– Кажется, я нашел стол! – выкрикнул Абрам, кивнув головой в сторону.
Виола схватила Мориона за руку и первой устремилась к освободившимся местам. Тело Эриаса рухнуло на лавку и потянуло за собой бессмертного. Морион был послушным, не сопротивлялся и даже снизошел до легкого флирта, в котором таилось неприкрытое подтрунивание над запертым внутри стражем. Виола не замечала, что ее используют. Ей казалось, Морион обожает ее, и она не видела ничего странного в поведении своего спутника.
Когда Абрам, Сетх и Люциан заняли лавку напротив, Виола в мужском обличье произнесла:
– Я хочу напиться. Но делать это одной скучно, так что вы будете пить со мной.
– Ты ведь знаешь, что заклинатели быстро трезвеют и поэтому пьют только крепкое? – ехидно поинтересовался Морион.
– Теперь знаю! – воскликнула Виола с улыбкой. – Значит, нам нужно много-много алкоголя и закусок, чтобы никто не протрезвел раньше времени! – Она нетерпеливо огляделась. – Может, у них найдется рыбный пирог? Вставим в него свечку, чтобы я загадала желание!
Сетх и Абрам смотрели на Эриаса как на обезумевшего. Они словно оказались в дурном сне.
Оба заклинателя тяжело вздохнули.
– Пойдем сделаем заказ. – Они поднялись с лавки и направились к стойке разлива напитков.
– А у тебя есть возлюбленная? – «Эриас» тем временем уже ластился к Мориону.
Бессмертный поставил локоть на стол, подперев щеку ладонью, и повернулся в его сторону.
– Нет.
– О-о! Значит, сердце этого бессмертного пустует? – игриво поинтересовалась Виола, подвигав густыми мужскими бровями.
– У этого бессмертного нет сердца.
– Возможно, оно просто заледенело и ждет ту, которая его растопит? – Голос Эриаса звучал хуже, чем у прокуренной кокетки.
– Как можно растопить то, чего нет?
– Раз ты дышишь и жив, значит, у тебя есть сердце.
– Мне больше сотни лет, думаешь, жизнь во мне поддерживает какой-то орган?
Бессмысленный диалог затянулся. Виола пыталась убедить Мориона в том, что у него есть сердце, намекая на признание в симпатии, но тот делал вид, будто не слышит подтекст.
Люциан, молчаливый свидетель этого фарса, мысленно сочувствовал своему лучшему другу. Он хотел придумать какую-то фразу, которая смогла бы прервать их болтовню, но кроме «Эй, хватит флиртовать» ему в голову ничего не шло.
Виола замолкла. Она уставилась на Мориона, словно размышляла над ответом, а затем всплеснула руками и фыркнула.
– Ой, до чего ты вредный! Неужели такому красавчику сердце разбили, вот он и превратился в каменную глыбу?
Морион усмехнулся. Он принял задумчивый вид и насмешливо произнес:
– Единственный, кто разбил мне сердце, – это я сам. – Слова звучали грустно, хотя из его уст вылетели как насмешка. Словно он говорил все, что придет в голову.
Виола приподняла брови. Она явно не понимала, как можно разбить сердце самому себе, потому решила счесть Мориона до одури самовлюбленным. Осознать смысл его слов это не помогло, но девичье любопытство умерило, потому она продолжила что-то щебетать низким голосом Эриаса, пока бессмертный внимательно ее слушал (или делал вид, что слушал).
Виола вела себя оживленно и, казалось, совсем не вспоминала о своей смерти. Это было особенностью не ее характера, а всех буйных духов. Они будто видели себя во сне и толком не осознавали, в кого превратились. Зачастую вели себя как прежде, за исключением того, что стремились достигнуть желаемого и отойти на покой.
Абрам и Сетх вернулись с несколькими кувшинами ханая и вина и сообщили, что закуски подадут через десять минут. Абрам поставил пять стаканов и откупорил один из кувшинов.
– Но пить можем начать прямо сейчас, ты ведь не против? – Он взглянул на Виолу.
– Я только за!
Абрам наполнил стаканы и сел между Люцианом и Сетхом.
– За твое восемнадцатилетие! Надеюсь, этот вечер будет именно таким, как ты его представляла.
Виола расплылась в широкой улыбке. Она поблагодарила за тост, чокнулась стаканом с остальными и сделала большой глоток жгучего напитка. Заклинатели отпили чуть-чуть либо не пили вовсе, делая вид, будто все идет как надо.
– У-ух! – Виола поморщилась. – Как крепко! Неужели вы можете пить только это?
– Привыкнешь, – отмахнулся Сетх. – После второго станет легче.
– Мне бы первый допить. – Она уставилась на темный виноградный напиток в глиняном стакане.
– Давай вместе допьем, – с усмешкой предложил Морион. – В моем клане есть одна интересная традиция для таких случаев. Выпивая алкоголь, у нас принято смотреть в глаза тому, с кем хочешь разделить ложе.
Люциан поперхнулся.
– Правда? – удивленно протянула Виола, повернувшись всем телом к Мориону.
Заклинатели в этот момент представили, как Эриаса тошнит кровью.
– Тогда смотри мне прямо в глаза! – игриво потребовала она, ударив свой стакан о другой.
