ы! Убивают!» — раздавались отчаянные крики. Страшная ночь. Не щадили никого…
«…Началом их преступлений стала деревня Огарка. Дома арестованных были разгромлены. Потом провели карательную операцию «по немецкому методу» в селе Радкув. На другой день окружили село Будки, где арестовали Березу, которому сломали руки, а потом расстреляли. В селе Домбе арестовали около четырехсот человек. В селе Хлевска Воля арестовали поручника Стефана и его брата. В селе Хыча арестовали Камня, которого забили палками. После приведения приговоров в исполнение энсеэзовцы ушли…» —
докладывал Горбатый в рапорте командованию Армии Людовой.
Я нашел этот потрясающий документ в архиве, а за ним и другие.
Рапорт Тадека Бялого:
«…Состав отряда на 1 сентября 1944 года — 156 человек… После боя с НСЗ осталось 47 человек. Взятые в плен энсеэзовцами капрал Ян Паця из Вольброма и связная Крыся убиты ими. На другой день после боя под Жомбцем до нас добрались девять советских солдат, которые сообщили, что националисты повесили 32 их товарища, в том числе одну женщину. 29 поляков увели с собой. Их дальнейшая судьба неизвестна. Следует добавить, что цепь энсеэзовцев стояла в лесу, а другая, немцев, — около леса…»
Поручник Тадеуш Май-Локетек:
«Наши отряды направились в район боевых действий. Группа Урагана, действующая в Пекошове, вступила в бой с немецким гарнизоном… убито два офицера и много солдат, защищавшихся в кирпичном здании школы. Захвачено оружие, боеприпасы, документы и несколько комплектов обмундирования… 24 августа в 6.15 в районе Гнеждзиска (железнодорожная линия Кельце — Ченстохов) взорван состав… У врага большие потери в живой силе. У нас потерь не было…»
В тот самый час, когда проходила операция в районе Гнеждзиска, группа НСЗ под руководством Богуна в количестве трехсот человек напала на оставленных Ураганом больных и часть обоза с ездовыми — всего пять человек — в лесной сторожке в Фаниславице. Нападавшие убили лесника Возьняка и поручника Мацека, тяжело ранили рядового Лешека и увели с собой советского солдата из группы парашютистов…
Ослепительные лучи фар скользнули по ветвям деревьев и ярко осветили развилку дорог. Проселок вел отсюда прямо в лес. Ночь темная, августовская, жаркая. Гроза висела в воздухе. Свинцовые тучи плотно закрыли небо. Машина вынырнула из мрака на повороте.
— Не показывайся, он подойдет сам. Держи его на мушке. В случае чего стреляй первым, — приказал укрывшийся в гуще кустарника мужчина.
Свет фар полоснул по шоссе, машина показалась из-за пригорка. Водитель снизил скорость, медленно подъехал к проселочной дороге и остановился. Фары погасли, но двигатель продолжал работать. Человек, сидевший рядом с водителем, открыл дверцу и тихо просвистел несколько тактов песенки «Звезда Рио». Вокруг стояла абсолютная тишина. Мужчина беспокойно заерзал и еще раз повторил мелодию. Он ждал не выходя из машины, пока из непроницаемой темноты с обочины шоссе не услышал условленного ответа. Одновременно из рва показалась фигура закутанного в широкий плащ мужчины. В темноте блеснул ствол автомата, спрятанного под плащом. Человек подошел к машине, вскочил на подножку и подал знак, показывая, куда ехать. Водитель медленно двинулся вперед, свернул за нависшим над шоссе откосом направо. Автомобиль пару раз подскочил на рытвинах и исчез в густом лесу.
Машина медленно двигалась вперед. Человек в плаще показывал дорогу. Они проехали не больше километра. Еще одна короткая остановка, замаскированный пост охраны, обмен паролем, крутой поворот, и они оказались на небольшой поляне. Здесь под покровом ночи произошла тайная встреча. Их ждала группа вооруженных людей. К машине подошел только один, командир.
— Все в порядке, герр Том? — вполголоса спросил мужчина в кожаном пальто, выбираясь из машины.
— Так точно, герр Альтман[74], — ответил Том.
— Скольких вы привели? — спросил Альтман, поправляя воротник кожаного пальто, которым он старался прикрыть знаки различия в петлицах гестаповского мундира.
— Девять человек, — ответил Том. — Об остальных позаботились мои люди.
Том подал знак ожидавшим в лесу. Они вывели из кустов девятерых со связанными за спиной руками. Под дулами пистолетов подвели их к машине. Лязгнуло оружие, несколько невидимых до сих пор силуэтов задвигались в кузове грузовика. Кто-то поднял брезентовый тент, опустил борт. Том торопил своих людей. Но конвой вдруг остановился. Небольшая заминка. Какой-то из пленных сопротивлялся. Глухой удар автоматным прикладом. Звук падающего на землю тела. Крепкое ругательство. Подбежал Том. Вытащил пистолет из кобуры. Сдавленным голосом отдал какой-то приказ. Двое конвойных схватили лежащего, подтащили его к машине, бросили, словно мешок, в темный кузов грузовика. Потом настала очередь следующих. Пленных погрузили одного за другим, забрасывая как колоды в кузов, прикрытый брезентом.
