Начала бухтеть Барби, мол, ей обещали экшен, а не скукоту ожидания. А у нее там чемоданы не разобраны с сувенирчиками…
— Готово.
Рэй откинулся от громадного металлического ящика, размял шею. Вытер пот со лба — воображаемый, персонажи в игре не потеют.
Затем встал и со злостью вдарил по металлической дверце. И только потом потянул за круглую ручку: дверь сейфа открывалась наружу.
Золотые слитки, драгоценные камни, мешочки с монетами…
— Это мы удачно зашли, — потерла ладошки казначей клана.
Главной находкой — ура! — оказался дневник капитана. Но — зашифрованный. Или это капитан Морского Спрута так сокращал все подряд?
Записи шли одна за одной, выглядели примерно так: «1.1. ГК 32 ЛБ 8. 1.2. Э 16», — и так далее.
Так или иначе, на расшифровку записей могло понадобиться куда больше времени, чем на взлом сейфового замка. Дневник отправился в инвентарь главы Ненависти, в соседний слот с картой Янтарного Взморья с пометками.
— Забираем.
Это емкое указание кланлидера относилось ко всему, что еще не скрылось в инвентарях. Даже запас сигнальных ракет, который, как выяснилось, хранился в сундуке под замком. С тем не стали напрягать убийцу, сбили замок подручными средствами.
Им оставалось исследовать трюм. Нашли спуск в него раньше, подняли крышку, покричали: «Есть кто живой?» — безответно. И отложили напоследок.
В трюме стоял запах плесени. И безысходности. Вода заполнила трюм до половины, но была слишком прозрачна, чтобы скрыть железные решетки от пола до потолка.
Ненависть спустилась в трюм до самой воды, но под воду лезть не стала. И так видно, что людей нет. Какие-то тюки там плавают, но что-то не нашлось желающих их доставать, сушить и обследовать.
— Успели высадить, — с облегчением высказал Кен. — Мы тут в рамках задания. Даже если бы трупы испарились, здесь бы духи остались, как в недрах горы, где мы Гултака отработали.
«Гултак Кровавый», — щелкнуло в голове Хэйт вместе с пониманием: к расшифровке точно надо Кена подключить. — «ГК из дневника. Возможно? Еще как».
— Маленькая старшая видит немертвых вокруг нас? — спросила Хель.
— Сейчас или вообще? — уточнила малая. — Вообще да, сейчас нет. Знаете, пойдемте-ка наверх, тут явно никого.
— Не нравится мне этот туман, — Спиритус тоже засобирался на выход.
Туман здесь как будто был гуще, чем на палубах. Хмарь не просто обволакивала стены и пол, она подымалась от воды, словно корабль сел не на риф, а на нос подводного великана. И тот дышал, а дыхание его клубилось мутной мглой.
Отзвуком на слова чернокнижника прозвенел одиночный удар.
— Бьют склянки? — брови Рэя, главного специалиста по пиратским суднам и их традициям, поползли вверх. — Одна… Полчаса после полуночи?
Хэйт сверилась с часами внутриигрового времени. Ноль-тридцать.
— Но наверху нет колокола, — подметил очевидное Рюк.
— Нет, — подтвердил Кен. — Его должно было смыть с реями и прочим.
— Ко всем морским чертям… — Барби подхватила пиратский жаргон. — Там крышка опускается!
Она стояла выше всех на ступеньках шаткой лестницы. Замыкающая — и вообще не желающая лезть «во все щели» достойная (читаем: крупногабаритная) представительница расы орков.
На движение крышки баба-страж среагировала не только возгласом. В просвет между палубой выше и трюмом высунулись разом трофейный крюк из капитанской каюты и абордажный топор (оттуда же).
Орчанка поднатужилась, уперлась плечами и головой в крышку люка. Поднажала при поддержке ребят, кто ближе стоял, и с рыком выскочила наружу. Хэйт шла вниз одной из первых, и для нее этот финт Барби показался очень схожим с тем, как пробка вылетает из бутылки с шампанским.
Впрочем, сейчас было не до художественных сравнений.
— Да я тебе якорь в джопку вобью!
Крик бабы-стража на фоне удара чем-то тяжелым (возможно, что самой орчанкой) вроде как о стену ускорил и без того спешащую на выход Ненависть.
— Корабль же пуст, — обалдело высказал Вал. — Даже крыс корабельных, и тех нет. Мы везде заглянули!
— Привет от зарубежного кинематографа, — сетовал на бегу Рэй. — Балда, мог бы и раньше догадаться!
О чем он, Хэйт решила выяснить позже. Возможно, наглядно.
Ведь лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, не так ли?
Выбравшись из трюма, она мигом передумала: некоторые вещи лучше не видеть вовсе.
Тогда тебе не станут выдавливать глазные яблоки склизкими щупальцами.
Прода 18.10.2024
Обзор резко сузился, зрение, ставшее почти туннельным, показывало тьму и клубы дыма.
Склизкий дым? Со щупальцами? Такое бывает?
Пальцы вытянули шпильку из тугого узла, размахнулась рука.
— Ф-п-ш-ш-п-ш, — с непонятным звуком нечто дернулось прочь.
Как будто бутылку с газировкой взболтали и резко открыли. «Газики» бойко пошли вверх. Или не газировка, шампанское?
Хэйт поймала себя на втором подряд сравнении с этим легким алкогольным, дала себе зарок: если выберутся со Спрута живыми, вдарить по шампусику. Там, по иную сторону от виртуальности.
