На этом моменте Вероника подпрыгнула на стуле.
— А если ты в группе будешь? — сходу принялась воображать перспективы художница. — Нападут на тех, кто с тобой, или нет?
Янтарное взморье — это не только живописные пляжи и бухты, это еще и джунгли, если от моря отдалиться. И обитатели джунглей, хищные, опасные животные. Для старшей группы в составе Ненависти опасные, а для группы кланлидера — это мобы «на вырост», на их уровнях им там очень сложно будет.
Если по заданиям им придется куда-то чесать через джунгли? Запросто может такое произойти. Что тогда? Звать Сорхо и его парней? Или носить всех по очереди на Шерри, чтобы не прибили по дороге?
Так джунгли не особенно удобны для полетов. И в несколько заходов придется летать, всю группу Шерри не унести. Вот если бы по джунглям шла такая… подруга животных, и на всех, кто с нею, не реагировала местная живность…
«Мечты-мечты», — Веронике пока оставалось только вздыхать. — «Ее же там первая встречная козявка перешибет из любой другой фракции».
Потапова на это молча развела руками. И впрямь, когда бы ей проводить испытания? И с кем? С такими же волонтерами из приюта бездомных животных? А они вообще существуют, или это Нюта-Анюта одна такая, особенная?
— Авелина сказала, что если я буду стараться еще усерднее, то смогу подружиться с кем-то из старых зверей, — докинула угольков в костер любопытства Ники сокурсница. — Хотя я же и так их друг теперь. Не поняла, что она хотела этим сказать.
«Старый — значит, мудрый зверь», — заработали «шестеренки» в голове хозяйки квартиры на новые данные от гостьи. — «Мудрый, по идее, должен же делиться мудростью? Или я уже брежу. И ей просто детеныша подарят за так, в смысле, бесплатно и без дополнительных квестов, из числа потомков этого мудрого друга».
Простор для фантазии открывался на загляденье. И Ника решила подождать с выводами. Естественное развитие событий — самый лучший вариант.
Гнать всю Ненависть на оказание добровольно-принудительной помощи таким вот приютам не лучшая мысль. Даже несмотря на «вкусность» и полезность титула с достижением. Как знать, может, получить их можно лишь на самых низких уровнях. А еще: сколько километров тигрят нужно нагладить на одну ачивку? Может, они все дружно ломанутся в приюты, потратят кучу времени, а взамен получат пшик.
— Продолжай стараться, — широко (и немного хищно) улыбнулась Ника подружке. — Это хороший совет.
— Подружишься с тигренком, он научит тебя превращаться в кошкодевочку, — обозначил свое присутствие и внимание к рассказу музыкант. — Ушки там, хвостик…
Анютины глазки стремительно набирали цвет — морковно-красный, преимущественно на щеках.
«Была б здесь Галка, уже кричала бы: „Кавай!“ — и тискала бы нашу рыжую стесняшку», — вспомнила про подругу-анимешницу Вероника.
И почему-то ясно и четко, как на качественной фотографии, увидела рыжую Анюту с медно-черными кошачьими ушками и хвостом.
— А возьмешь в друзья медведя, станешь Потапычем, — окончательно вогнала в ступор однокурсницу Ника, «потоптавшись» по фамилии Анечки. — Рыжий медведь — это панда?
— Ага, малая, она же кошачий медведь, — сосед хлопнул в ладоши, видимо, такое сравнение ему пришлось по душе. — Мы с Мэйли ездили смотреть на них в заповедник. Панды милые.
На этой милейшей ноте посиделки начали сворачивать. А самый подходящий образ — рыжей лисички — примерить к Ане Ника додумалась уже после отъезда той к себе домой. Анюта спешила запечатлеть бабочек, собирающих черепашьи слезы. Вал заторопился, потому что подошло время, когда он с ненаглядной переписывается (каждый вечер, если они оба не заняты) в каком-то там мессенджере. А хозяйку ждала куча дел. Лапы и клювы представителей «домашнего зоопарка» не позволяли скучать и лениться.
Соседушка зачастил. Ника еще терла глаза, отгоняя сон, когда он уже заявился и требовал кофе. Чашка кофе в обмен на рассказ — бартер вполне приемлемый. Но сон досмотреть этот… вредный товарищ девушке не дал, а там она беседовала с Шерри. О чем говорили, Вероника, конечно, не помнила, но точно знала, что собеседница ее прекрасно понимает. А ей ясен каждый шепоток питомицы.
— Выкладывай, — без намека на гостеприимство буркнула хозяйка.
И прильнула к теплому краю керамической чашки с благоухающим напитком. Вал не подвел: принялся выкладывать, чередуя фразы с мелкими глоточками кофе.
— Первым делом я спросил, откуда и когда они узнали о музыке, — поиграл бровями соседушка. — И слегка офигел от ответа. Так, вроде неразглашения с меня не требовали…
Тут музыкант пустился в слегка путаные объяснения. Похоже, сам не до конца врубился во внутренние процессы наблюдения за происходящим в вирте.
Если собрать в кучку его «показания», выходило следующее: стандартные действия игроков обрабатываются программным кодом. Для нестандартных, где нет явного решения, подключается ИИ — искусственный интеллект. А в случаях, когда ИИ не находит должного поощрения или наказания за какие-то особенные действия игроков, подключаются наблюдатели — специально обученные сотрудники корпорации. Таковые несут посменное дежурство в каждом отделении Extra-World.
