И вызвал суккубу.
Демоническое отродье, миниатюрная краснокожая симпатяшка с рожками и весьма соблазнительными формами, щелкнула кнутом по полу. Иллюзорный кнут — копия того, что держала в руках суккуба — обвил корпус Хвори. Он подернулся тьмой и начал сжиматься, словно бы в попытке вплавиться в панцирь чудовища.
Саламандра запустила огненный диск.
Кен — отправил в полет поочередно несколько стрел. Одна с огненным наконечником, другая с дымящимся от морозной стыни, по древку третьей, еще лежащей на тетиве, пробегали искорки, крохотные молнии.
Хэйт решила начать с когтей мрака. Не прогадала — урон прошел хоть и меньше, чем хотелось бы, но хоть не мизерный, как было с исчадиями тьмы и призраками моряков. Что тех, что других тьма вообще не брала, и это было неприятно для адептки тьмы.
Ауры — уже активированы, еще до захода на склад.
Геро ковылял к Хвори: применять чешуепортацию со старта сражения его хозяйка посчитала зряшным.
Монк пока ждал. Не спешил тратить ману. Давал мерзостям показать свои силы, чтобы уже от этого отталкиваться.
Рэй — в тенях. Ждет лучшего момента для атаки в спину.
Замах топорика от Маси, выпад рапиры Рюка. Хэтти в грациозном прыжке.
Хворь — пропадает.
— Э? — Барби заносит вперед, ведь удар приходится в пустоту. — Где щупалки?
Вместо ответа — брызги крови. Анимация удара конечностью-пилой ужасающе эффектна. Хворь проявляется за спиной Спиритуса и тут же атакует.
К эффектности прилагается эффективность. Зазубрины из инвиза бьют очень больно.
Истошно орет котик Шива, но звуковое предупреждение запаздывает. О твари в невидимости они и без мява заполошного знают, а лапкой указать, где босс вылезет — этого Шива, увы, не умеет.
Столб света от Монка, регенерация — пусть немножко подлечит, зато мгновенно — от Хэйт. Да и сам чернокнижник не сплоховал, создал барьер из воздуха ровно в миг удара.
Так что кровища кровищей, а реально урона он «впитал» на треть хп-бара. Что было бы без магического щита, Хэйт думать не хотелось.
— Скверну на меня повесила, — озвучил получение дебаффа чернокнижник. — Режет атаку и защиту.
Получил тут же длань очищения от Монка, кивнул — в порядке.
Кровь брызнула на пол, осталась каплями и небольшой лужицей. Как антураж и как… полезная подпитка для суккубы.
Она буквально распласталась по полу, втянула в себя все до капельки. Чтобы тут же, без паузы и подготовки, воплотить облако кровавой взвеси вокруг Хвори.
Жертва мутации взвизгнула, причем звук шел снизу, из-под щупалец. Резко отпрыгнула в сторону.
И успела потерять пять процентов здоровья. Это с учетом двух попавших стрел и диска от Салли.
— Какая полезная девочка, — восхитился Рюк. — Уровни тобой потрачены не зря. Если она еще что-то может…
— Тапочки по утрам приносить, — хмыкнула Барби.
Водить неторопливую Гниль у нее получалось без особых проблем. Та, кроме сопливых выплесков, пока ничем новым не удивляла. Можно и «вбросить» шуточку-другую, разрядить обстановку.
— К ноге! — рявкнула зеленокожая, но не Гниль, во весь голос, а затем саркастично, не своим голосом озвучила, как юмористическую сценку. — Рыба моя, ты пила? Не, я щупала. Так щупала, что заклешневела.
Провокация вроде сработала, Хворь повернулась к бабе-стражу конечностью с зазубринами. Когда у чудища нет головы и морды, сложновато определять, на кого оно смотрит. Выступ в виде пилы Хэйт решила считать условным «лицом».
— Хэйт, смени платье, — вдруг сказал Вершитель. — Твое красивое без защиты, считай. Если на тебя так скакнет, может и уработать.
Художница кратко кивнула. Сначала активировала ядовитую пыльцу, чтобы бонус от разноцветья сделал дот посильнее, а затем сменила броньку на доспех отторжения зла.
— Гниль не бьем вообще, пусть висит на Барби, — продолжил давать указания Монк. — Без аое возле нее постарайтесь. Пусть в агр-листе у Гнили только страж будет. Я не хочу неожиданностей еще и от нее.