Человек в кожаном пальто подошел к командиру группы, люди которого уже отступили в кусты на краю поляны.
— Спасибо, герр Том, — бросил он на прощанье.
— До свидания, герр хауптштурмфюрер!
Операция длилась всего несколько минут. Альтман сел в машину. Грузовик двинулся к шоссе.
Вернувшись из ночной поездки, Альтман до утра не выходил из здания гестапо. Утром рапорт о первых допросах девяти привезенных им людей был готов. Он несколько раз прочел машинописный текст, затем набрал номер телефона своего шефа.
— Хайль Гитлер, герр штурмбанфюрер, — отрапортовал он и доложил, что группа Тома передала пленных коммунистов.
В документах операции «Визель» прибавился еще один, свидетельствующий о преступлениях оккупантов.
Приподнимем завесу истории. И увидим темную личность, которую называли Томом и люди Богуна, и люди из гестапо.
Кем он был, носящий эту кличку? Откуда появился? Где родился? Как попал в наиболее законспирированные звенья организации НСЗ? Никто не знал его прошлого, даже его фамилии.
Скупые сведения, собранные в архивах, не дают возможности раскрыть тайну до конца. Одни утверждают, что на самом деле Тома звали Герберт Юнг, что он был немцем и хорошо замаскированным агентом гитлеровской разведки, опытным провокатором, действовавшим в польских подпольных организациях. Последнее не подлежит сомнению.
Другие свидетели говорят, что его звали Ежи Аугустыняк. Третьи знали его как Калиновского. Какая версия верна? Впрочем, такое ли уж большое значение имеет фамилия?
Имя Тома стало известно с конца лета 1944 года. Он всегда участвовал в самых темных операциях фашистской разведки. Во время концентрации отрядов, входящих в состав Свентокшиской бригады, Том появился под Кельцами у Богуна. Он сотрудничал с группой, называемой «разведка К», которая занималась в НСЗ операциями — о них не знали даже многие руководители организации — по раскрытию и уничтожению левых сил и ликвидации демократических деятелей. Для этих целей использовались отряды «специального действия», почти не скрывавшие своего сотрудничества с гестапо.
Том действовал и в Ченстохове, где организовал великолепно замаскированную явку «специальной группы-2» отдела главного командования НСЗ. Здесь он, однако, выступал под другой личиной, его кличка была Густав.
Даже ближайшие соседи не догадывались, что находится в незаметном одиноко стоящем домике на Ясногурской улице в Ченстохове. Табличка с названием фирмы «Тифбаугезельшафт» создавала впечатление, что здесь находится какая-то горностроительная организация. Если бы даже кто-то случайно навестил «предприятие» в поисках работы, у него не было бы повода считать, что он попал не по адресу. Комната, в которой оказывался посетитель, была обставлена как обычная канцелярия. Там даже сидела «секретарша» и отваживала непрошеных клиентов. В этом хорошо законспирированном доме было несколько комнат и подвал, приспособленный под тюремные камеры. В доме происходили тайные встречи с офицерами гестапо, здесь обсуждались планы провокационных операций, сюда под покровом ночи привозили похищенных членов антифашистского подполья, которые позже бесследно исчезали, ликвидированные людьми Тома, или отправлялись в тюрьму зихерхайтсполицай[75].
Группа Тома была хорошо засекречена. Намеченные жертвы похищались чаще всего ночью и увозились в неизвестном направлении. Поэтому трудно восстановить полный список совершенных преступлений. В подвале на Ясногурской улице были ликвидированы деятели Польской рабочей партии Пелчиньская, Вонсек, Оссовецкая, трупы убитых были закопаны в саду возле дома — резиденции Густава. Именно он отдал приказ ликвидировать члена ПРП Тадеуша Сегальского, а также дважды совершал покушение на активиста крестьянской партии Домб-Коцёла. Он сотрудничал и с высокопоставленным деятелем НСЗ шефом 2-го отдела гестапо Отмаром Вавжковичем по кличке Олесь, который в свою очередь действовал рука об руку с шефом гестапо Радомского округа Паулем Фуксом. Известно, что тот же Вавжкович инсценировал в Кракове якобы случайную смерть своего предшественника, бывшего шефа разведки НСЗ Хуберта, который сопротивлялся столь явному сотрудничеству с гестапо. Вавжкович содействовал и таинственным убийствам Людвика Видершаля, профессора Марцелия Хандельсмана, Галины Крахельской, Маковецкого…
Всюду, где подчиненные Богуну отряды Свентокшиской бригады нападали на партизанские отряды Гвардии Людовой и Армии Людовой или совершали карательные акции в селах, присутствовал Том, он был за кулисами каждой операции и забирал наиболее важных пленных, которые вслед за этим исчезали бесследно.
Много лет тому назад я как офицер польской контрразведки вместе с моими коллегами посвятил немало времени и сил поискам Тома. Мы шли по следу преступника, открывали все новые и новые его зверства, разговаривали с десятками людей, перелистали тысячи страниц архивов времен оккупации и более поздних, немало было оперативной работы, но нам не удалось найти Тома, он же Густав, он же Герберт Юнг. Он сбежал из Польши, когда Восточный фронт стал приближаться к Берлину. Следы вели на Запад…