Впрочем, Гвин не посчитала это странным или тревожным знаком, списав на то, что она попросту скучает по своему колдуну. Однако пообещала себе, что обсудит странное сновидение с тетей Керикой, когда та вернется.
Гвинейн проснулась еще до того, как услышала голос. Почувствовала, как кто-то сел на край ее кровати. Некто достаточно крупный, чтобы матрас ощутимо просел в том месте.
Рука посетителя скользнула под одеяло. Сжала большой палец на маленькой женской ножке и слегка подергала за него.
– Гвинни, я знаю, что ты не спишь. Вставай. У нас с тобой возникло срочное дело, вишенка.
Крис говорил ласково и очень тихо.
– Тебе нельзя здесь быть. – Гвин зевнула. – Который час? И что за дело?
Она с недоверием выглянула из-под одеяла и обнаружила, что ВарДейк одет в дорожную одежду, включая бордовый плащ Академии – отличительный признак людей ректора.
– Сейчас около семи утра, – спокойно сообщил блондин. – Мне ночью не спалось. Не мог понять почему. Пришлось войти в транс и немного поворожить в твоей башне. Я использовал рваную куртку того гонца, которого ты вчера лечила. Меня озадачила беличья кровь.
Гвинейн нахмурилась. Она села в кровати и подтянула одеяло повыше.
– И?
– Та сила, что беспокоит зверей, пришла к границе твоих земель, – их никто не мог слышать, но Крис говорил шепотом, подавшись вперед. – Ночью под действием чар я видел волчьи глаза, что наблюдали за вашей приграничной деревенькой. Поедем туда. Осмотримся. Проветримся заодно.
– Ты с ума сошел? – Адептка потерла лицо руками. – Во-первых, папа велел ждать его возвращения в Очаге. Во-вторых, сегодня уже седьмой день, как их нет. Если они вдруг вернутся и не застанут нас, будет скандал. Достанется в первую очередь тебе. А в-третьих, если я в очередной раз уеду с мужчиной, непонятно куда и зачем, моих дорогих мужа и свекра разорвет от гнева на тысячу маленьких Мейхартов.
Крисмер одарил подругу лукавой улыбкой.
– Вишенка, если будет нужно, с мастером Гарана я как-нибудь договорюсь. Не беспокойся. Кроме того, он ведь велел приглядывать за тобой. Если я уеду один, нарушу его волю. Так что у тебя нет выбора, кроме как отправиться со мной. А не поехать я не могу. – Лицо заклинателя стало серьезным. – В деревне много женщин и детей. Бариана я уже разбудил и предупредил. Не так нежно, как тебя, конечно. Но в красках описал, что может произойти, если вовремя не вмешаться. И он тоже не возражает, если мы с тобой вдвоем съездим на разведку. Я заглянул на кухню и захватил еды, позавтракаем в дороге. Одевайся. Жду тебя во дворе.
– Может, расскажешь, что тебя так обеспокоило? – Гвин снова зевнула и опрокинулась обратно на мягкие подушки.
– По дороге. – Крис предпринял новую попытку поймать ее ногу под одеялом, но адептка ловко увернулась. – Одевайся, Гвинни.
Она дождалась, пока дверь за мужчиной закроется, и лишь тогда вылезла из теплой постели.
Гвин собралась за двадцать минут. Вернее, на сборы ей понадобилось пять, а все остальное время адептка искала топор. Под шкафом и в сундуках его не оказалось. Сердобольная Навина явно перепрятала его в более надежное место, и Гвинейн планировала выведать у служанки, куда та дела любимое оружие госпожи. Если понадобится, под пытками. Но, к счастью, пропажа обнаружилась между стеной и туалетным столиком. Поэтому Гвин решила повременить с пытками и ограничиться предупреждением при встрече. Она закрепила топорик у пояса, а затем поспешила вниз.
Во внутреннем дворе адептка нашла Криса и Лотара, а еще, к ее большому изумлению, Кевендила, Девану и ее трех подружек. Короля на горизонте не наблюдалось. Зато обнаружились две оседланные лошади – Пуговка и Вереск, за которым по приказу Гвин съездили трое гарнизонных солдат. Большой конь вел себя вполне смирно и даже позволял Крисмеру гладить свою черную шею.
Адептка появилась на пороге замка в тот момент, когда девушки, что стайкой сбились подле Криса, расспрашивали о его мечах, которые заклинатель пристегнул к седлу коня.
– Никогда не видела таких странных сабель, – с любопытством заметила принцесса Девана.
– Они выгнуты в какую-то неправильную сторону, – кивнула леди Верена Либейн.
– Потому что это не сабли, дамы. – Блондин с любовью провел рукой по двум мечам в крепких кожаных ножнах.
Его клинки больше напоминали длинные и узкие серпы с рукоятью несколько необычной формы, нежели привычные мечи.
– Это шотели. – Адепт подмигнул девушкам. – Лучшее оружие против людей со щитами, рыцарей в латах или на лошадях. А еще против всевозможных мерзких тварей, мыслям о которых не место в ваших прелестных головках. – Крис поймал недовольный взгляд принца, которому явно не нравилось, как он флиртует с благородными леди, и с хитрой улыбкой осведомился: – А вы, ваше высочество, знаете, что делать с таким оружием?
– Нет, – отрезал мрачный Кевендил.
– А ваша супруга знает. – Крис кивнул в сторону подошедшей Гвин. – Я ее обучал некоторое время.