Чаще всего ИИ пасует в ситуациях с творчеством внутри игры. Он сходу определяет оригинальность и качество исполнения, в рамках заложенных стандартов, но для тонких суждений в большинстве случаев привлекаются люди.
По пустякам дежурных специалистов не дергают, так что в каждый подобный случай они (специалисты) стараются вникнуть как можно глубже. И вынести объективное суждение: достоин ли внимания и награды тот или иной внутриигровой творческий процесс.
Деталь: наблюдателю желателен… наблюдатель, как бы это дико не звучало. Ему нужны глаза. Эффект погружения, а не плоская картинка на экране. Сколько в этом любопытства, а сколько следования протоколу, Вал не уяснил, а докапываться до сути было неудобно.
То есть, если Вал верно понял, человек (по возможности, конечно) подключается к просмотру игрового процесса от лица какого-то непися. Нет «глаз» и «ушей»? Тогда довольствуется трансляцией из игры.
— Мы были одни в зале, — Вероника снова замотала головой: обилие информации не добавило понимания многим аспектам. — Не считая мобов. Еще и ИИ… о его разработке говорили еще до моего рождения. Его всё делали, делали, и никак не доделывали.
— Ты безнадежно устарела, — с оттенком жалости высказал Вал. — ИИ уже лет… да много лет, как применяются. И много где. Госструктуры, госкомпании, корпорации, космические программы… Может, ты, как и все, ждала от ИИ большего, прям-таки сверхразума, а по факту это очень крутые вычислительные мощности. Вон, Кена расспроси, как вернется, если тебе интересны подробности.
— В официальных источниках нет данных, что к Восхождению подключен ИИ, — включила «педанта» девушка.
— Я так понял, игроделы особо не афишируют эту фишку, — пожал плечами сосед. — А фишка дико дорогая, к слову. Возможно, не хотят аналогий у пользователей с древней киношкой, где людей юзают как мозги и батарейки. Там они дрыхнут в капсулах, и жизнь их — симуляция, сон.
— Матрица? — Ника опознала по сжатому описанию действительно хороший старый кинофильм, там их несколько было, но впечатлил только первый из серии.
— Шаришь, — Вал поднял вверх большой палец. — У нас тут тоже капсулы, симуляция… Скорей всего, вписали мелким шрифтом в пользовательское соглашение, которое никто не читает.
— Фишку не афишируют, но тебе взяли и рассказали, — усмехнулась Вероника. — И не скажи, я уверена, что тот же Кен прочел все досконально.
— Так я же бард, — широко и обезоруживающе улыбнулся сосед. — Обаяния и красноречие у меня на максимуме. А Кен… Это ты у него и спрашивай, что он читал и как подробно. Может, не прямым текстом указано. Или Константин считает, как и я, что ИИ — это всего лишь новый виток развития устройств для вычисления. Сначала счет вели на пальцах, затем изобрели счеты, дальше в ход пошли калькуляторы, компьютеры, суперкомпьютеры. Теперь время ИИ, а за ними… Глядишь, реально сверхразум забабахают. Тебе хотелось бы жить в эру, в которой смелые фантазии писателей и сценаристов — реальность?
Вместо ответа художница передернула плечами.
Она буксовала: память подкидывала ей картинки, одну за одной. Вот она в гильдии художников пишет «Скорбящую», а вокруг потихоньку собираются люди… Она тогда еще обалдела от их количества, будто всё отделение собралось, чтобы пялиться на процесс создания картины. Тогда ее наградили взглядом истины.
«Сколько за тем людом стояло… теней? Может, все они были в тот момент „глазами“? Вот же у людей работка: и не скучная, и не пыльная. Знай себе глазей на художества и прочие творческие чудачества!»
Вот, немного ранее, она пишет Доверие: место проходное, но толкучки нет. Были ли там местные? Так, чтобы рядом? Не-а, разве что мимоходом кто шел. Ближе всех находился «беретик», народ набежал позже, случился спонтанный аукцион… Птаха на картине махала крылом, но никаких бонусов художнице не прилетело…
Ночь падающих звезд, бескрайняя орочья степь, еще одна картина без наград. Не то, чтобы поощрения должны давать за каждый чих, за любой мазок по холсту. Сама тенденция…
Когда повергали Архидемона, за картину с ним снова выдали «плюшку». Их группу тогда охранял отряд гномов. Довольно близко стоящих низкорослых, упакованных в отменные доспехи подгорных воинов.
Мать Дома Бестий, сложная модель, еще более сложная картина. Сиреневый пар от ручья, раскидистые деревья с длинными иглами — почти как сосны, если б у сосен иголки стали лиловыми, а размер увеличился в несколько раз. Друзы зеленоватых кристаллов на стенах и каменные глыбы… Там были только модель и художница. Вряд ли могущественная Глава Дома Бестий стерпела бы невидимку-наблюдателя в своей обители.
Затем теория посыпалась: третий уровень взгляда истины ей дали за картину с кухаркой… точнее, за серию набросков в Доме Сумасшедшего Стеклодува. Вот там из присутствующих имелись только Ненависть да обитатели дома. Да, не совсем обычного данжа, ведь с финальным боссом им даже не пришлось сражаться, с ним получилось поговорить. И весьма продуктивно.