– А в истории вашей деревни не случалось крупномасштабных нападений темных тварей? – поинтересовался Люциан у старосты и смотрителя, осознав, что значил смех Мориона.
Оба мужчины задумчиво хмыкнули, после чего смотритель сказал:
– Не могу сказать, когда конкретно это случилось, но в стародавние времена деревня подверглась масштабному нападению мертвецов.
– Мертвецов с этого кладбища? – Владыка Луны чуть нахмурился.
– Верно.
– Почему вы продолжили хоронить здесь людей?
– А почему мы должны были перестать? В ту пору вина легла на действующего смотрителя кладбища. Он нарушал ритуалы и оскорблял усопших. Когда его убили и заменили другим, на кладбище стало спокойно, вот и не стали ничего менять. Больше подобных инцидентов не было.
Люциан промолчал. Если события именно так и происходили, убийство смотрителя просто совпало со сменой магических потоков. Пересечение лей-линий тогда исчезло, и магия улеглась, перестав пробуждать мертвецов. А поскольку смертные не смыслили в нюансах, они связали это со смертью смотрителя, который, возможно, был ни в чем не виноват.
Прибыв на кладбище, заклинатели попросили старосту и смотрителя остаться у ворот, чтобы не подвергать их опасности. Сетх с Абрамом отправились проверять Баранессу, а Морион, Люциан и Эриас – Виолу. Такое разделение было обосновано тем, что Виола больше претендовала на роль буйного духа.
Разминувшись на пересечении троп, отряд Люциана направился в центр. Они сменили прогулочный шаг на аджа[11], и получасовой путь занял всего несколько минут.
– Осторожно! – выкрикнул Эриас и резко отклонился в сторону.
Люциан мгновенно среагировал и ушел влево, увернувшись от сгустка темной энергии.
Морион медлить не стал. Он проскользнул мимо и помчался к нужному склепу. Дух за ним не погнался, потому что светлые маги нервировали его больше, чем темные.
Люциан с Эриасом тем временем увели врага в сторону. Они не собирались с ним драться – это в любом случае бесполезно. Им нужно было просто отвлечь духа, пока Морион чертит сдерживающий круг.
Уворачиваться от летающего потока темной ци для заклинателей уровня Люциана и его стража было легче легкого. Они кружили вокруг буйного духа, дразнили его, используя талисманы и заряженные духовной энергией клинки, чтобы тварь не догадалась о действиях Мориона.
Внезапно духа повело в сторону и засосало в родной склеп. Он был большим. Заклинатели спустились по лестнице глубоко под землю и попали в мрачный, затхлый подвал. Внутри было прибрано, но сыро, а неприятная прохлада дразнила кожу. На стенах тускло горели факелы, а рядом с именными плитами лежали свежие цветы.
Морион стоял возле рунического круга и бесстрастно взирал на мечущийся внутри сгусток тьмы.
– Смертные говорили про смех, но что-то эта тварь не хохочет, – подметил Эриас.
– Может, она не в духе? – отозвался Морион, скосив ехидный взгляд на стража. – Я бы тоже не обрадовался, явись ты на мою могилу.
Эриас закатил глаза.
Люциан подошел к границе круга и задумчиво осмотрел почти прозрачный сгусток.
– Душа или тело перерождается в темную тварь за семь суток. Другие родственники Виолы в одну неделю с ней не умирали, значит, она и есть буйный дух, – сказал Люц, обернувшись. – Нам стоит расспросить членов семьи, каким человеком была эта девушка. Выяснить, чего она может желать, а после призвать и договориться.
Диалог с буйным духом предполагал контакт и последующую сделку, в которой заклинатель обещал исполнить последнее желание души. Каким оно будет, никто не знал. Некоторые духи просили привести родственников или прибраться в склепе, а другие желали вкусить последнюю трапезу или искупаться. Поскольку духи не могли ни мыться, ни есть, заклинатель предоставлял для этого собственное тело, из-за чего сделка становилась опасной. Именно поэтому было важно узнать об усопшем как можно больше, чтобы понять, стоит ли идти на риск или нет. Диалог и сделка – единственный ритуал, на который соглашались буйные духи. Иным способом установить контакт не представлялось возможным. Если же заклинатель не выполнял сделку, дух разрывал его душу на части.
– Почему бы просто не уничтожить ее кости? – Голос Мориона звучал равнодушно. – К чему утруждаться? Это же не заклинатель, а простая смертная.
– Ничто не мешает Виоле переродиться в следующей жизни заклинателем. В первую очередь мы пытаемся спасти ее душу, – сказал Эриас.
Люциан согласно кивнул. Если сжечь кости, Виола отправится в лимб и навсегда исчезнет. Простая смертная или злодейка, никто не заслуживал попасть в третье измерение.
– Идем, – позвал Люц, повернувшись к выходу. – Скоро уже вечер. Невежливо беспокоить родственников Виолы в позднее время, так что поспешим. И Морион, – добавил он, выйдя на свежий воздух. – Спасибо, что поставил сдерживающий круг. Как заклинатель Темных глубин, ты не обязан нам помогать.
Морион улыбнулся.
– Именно. – Его тон прозвучал так, будто он снова собирался потребовать с Люциана плату.