Морион растянул губы в ухмылке и допил ханай, не отрывая взгляда от мужского лица. Его стеклянно-серые глаза сверлили душу запертого внутри человека, который все слышал, видел, понимал, но ничего не мог сделать. Морион насмехался над стражем. Бессмертный был злым.
– Он нас убьет, – тихо объявил Абрам товарищам.
– Может, если мы сильно напоим его тело, то и сам Эриас ничего наутро не вспомнит? – буркнул Сетх.
– Как вариант, – Абрам согласно кивнул. – Возможно, и Виола отрубится, а там и проспит до рассвета и сделка будет завершена.
Они с Сетхом заговорщически переглянулись и взялись за кувшин вина, чтобы предложить новый тост. К тому времени, когда им принесли закуски, заклинатели осушили три кувшина. Виола выпила больше всех, но остальные не могли обманывать ее до бесконечности, потому им тоже пришлось напиться. Благо каждый из них знал, сколько времени требуется на вывод токсинов. Они делали небольшие глотки через равные промежутки времени, что позволяло сохранять трезвость.
– Давайте сыграем в «Было или не было»! – предложила Виола и отломила кусочек от пряной рыбы. – Я слышала, во время алкогольных застолий играют в эту игру. Нужно начинать, например, «я никогда не обманывала», и, если это случалось в жизни, надо выпить.
– Я, конечно, люблю игры, но эта мне отчего-то не нравится. – Абрам поморщился. Он явно не жаждал раскрывать свои грязные секретики.
– Я тоже не хочу играть. – Сетх покачал головой.
Понимая, что ее идею вот-вот отвергнут, Виола не стала дожидаться ответа от Люциана и Мориона и поспешила сказать:
– Это не обсуждается! Сегодня мой день рождения, и, если вы хотите, чтобы он прошел успешно, делайте, что велено. Мы играем! – Она со стуком поставила стакан на столешницу, требуя долить вина.
Сетх обреченно вздохнул, но не мог не повиноваться. Им ведь не хотелось, чтобы Эриас сегодня помер.
– Так, – протянула Виола, когда ее стакан наполнили, – начну первой. Я никогда не влюблялась в своего лучшего друга.
Все стаканы остались на месте.
– Э-э… а как же Амели? – Абрам недоуменно посмотрел на Люциана. – Мухлюешь? – Он сузил глаза.
Люциан растерялся. Амели была его невестой, но когда-то – лучшей подругой.
«Наверно, я должен выпить, – пронеслось у него в голове, и он поспешил сделать глоток. – Амели… я ведь обещал тебе вернуться сразу, как закончу с той деревней».
Спокойное выражение его лица сменилось на скорбную мину.
– Да ладно тебе, – сказал Абрам, ободряюще хлопнув его по плечу. – Она простит тебя. Ты ведь объяснился в письме. Уверен, Амели все понимает и не злится. Даже я бы понял твое стремление защитить людей и со всем разобраться. Хотя это иногда раздражает, но тебя не изменишь, – рассмеялся он.
– Я никогда не целовал мужчину, – внезапно произнес Морион, прерывая чужой разговор, и выпил.
Сетх вскинул бровь. Судя по выражению его лица, он хотел узнать, какая проклятая ситуация вынудила бессмертного совершить подобное, но сдержался.
– Разве это правильно – говорить утверждение и пить самому? – вместо этого спросил Сетх. – Цель ведь – напоить других, а не себя.
– Если говорить то, чего я действительно не делал, будет слишком скучно.
Заклинатели хмыкнули.
Когда выпила Виола, никто не удивился.
Когда выпил Абрам, все остались спокойны, зная об одной давнишней истории, в которой их товарищ-ловелас перепил и на спор поцеловал спящего пьяницу, а потом на месте прочистил желудок.
Но когда выпил Люциан, то челюсть отвалилась у всех, кроме бессмертного.
Смутившись, Люциан подумал о том, что демонический сон, из которого его вытащил Морион, все-таки не был проказой подсознания. Как бы трудно ему ни было это признавать, но он тогда вытворил нечто непотребное с реально существующим человеком, который действительно был с ним, – только ментально, а не физически.
«Какой кошмар, но с фактами не поспоришь».
Морион самодовольно ухмыльнулся.
– Что?! – воскликнул Абрам, не поверив в услышанное. – Ты? Как? Когда?
– Тише, – попросил Люциан. – Могу только сказать, что это была вынужденная мера и мне не дали право выбора.
– Это в какой ситуации тебя принудили к такой вынужденной мере? – Сетх искривил губы. – Кто это был? Ты рассказал Амели?
– Нет, и пожалуйста, хватит расспросов. Это неприлично.
Сетх открыл было рот, собираясь поспорить, но тут же закрыл. Видимо, понял, что в словах Люциана присутствует доля правды.
– Ну ты даешь… – потрясенно выдохнул Абрам, и на этом тема была закрыта.
– Я никогда не надевал юбку, – сказал Люциан, продолжая игру.
– О-ой, и что это за утверждение такое? – недовольно спросила Виола и, закатив глаза, осушила свой стакан.
Абрам многозначительно посмотрел на Люциана.
– Я никогда не чувствовал влечения к мужчине.
– Ты серьезно? – бесстрастно спросил тот, даже не притронувшись к вину.
– Просто хотел убедиться. – Абрам поднял раскрытые ладони.
Виола с Морионом выпили, после чего девушка заинтересованно спросила:
– Ты весьма развратен, да?