После неприятного разговора первую половину трапезы они провели в молчании. В конце концов Люц подал голос и поинтересовался, как друг себя чувствовал, пока был одержим буйным духом. Обиды забылись, и Эриас ответил в своей обычной манере. Он поделился впечатлениями, как мерзко сидеть внутри тела и не иметь возможности что-либо сделать. Они успели выпить целых три чашки чая, пока Элиас сетовал, какой Морион урод. В заключение он поведал о странном воздействие мелодии гуань.
– В каком смысле странном? – спросил Люциан. – Морион сказал, что его мелодия действует как гипноз и Виола будет видеть счастливое окончание празднества. Ты разве не наблюдал того же?
– Наблюдал, но не все время. В какой-то момент я выпал из реальности и увидел… скажем так… то, что хотел увидеть.
– То, что хотел увидеть?
– Ну да, – подтвердил Эриас. – Не просто мечту, а нечто вроде ситуации, о которой ты задумываешься, того не осознавая; то, в чем желаешь разобраться больше всего и что успокоит мечущуюся душу. Я словно прозрел после этого транса. Можно сказать, белоголовый упырь заставил мое подсознание вывернуться наизнанку и показать недоступное. Сокрытое от меня самого.
Люциан помрачнел, выслушав друга. Он не думал, что гипноз Мориона так повлиял на заклинателей. Ему казалось, друзья не поддались воздействию мелодии, а он сам отключился только потому, что был пьян. Разве его видение не было простым миражом? Что значит «показать недоступное»?
– Что ты увидел? – насторожился Эриас, заметив, что Люциан внезапно поменялся в лице.
– Родителей… но этого не было на моей памяти. Я принял это за кошмар в бреду.
– Кошмар? Что произошло?
– Не знаю. Я видел деревню в огне, крики и много демонической ци. Отец усадил меня на лошадь и велел ехать в резиденцию, а потом сон оборвался. – Может быть, это день, когда погибли твои родители? – осторожно спросил Эриас.
– Нет. Меня тогда не было с ними, я находился в другой части Лунных земель. К тому же в то время демонических нападений зафиксировано не было. Мои родители погибли от лап темных тварей во время зачистки Кровавого леса.
Кровавым лесом называлось редкое явление, когда бларги объединялись на одной территории. Эти свирепые, быстрые и зубастые твари обычно держались поодаль друг от друга, но когда в мире случались природные изменения, катаклизмы или смены сезонов, то бларги сбегались и теснились в одной чаще. И поскольку они предпочитали затаскивать жертв в листву и пожирать в густых кронах, кровь лилась с небес, точно алый дождь. Чтобы зачистить пораженную область, кланы объединялись, и каждый раз не обходилось без множества потерь.
Родители Люциана последние дни жизни провели в Кровавом лесу, из которого так и не смогли выбраться. Весь их отряд погиб. Тела собирали по частям.
Эриас задумался о прошлом. Он даже поежился, вспомнив, как страдал Люциан после того, как узнал о гибели семьи. То была мрачная пора их жизни, которая сильно подкосила владыку Луны. До смерти родителей он был чувственным нежным мальчиком, а после превратился в бесстрастного правителя, – причем это случилось так быстро, что Эриас сперва даже перепугался и только спустя полгода привык.
– Как бы мне этого ни хотелось, – заговорил страж, – но стоит уточнить у нашего бессмертного, как действовал его гипноз и что именно мог вызвать.
Люциан кивнул и отставил пустую чайную чашу.
– Я тоже так думаю, – ответил он, поднимаясь с места. – Потому сейчас этим и займусь. Сначала схожу поговорю со старостой, а потом загляну к Мориону. Ты пока сиди и медитируй. Через три часа выдвинемся в путь.
Эриас хотел заикнуться о том, что Люциану нельзя передвигаться без стража, но смолчал. Он понимал, что если напросится на прогулку, то только всех задержит, а в случае опасности ничем не сможет помочь. Так что ему ничего другого не оставалось, кроме как стиснуть зубы и смириться с собственной беспомощностью.
Глава 27. Перед отъездом
Люциан встретил старосту на пороге его дома. Мужчина как раз вернулся на обед с рыбалки. Он предложил Люциану присоединиться, но тот отказался. Далем в одиночку трапезничать перед лицом заклинателя не смог, и поэтому, когда они прошли в столовую, уговорил Люциана на чай с медом. Владыка Луны согласился, только чтобы мужчина успокоился.
Староста медленно ел уху, пока Люциан вкратце описывал дело о буйном духе.
– Значит, душа девочки упокоилась? Счастье какое, – выдохнул Далем и отодвинул пустую тарелку.
– Да, ее душа в мире мертвых. Можете больше не волноваться и спокойно посещать кладбище. – Люциан сделал глоток чая. – И впредь, если случится нечто подобное, немедля сообщайте в резиденцию.
– Конечно-конечно. Я уяснил это еще вчера, когда вы поведали об опасности, которую могут принести темные твари. Раз с бестией покончено, уважаемые заклинатели сегодня покинут нас?
– Да, мы отправляемся через пару часов. Если у вас есть еще вопросы или просьбы, можем обсудить их сейчас.
– Нет-нет, теперь у нас все хорошо. Если вы не возражаете, я попрошу пекаря выдать вам в дорогу парочку рыбных пирогов. Заклинатели ведь едят рыбу?