– Как чудесно, – постный тон принца намекал, что ничего чудесного в этом он не находил.
Адептка постаралась не встречаться ни с кем взглядами. Особенно – с собственным мужем, который был явно сердит из-за ее отъезда. Но, скорее всего, Бариан Мейхарт велел сыну не препятствовать и вежливо проводить чародеев в силу важности их миссии. Конечно, наследник подчинился воле отца. Но радости ему это явно не прибавило.
– Можете обучить и Кевендила, – с восторгом предложила Девана и захлопала в ладоши. Она прямо-таки предвкушала интересное зрелище.
– Исключено, принцесса. – Крис усмехнулся. – Мои методы обучения не для… принцев.
– Поехали! – сердито рявкнула Гвин, садясь в седло. – Открывайте уже ворота!
Лотар, который в это время придерживал Пуговку под уздцы, поспешил раскланяться и удалиться в конюшню.
Крис ловко оседлал Вереска. Конь поначалу загарцевал под незнакомым всадником. Протестующе зафыркал. Но заклинатель мягко натянул поводья, поцокал языком, и конь Ивроса немного успокоился. Хотя Гвин отчаянно хотелось, чтобы Вереск сбросил несносного нахала.
Наконец, ворота открылись. Гвинейн молча поехала первой. Крис пожелал дамам и принцу доброго дня и двинулся следом.
Но стоило им отъехать достаточно далеко по заснеженной дороге, как женщина сердито отчеканила, обернувшись через плечо:
– Чтобы я больше не слышала твоих оскорбительных шуточек. Особенно в адрес этой нежной птичьей стайки. Им незачем знать, что ты ручной дьявол моего отца, ВарДейк. Не смей обижать девочек Мейхартов, запомнил?
– Я и не собирался никого обижать, – пожал плечами блондин. – Только если бы одна из них сама не попросила, разумеется.
– ВарДейк, ты невыносим! – простонала Гвин в ответ.
– Успокойся, вишенка. – Крис улыбнулся, на этот раз не насмешливо, а вполне дружелюбно и даже ласково. – Я тебя услышал.
– Рассказывай, что у нас за хлопоты в Уделе, – сменила тему адептка, натягивая поглубже лисий капюшон. – Мы ведь туда едем?
– Туда, – подтвердил адепт.
Он пустился в долгий рассказ, на протяжении которого лицо женщины становилось все более и более хмурым. Однако она слушала предельно внимательно, и ей не нравилось, к чему клонил старый друг. Да, а ведь Гвин как минимум надеялась, что ее пребывание в Нордвуде больше не будет связано с какими бы то ни было изысканиями и риском…
Когда Крисмер закончил излагать, уже совсем рассвело. Гвин кивнула и проворчала:
– Посмотрим, конечно. Но надеюсь, что ты ошибаешься.
Адепт пожал плечами. Он полез в мешок за провизией и протянул подруге еще теплый сверток. В нем оказались ароматные пирожки. Те самые, что так чудесно готовил Бартолеус. Никогда не знаешь, какая внутри начинка, но разочарован не останешься в любом случае.
Адептка сунула нос прямо в сверток и с наслаждением вдохнула аромат теплой сдобы с нотками ванили и фруктов. В этот раз повар сделал ее любимые сладкие пирожки. Старина Барт изо всех сил старался, чтобы госпожа Гвинейн была довольна и не бросила их. Удержать человека с помощью вкусной еды несколько сложно, но попытаться стоило. Вот повар и делал все, что в его силах. Гвин это замечала, хоть и виду старалась не подавать. В одном Бартолеус был прав: по его стряпне она быстро соскучится.
Женщина украдкой вздохнула, вполуха слушая экспрессивный рассказ Криса о том, как они с ее отцом заказывали у двергов перегонный аппарат особого образца, но возникла путаница с чертежами. Адепт описывал все события в красках и то и дело неприлично выражался в адрес нанятых бородатых мастеров.
Сама же Гвин с чувством стыда и раздражения размышляла о том, что вся челядь в Высоком Очаге давно судачит о ней.
Недаром все слуги были столь внимательны к госпоже. Навина несколько раз пыталась спрятать топор и по утрам готовила для Гвин платья покрасивее. Лотар таскал для Пуговки кусочки сахара с кухни. Дарон лично следил за каминами в спальне и в башне. Бартолеус каждый день готовил так, будто в замке праздник. А по вечерам хитрая служанка тихонько приносила от него из кухни мелкие лакомства и оставляла их на столике у кровати вместе с бокалом лимонной воды. Вкусности вроде красивых леденцовых розочек со сливками, запеченных со специями фруктов или орехов в меду – еду, которую к общему столу не подавали.
А ведь наверняка слуги уже обсудили появление Норлана под их крышей множество раз. Вероятно, жалели Кевендила, потому что он оставался их родным сюзереном. Но никто ни единожды не бросил в сторону Гвин осуждающего взгляда. Никто не шептался у нее за спиной. Все из кожи вон лезли, чтобы она чувствовала себя нужной и любимой и передумала покидать их. А еще наверняка затем, чтобы и архимаг оценил их рвение.
Гвин хотелось верить, что они делали все это искренне, но привычка во всем искать подвох подсказывала, что за столь услужливым поведением челяди мог попросту стоять король. Впрочем, женщина постаралась о том не думать и сосредоточилась на дороге.
До Удела всадники добрались за несколько часов. Тракт оказался вполне разъезженным. Снегопада не было несколько дней. Потому лошади шли довольно бодро, местами даже бок о бок.