Глава 22. Последнее желание. Часть первая
По пути с кладбища Люциан, Эриас и Морион встретили Сетха и Абрама. Они рассказали им все, что произошло, и обсудили дальнейший план действий. Абрам и Сетх согласились спасти неприкаянную душу, и Морион остался в меньшинстве.
Подойдя к воротам, заклинатели в общих чертах обрисовали картину старосте и смотрителю. Люциану пришлось постараться преподнести информацию о буйном духе так, чтобы бедный смотритель не перепугался. Будет досадно, если после этого он бросит свое ремесло. Абрам помог Люциану сочинить чушь про проклятье, дескать буйный дух возродился по вине нечистых сил, и это единичный случай.
После заклинатели попросили устроить им встречу с семьей Виолы. Эти люди относились к купеческой ветке деревни Бэй, что располагалась по соседству. Они были богачами, выставлявшими деньги напоказ, их дом в два этажа был построен из дорогого кирпича с двускатной крышей с крашеной черепицей. Перед домой находился просторный двор с беседкой, а позади – большой сад. У главы семьи были двое женатых сыновей и замужняя дочь. Один из сыновей проживал с семьей в Бэй, а остальные дети остались в Буй. Виола приходилась главе внучкой, о чем предусмотрительно сообщил староста. Смотритель кладбища ушел по своим делам, когда они вернулись в деревню, а Далем повел заклинателей дальше.
– Не утруждайтесь, мы можем поговорить с этими людьми завтра. – Люциан попытался угомонить чужое рвение. Как бы ему ни хотелось скорее опросить семью погибшей, но они добрались до деревни слишком поздно. Не самое удачное время, чтобы беспокоить людей разговорами о темных силах.
Но Далем так не считал.
– Нет-нет, я все устрою, чтобы не задерживать заклинателей и упокоить, наконец, несчастную душу. Думаю, как только семья узнает, в кого обратилась их дочь, они сами окажут содействие.
– Семья уже отошла от потери?
– Не совсем. Полгода – слишком короткий срок, чтобы оплакать ребенка. Говорите с родителями осторожнее, но с дедом можете быть спокойны, его печалит только отсутствие денег.
– А сестры или братья у Виолы были?
– Да, младшая сестра.
Люциан переглянулся с товарищами. Все уловили общую мысль: Виола была молода, и вряд ли ее родители поведают ценную информацию. Дети редко откровенничали со старшими и больше доверяли ровесникам, так что полезнее будет пообщаться с сестрой погибшей или друзьями.
Староста попросил заклинателей подождать на улице у дома, а сам направился к двери.
Абрам выдохнул, лениво потянулся, и что-то проворчал Эриасу о том, что проголодался, пока бродил по кладбищу.
– И вообще, надо было с вами к склепу идти, хоть духа бы увидел, а так впустую прогулялся!
Эриас вполуха слушал товарища, искоса наблюдая за Люцианом, который стоял рядом с Морионом и Сетхом.
– Твой цветок завял, – сказал Люциан и пальцем указал на свое ухо.
Морион достал ромашку, которую несколько часов назад ему подарила маленькая девочка. Он взглянул на нее и с равнодушным видом бросил на землю. Как ненужный мусор. – Ты мог бы воспользоваться магией, чтобы даровать ей несколько часов жизни, – осторожно подметил Люциан.
– Моя магия умеет только разрушать. При всем желании я скорее убью, чем дам жизнь.
– Разве магия темных настолько ужасна? – хмыкнул Сетх.
Ни он, ни Люциан, ни кто-либо еще, родившийся в этом веке, либо вовсе не встречали темных магов, либо видели мельком единожды. Именно поэтому подробностей о другой магии современные заклинатели не знали. Известно было лишь то, что полуночники управляли мертвыми при помощи игры на лире, а их магия очерняла душу и гасила чувства.
– Нет, магия темных не ужасна. Как и светлая, она действует безобидно, вот только ее источник зиждется на негативных эмоциях, а не на положительных.
– Тогда почему вы сказали, что она разрушительна?
– Потому что моя – разрушительна.
– Ваша магия какая-то особенная?
Морион самодовольно улыбнулся.
– Именно.
Сетх приподнял брови и воззрился на бессмертного – он едва сдержался, чтобы не фыркнуть. Морион водил их за нос, каждый раз уводя разговор в иное русло. Сетх еще немного постоял с Люцианом, после чего под глупым предлогом ретировался к Эриасу и Абраму – туда, где было спокойнее.
– Что, нервы сдали? – одними губами спросил Эриас.
Сетх многозначительно закатил глаза.
– Разве не любая магия разрушительна? – спросил Люциан, когда они с Морионом остались наедине. Он был единственным, кто выносил его и разговоры с ним. – Даже моя светлая магия может убить, если я того захочу, так чем же отличается твоя? – Моя магия отличается всем, – ответил Морион с той же спесивой интонацией.
Люциан недоуменно склонил голову к плечу. Он не нашелся, что сказать, хотя мысленно произнес: «Вредный».
Спустя пять минут заклинателей пригласили в купеческий дом, и староста представил их родителям Виолы. Они объяснили, что остальные члены семьи в отъезде, добавив: «Ответить на вопросы сможем только мы».