Адептка задумчиво покатала их в ладони, а потом гневно сдула, даже не посмотрев, куда они приземлились.
Наконец отдаленный звон колокола возвестил, что наступила полночь. В следующий раз зазвонят лишь в полдень. Своеобразная традиция Высокого Очага – отмерять колокольным боем промежутки по двенадцать часов. Слуги следовали такому распорядку неукоснительно, а вот хозяева обращали на это мало внимания. Разве что в празднества вроде Йоля.
Гвинейн не стала больше разлеживаться. Она торопливо встала, надела серые туфли на мягкой подошве и подошла к зеркалу, чтобы немного привести себя в порядок. Из зеркальной поверхности на нее смотрела молодая женщина с блестящими глазами и слегка искусанными от волнения губами. Гвин расчесала свои прекрасные рыжие локоны, потом придирчиво оглядела длинную молочно-белую сорочку. Ткань была легкой не по-зимнему, а рукава до локтя и вовсе сшиты из кружева, такого тонкого, что больше подошло бы для вуали. Такое же кружево красовалось на подоле. А вот на груди имелись лишь две атласные завязки. Весьма соблазнительный наряд, что и говорить. Но бродить в нем по холодным коридорам – идея явно неудачная.
Женщина вздохнула и с сожалением накинула мягкий светло-серый халат из бархата – единственный в ее гардеробе. Завязала пояс потуже. Еще раз придирчиво оглядела себя в зеркале и… застыла на месте.
Снаружи раздались отчетливые голоса. Один из них, звонкий, женский и никогда ничего не стесняющийся, Гвин не спутала бы ни с чьим другим.
Адептка погасила свет в комнате торопливым заклятием, поспешила к двери и тихонько приоткрыла ее. Выглянула наружу и забыла, как дышать.
В конце коридора оказалась приоткрыта еще одна дверь – в королевскую спальню. В тусклом свете, что лился из проема, появилась Керика Гарана. И, судя по тому, что на ней был расшитый дубовыми листьями халат короля Нордвуда, беседовали они явно не на государственные темы. Чародейка обернулась, что-то вполголоса сказала Бариану Мейхарту, который, вероятно, хотел удержать ее у себя, и прикрыла дверь, пожелав ему доброй ночи.
Гвин так и осталась стоять с округлившимися глазами. Дар речи покинул ее, казалось, навсегда. Она даже не думала о том, что свекр мог ее увидеть. Впрочем, судя по всему, не увидел. Слишком занят был Керикой.
Но тетушка, конечно, заметила невольную зрительницу и направилась к ней непринужденным шагом. Она остановилась подле племянницы и шепнула:
– Милая, принести снадобье против паралича?
Гвин неуверенно покачала головой.
– Не смотри так на меня. – Женщина лукаво улыбнулась. – Все будет хорошо. Я лично позаботилась о том, чтобы в этих стенах после моего отъезда у тебя был самый высокопоставленный защитник.
Керика подмигнула.
– Иди спать, уже поздно, – тетушка неторопливо побрела по коридору дальше. – Сладких снов, крошка.
«Крошка» дернула бровью. Она еще какое-то время смотрела чародейке вслед, пока та не скрылась во мраке. А потом тряхнула волосами, отгоняя навязчивые мысли.
– Это просто невозможно, – прошептала женщина себе под нос. – Мне привиделось. Привиделось.
Гвин еще раз огляделась по сторонам и, убедившись, что никого нет, вышла в коридор. Она тихо закрыла за собой дверь и направилась в гостевое крыло. Адептка старалась ступать бесшумно, то и дело прислушивалась к шорохам. Но замок спал. Лишь на лестнице она услышала, как вполголоса переговаривались стражники этажом ниже, делая обход. Но на жилой этаж они не пошли. Поэтому Гвин беспрепятственно миновала лестницу и еще один коридор, который круто забирал левее. Она остановилась у поворота, чтобы заглянуть за угол.
Там коридор расширялся. По его центру тянулась мягкая ковровая дорожка винного цвета с серыми узорами. Вдоль одной стены расположились массивные двери в гостевые спальни, а противоположную занимали окна с тяжелыми портьерами такого же темно-бордового оттенка. Ни один канделябр в такой час не горел, но света из окон, яркими снопами падающего на пол, было достаточно. Луна приобрела нормальный оттенок, поэтому этот свет казался серебристым и каким-то нереально чистым.
Ближняя дверь вела в комнату, которую занимал Крис, следующая должна была стать комнатой Керики, но в нее поселили Ивроса. За нею следовали покои Корвесов, а за ними – особо богатые комнаты тети и архимага. К счастью, вход в отцовскую спальню был последним, а вот до Норлана, напротив, было рукой подать.
Гвин с волнением набрала в грудь побольше воздуха и сделала несколько шагов к заветной двери. Однако дойти не успела.
В тот момент, когда она проходила мимо комнаты ВарДейка, одна из створок распахнулась, и из нее выскользнула худенькая женская фигурка с растрепанными волосами и тонкой белой шалью поверх ночной сорочки. Еще бы чуть, и она бы столкнулась с адепткой, но замерла перед ней в ужасе.
Глаза девушки округлились, а тоненькие пальцы судорожно запахнули шаль на груди. Если бы не окружающий сумрак, наверняка было бы видно, как густо покраснели девичьи щеки. Несчастная спешно потупила взор, присела в реверансе и не придумала ничего, кроме как пролепетать:
– Доброй ночи, ваше высочество.
Она торопливо обогнула изумленную Гвин и чуть ли не бегом устремилась в сторону жилого крыла.