Люциан улыбнулся. Вопрос показался ему очень забавным, будто заклинатели – не люди, и подводная живность им чужда.
– Мы едим рыбу. Будем признательны за вашу щедрость.
Далем обрадовался. Ему было приятно угодить спасителю, и он хотел отплатить за то, что заклинатели отнеслись к их проблеме с пониманием и решили ее за одну ночь.
Допив чай и обсудив незначительные вопросы, Люциан распрощался со старостой и направился на рынок. Неизвестно, как скоро им удастся переночевать в другой деревне, так что стоило закупиться, чтобы не гоняться за кислотными кабанами, как в тот раз.
На базаре Люциан с трудом нашел что-то, не связанное с рыбой. Буй промышляла подводной ловлей, и морепродукты – основа пропитания местных жителей. Люциан уже согласился принять рыбные пироги, и брать в дорогу еще и сушеную, вяленную или копченую рыбу ему не хотелось. Он купил яблок, скудный запас овощей, немного вяленого мяса и сухарей.
Люциан задерживаться на торговой аллее не стал. Он мог бы и перетерпеть резкий запах, но не хотел, чтобы от его одежд смердело еще пару суток. Пусть заклинательские одежды были защищены рунами, почти не марались, не рвались и даже толком не горели, но рыбный запах был невообразимым ядом – от его едкости не спасала даже магия.
Переступив порог постоялого двора, Люциан сразу направился в покои Мориона. Он получил разрешение войти и замер, увидев полуобнаженного бессмертного, с волос которого стекала вода. Видимо, он недавно покинул умывальню.
Морион остановился посреди комнаты и обернулся, держа в руке влажное полотенце. Темный пояс на бедрах поддерживал штаны, заправленные в сапоги, а мускулистая грудь была обнажена. Он был одного роста с Люцианом, хотя телосложение имел чуть более крепкое и атлетичное. На его светлой коже в свете утреннего солнца блестели редкие капли, которые словно стеснялись присутствовать на мужчине, и все до одной норовили скатиться вниз по животу, чтобы скрыться под резинкой штанов.
Люциан отвел взгляд и неловко кашлянул.
– Ты мог отказать мне в просьбе войти. Ни к чему отвлекаться от дел.
– Я и не отвлекался, – хмыкнул Морион. Он повесил мокрое полотенце на спинку стула и взял сухое, чтобы высушить волосы. – Я ведь уже помылся, поэтому могу вас принять. Мне льстит, что владыка Луны не способен прожить без меня и трех часов. Разве после такого я посмею отказать во встрече?
Люциан чуть не поперхнулся от его наглости. Да как он мог переврать ситуацию!
– Что вы хотели сообщить мне на сей раз? – Морион насмешливо ухмыльнулся, вытирая голову. – Или вы зашли полюбоваться?
– Не льстите себе, достопочтенный бессмертный. – Люциан улыбнулся, глядя на собеседника. Его лицо и тон излучали дружелюбие, но за ними скрывался неприкрытый укор. Чужая наглость его рассердила.
Морион коротко хохотнул, но подтрунивать больше не стал. Он приглашающим жестом указал на чайный столик и отошел, чтобы убрать полотенце и накинуть одежды.
Люциан кивнул. Он опустился на подушки и глянул на стол, где стояли две чаши и маленький чайник.
– Я могу разлить чай?
Морион натянул черную безрукавку на голое тело.
– Да.
– Ты кого-то ждал? – поинтересовался Люциан, увидев количество чаш.
– Вас. – Морион сел напротив и небрежно зачесал влажные волосы назад.
Люциан проигнорировал это «вас» и сказал:
– У меня есть вопросы касательно техники игры на гуань, которую ты использовал на буйном духе. Могу я задать их?
– Конечно. – Морион принял чашу с чаем из рук Люциана. – Только не ожидайте, что я стану учить вас играть.
– Я не преследую такой цели, – отмахнулся Люц, хотя в душе грустно вздохнул. Отчасти ему хотелось этому научиться. – Мне интересно, техника влияла только на духа или на всех нас?
– Должным образом музыка воздействовала только на духа и, возможно, на вашего стража, потому что он в тот момент был един с ним. Для вас и ваших товарищей это была просто песня.
Нахмурившись, Люциан опустил глаза на чашу, которую задумчиво потирал указательным пальцем. После разговора с Эриасом он думал, что все они что-то увидели. Видимо, надо было поговорить об этом еще и с Абрамом и Сетхом, чтобы убедиться.
Морион ожидаемо проявил любопытство:
– Вы что-то видели?
– Почему ты так решил? – Люциан прикинулся дурачком.
– Вы хмуритесь так, словно в чем-то подозреваете мою песнь, но все, что она делает, – это вызывает видения. Я играл ее для буйного духа, но если вы восприимчивы к темной музыке, возможно, вас она тоже коснулась. – Морион пожал плечами. – В нашем мире нет ничего извечного.
Люциан приподнял бровь. Он никогда не думал, что может быть восприимчивым к темной музыке. Хотя как бы он это проверил, если в клане Луны никто не использовал песнь как оружие?
– Я не видел ничего особенного, – расслабленно сказал он. – Не будем об этом. Раз это не было влиянием твоей техники, значит, не стоит придавать видениям большого значения.