Когда щупальце отпрянуло от лица, она смогла рассмотреть противника целиком. Одного из: на группу этих тварей штук двадцать напало, причем добрая половина из них насела на Барби.
Это выглядело как метровый (с учетом длины щупалец) осьминог, но не из плоти и крови. Оно состояло из уплотненного мрака. Хладный чернильно-черный склизкий мрак. Непрозрачный в области головы, и расплывчатый в «ногах» — щупальцах.
Как такое возможно?
В компании-разработчике дизайнеры и художники явно не жаловались на воображение.
Мерзость носила название: исчадие тьмы. Уровни с сорокового до пятьдесят второго. Глава Ненависти предположила, что система сочла Морского спрута после крушения особой областью, квест-зоной, и «подогнала» уровни противников под уровни их группы. Скалирование, кажется, так называл процесс длинноухий умник.
Корабль назывался Морской спрут. Творились на нем темные дела. Отвратительные, мерзкие — под стать облику его новых хозяев. Спрут — это ведь тоже осьминог. Прежнюю команду заглотил и сожрал гнев моря — Девятый вал.
Бесхозный корабль сменил владельцев.
Исчадия, не ограничивающие себя горизонтальными плоскостями, атаковали Ненависть со стен, с потолка…
Теперь это был их корабль.
— Уязвимость к свету и огню, — Хэйт перестала глазеть и начала озвучивать то, что показывал взгляд истины. — Иммунитет к тьме. Сопротивление к воде и почему-то к земле. Здоровья… не очень много.
— Тогда они заточены на урон, — здраво предположил Кен. — Если по количеству хп хлипкие.
— Ага, — легко согласилась художница. — Рюк, настал твой звездный час. Я — придаток к лекарю.
Кроме угольков, из магии ей нечего было противопоставить исчадиям тьмы. Конечно, оставались шпильки, но после того, как художница всадила в «своего» спрута Игг’Шадир, тот сделал ноги. Не понравилось ему, как «украшение» мифического ранга пронзает его дымчатое тело.
В коридоре тесно. Лезть под руку товарищам — затея так себе. Лучше «посаппортить» и выждать благоприятный момент для атаки.
— Понял-принял, тьмы не будет, — Спиритус поднял воздушный заслон перед собой и Монком, а ближайшую мерзость закрутил в вихре.
— Салли… — Рэй вызвал саламандру.
Раньше питомцев не призывали: на корабле пространство сильно ограничено, мешаться под ногами будут.
— С огнем я бы не торопился, — Кен и впрямь не спешил запускать огненные стрелы. — Корабль деревянный. Обновления все больше напирают на реализм. Я не хотел бы поджечь Морской спрут, пока мы в его… пузе.
Спорить с эльфом не стали.
— Вот потом, — мечтательно проговорил Вал перед тем, как начать играть «заунывную». — Запалим до небес.
«Тоже мне, любитель оранжевого», — хмыкнула глава Ненависти. — «Пироманьяк скрытый».
Склизкие мглистые твари плевать хотели на планы игроков. Они были заняты атаками, причем дружными.
Сразу три исчадия выдавили (или выдохнули?) из себя струи чернил. Все соседние монстры, которых затронул выплеск тьмы, ускорились. И усилились: пара тварюг сбоку от бабы-стража поджали, затем резко распрямили свои щупальца.
— Дот по пятьдесят хп в секунду, — отчитался о воздействии чернильного облака Рэй. — Ухудшает видимость, режет точность физ атак.
Длани очищения гноме и убийце — те прям в облако сунулись.
Грохот! Орчанку снесло к чертям, она одоспешенной тушей бахнулась о деревянную перегородку. С треском проломила ее, шлепнулась на пол каюты для матросни…
Пожалуй, орать про: «Сто кусков феёв!» — фразу-активатор аое-агра зеленой не стоило. «Феи» обиделись.
Исчадия хлынули следом, чуть не сливаясь в единый дымный поток. Ради этой атаки мерзости перестали растекаться по отдельным врагам, все скопом облепили бабу-стража.
У Хэйт перехватило дыхание: как бы не порвали их подругу боевую на сто кусков твари с щупальцами.
«Сто кусков… Барбёв?» — художница замешкалась.
В пролом прыгнул Рюк.
— За мной на счет: три, — прям в прыжке инструктировал он сокомандников. — Три!
Вспышка! Белый свет озарил комнатушку, ошеломил исчадий тьмы.
— У-йи… — Барби (целая, не по кусочкам) перешла на ультразвук. — Мог сказать, чтобы зажмурилась⁈
— Бей во все стороны, — спокойно ответил чародей. — Видеть не обязательно. Не промахнешься.
Темные твари облепили орчанку со всех сторон, так что «воевать не в ту сторону» она бы не смогла при всем желании. Все стороны были «теми».
Рюк говорил короткими рублеными фразами. И каждой соответствовал взмах рапирой. Выпад — укол — слабая вспышка света. Взмах — лезвие словно двоится, его белоснежный отблеск рассекает клубы тумана. Укол — мрак вместо крови вытекает на палубу.
Чародею уже помогают. Спиритус хлещет ветром, выхватывая клочья тьмы из мрачных тел. Пускает туман на дымные ленточки парой кинжалов Рэй. Маська рубит, почти что не целясь. Матерится и тычет мечом куда попало Барби. Стрелы Кена малоэффективны. Странно, что в списке устойчивостей-уязвимостей не говорилось про это. Так что короткий клинок в помощь — и эльф спешит на помощь своей ненаглядной.