– Доброй ночи, Рослин, – растерянно ответила адептка, провожая ее взглядом.
А затем она обернулась. К тому, кто стоял на пороге возле открытой двери.
Крисмер ВарДейк глядел на женщину с хитрой ухмылкой. На нем были лишь штаны и больше ничего. На обнаженном торсе поблескивали бисеринки пота. Гвин скользнула взором по широким плечам и рельефным мускулам, по рядам рун на крепких предплечьях, по печатям – сложному колесу из символов над сердцем и дракону на правой части живота. Две последние она помнила. А дракона и вовсе несколько лет назад наносила своими руками.
Обсидиановый ящер, сотканный из переплетения тонких линий, будто в поклоне опускал рогатую голову к длинному извивающемуся хвосту, кончик которого исчезал за поясом брюк. Его раскинутые перепончатые крылья полностью состояли из витиеватого сплетения рун – самых сильных охранных знаков, которые Гвин знала на тот момент. Она влила в этого дракона так много магии, как только могла. Он не был идеален. Любой мастер рун средней руки сделал бы лучше, не говоря уже о Керике. Но отчего-то ВарДейк сохранил его. Не свел за столько лет. Лишь немного подновлял, когда узор начинал бледнеть.
Чувство, что Крис не изменился, настойчиво грызло разум. Ни в чем не изменился.
Адептка сердито поджала губы и втолкнула заклинателя в его комнату, спешно закрыв за собой двери, пока их никто не увидел.
Как она и предполагала, внутри обнаружились изрядно помятая постель, жарко натопленный камин и острый запах чужой близости.
Гвин быстро шагнула к адепту, который попытался с тихим смехом попятиться от нее. Женщина замахнулась, чтобы наградить его хорошей пощечиной, но Крис перехватил ее запястье. И тут же стальной хваткой сжал и второе, помня о том, что удар слева у старой подруги тоже весьма неплох.
– Ты что творишь? – он со смехом удержал ее, не давая освободиться.
– Это ты что творишь? – зашипела Гвинейн. – Какого дьявола было соблазнять эту дурочку, ВарДейк? Она же еще совсем девчонка! Да к тому же благородная! Не мог залезть под юбку к служанке?!
Гвин снова дернулась, пытаясь вырваться, но Крис развел руки в стороны, не давая ей даже пошевелиться. В его голубых глазах горел азарт.
– Успокойся, вишенка, и прекрати драться, – его тон звучал шутливо, хоть ничего веселого Гвин в этой ситуации не видела. – А тебе не приходило в голову, что я просто решил остепениться и мне больше не нужны смазливые служанки и хорошенькие адептки?
Гвинейн презрительно фыркнула.
– Ты не с того начал, в таком случае. – Она гневно сузила глаза, рванулась и попыталась наступить ВарДейку на ногу. Тот терпеливо увернулся.
– Тебе-то что? Ты ведь явно шла не ко мне, – прошептал он, подавшись к ней.
– Тьма тебя раздери, отпусти уже, – процедила Гвин. – Как ты не понимаешь? Ее нельзя было трогать!
Крис чуть наклонил голову, любуясь горячим возмущением подруги.
– Рослин – хорошая чистая девушка, – продолжала Гвин. – Деревенская аристократка. Она живет в мире влажных девичьих мечтаний о большой любви. А ты! Ох, что же ты натворил? – Она сокрушенно вздохнула. – И давно это у вас?
ВарДейк отпустил ее и сделал пару шагов назад. Адептка растерла запястья, сердито глядя на него в ожидании ответа.
– С самой первой ночи после нашего приезда в Высокий Очаг. – Он поднял руки и отступил еще дальше. – Но клянусь, что я ее не соблазнял. Она сама пришла ко мне первый раз посреди ночи. И я не смог ее прогнать. Она была так свежа, нежна и хорошая собой, что я просто оказался не в состоянии отказаться. И с тех пор Рос приходит каждую ночь и уходит до рассвета…
– Кто-нибудь еще знает? – перебила его Гвин.
Все эти смущенные взгляды леди Халлен, ее бледность и круги под глазами – все вставало на свои места. У ее недуга было имя. Звали его Крисмер ВарДейк, будь он неладен.
– Нет, конечно, – заверил мужчина.
Он поднял с пола рубаху, отряхнул и натянул через голову.
– Прекращайте это, ты слышишь меня? – Адептка нахмурилась. – Если хоть кто-нибудь узнает, будет беда. Для девушки – в первую очередь. Что с ней станет, когда ты уедешь из Нордвуда? Ты об этом подумал?
– Успокойся, Гвинни, у меня все под контролем, – сказал адепт и торопливо сменил тему: – Кстати, об уезжающих и остающихся. Раз ты шла не ко мне, то к…
Он многозначительно приподнял брови.
– Сама-то хороша, как я погляжу. – Его лукавая улыбка не понравилась Гвин.
Теперь настал ее черед чувствовать себя неловко. Адептка скрестила руки на груди и встала перед камином.
Крис подошел к ней сбоку, пытаясь заглянуть в лицо. Но она отвернулась. Тогда ВарДейк коснулся ее плеча. Погладил.
– Вишенка, иди спать. И не делай того, что задумала, – его голос стал мягче. – Сейчас не лучший момент для страстных прощальных встреч, поверь. Если тебя заметят в этой части замка, тогда проблемы обязательно будут у всех. Отсюда до самого Идариса. А что касается леди Рослин, не беспокойся. Даю слово, что не обижу ее.