успевают раньше прочих отловить новых гостей города, чтобы потом предлагать жителям близость с ними за плату. Человеческий ресурс в Асдэме ценен, каждый желает смертного, но не для всех найдется свободный. И, чтобы составить вашей матери конкуренцию, потребуется минимум такое же количество смертных.
– Альвиила переманила часть наших сборщиков смертных на свою сторону! – Демоница справа топнула ногой. – Вчера мама поймала этих крыс – нашла у них письмо с приказами от Альвиилы. Оказалось, они обманывали ее и поставляли только часть товара, а остальное отдавали конкурентам.
Каин остался невозмутим.
«Было письмо? Хм…»
– Она наказала этих демонов? – Он скрестил руки на груди и принял более заинтересованный вид, чем раньше.
Желтые глаза демоницы блеснули.
– Конечно. Хотите посмотреть? Они в подвале.
Каин кивнул, и они с Хаски направились к лестнице вслед за сестрами. Естественно, он хотел посмотреть на пленных, но не из кровожадности, а из-за беспокойства за свой собственный народ. Он не мог допустить смерти тех, кто находился под его крылом. В его городе.
– Оу, жестоко, – прошептал Хаски, остановившись рядом с Каином напротив одной из камер, где на полу лежало несколько окровавленных бессознательных тел. Видимо, в ходе пыток или обычного развлечения Нарцисса изувечила мелких демонов-помощников, а потом бросила прямо здесь – то ли потому, что ей стало скучно, то ли просто решила даровать им медленную смерть.
– Вам не нравится? – спросила одна из демониц, заметив, что Каин с помрачневшим лицом молчаливо смотрит внутрь камеры. – Нужно было замучить их до смерти?