— От Гнили или от Барби? — уточнил Кен в момент запуска искрящейся стрелы. — Если от нашей зеленки, то зря.
Милишники успели провести по атаке (кроме медлительного Геро и Рэя, который явно чего-то ждал), когда Хворь снова исчезла.
Снова брызги, на этот раз за спиной Кена.
Минус половина здоровья: Спиритус замешкался с тем, куда ставить воздушный заслон.
— Не хилить! — крик эльфа. — Болезнь: все лечение переводится в урон.
Длань от Хэйт, длань от Монка.
— Банку на хп тоже нельзя? — вопрос от Рюка. — Если есть слабые, я бы проверил.
— Тест, — кивок от Кена, флакон с красным зельем…
И минус еще кус здоровья.
— Нельзя.
Суккуба по команде чернокнижника повторяет фокус с облаком кровавой взвеси. Размен не вполне равноценный: три процента хп потерял босс, половину — светлый эльф. И еще процентов пятнадцать за тест.
— К ноге! — Барби вовремя.
Мутировавшее чудовище отвлеклось, заскользило щупальцами по гладкому полу в направлении орчанки.
Длань не действует на болезнь. О чем говорит пульсация шкалы хп лучника: Хэйт успела накинуть регенерацию до окрика, и теперь постепенно убивала своего же товарища…
— Пройдет само через минуту, — хмуро озвучил Кен.
«Если не угробят свои же», — осталось невысказанным.
— У меня есть зелья очищения, — Маська хочет быть полезной.
Пока что она только разок и успела вдарить по панцирю Хвори.
— Вряд ли оно лучше длани, — хмуро сказала Хэйт.
Очень неприятно, когда от тебя не польза, а вред. Непредумышленное убийство? Хотя нет, так много регенерация снять не успеет. Если только Хворь снова не прыгнет именно на Кена до истечения этой минуты. Тогда — тушите свет.
— Лучше в Гниль плесни, — дал совет Рюк. — Ей бы не помешало умыться.
— Не сейчас! — на повышенных останавливает гному Монк. — Чистый агро-лист, помнишь?
А малая реально успела откупорить бутылек с зельем и изготовилась выплеснуть его содержимое на Гниль.
Хаотичные перемещения по складу не прекращаются. Они — следствие исчезновений Хвори с последующей телепортацией за спину к одному из игроков. Особенно тяжко коротким лапам Геро. Детеныш гидры до сих пор ни разу так и не добрался до босса.
В этот раз Хворь даже не доскользила до Барби. По скиллу успели скинуться в ее тушу Хэйт, Спиритус и Салли. Кен разрядил усиленный выстрел. Хэтти разок царапнула. И — эта дрянь снова пропала.
Хлопок воздуха за спиной, инстинкты (или привычка из зала с иголками и песочными часами) роняют Хэйт на грязный пол. Лицом в вонючую жижу. Зато — без потери здоровья.
— К ноге! — Барби явно успела прокачать соло-агр, раньше она так часто не могла его применять.
— Офонареть, — пищит в сторонке Мася. — Вот это реакция!
Художница не теряет времени даром. Прямо так, лежа в грязи и слизи, тянет руку к щупальцам Хвори. Касание тьмы! Наледь! Пыльца откатилась — ее туда же.
Щупальца не замечают наледи. Тварь не поскальзывается, прет целенаправленно к орчанке. Это шанс: три секунды на подготовку изначальной тьмы, область чуть ближе к Барби, но не впритык. Так, чтобы Гниль случайно не заступила в область действия.
Когда Хэйт подымается с пола, ее взгляд упирается в точеную фигурку Хель. Плавный танец, полный изгибов и изящества сравним с течением реки. Именно эти грациозные движения позволяют бить по боссам шестидесятого уровня с минимальной порезкой урона. Меньше промахов из-за разницы в уровнях, выше урон от скиллов.
Томный, даже тягучий танец под песнь о поэте и Вечности — единственно красивое, что есть в этом насквозь провонявшем складском помещении.
Рэй наконец подгадал удачный момент. С искрами и багряными сполохами проявился он возле Хвори. Серия молниеносных ударов, причем выцеливает он глаза. Без подсказок авантюриста глаза — это очевидное уязвимое место монструозной твари.
Шкала в золотой рамке сокращается с каждым ударом. До восьмидесяти, семидесяти пяти… на шестидесяти клешня Хвори выхватывает (не с первой попытки, манекен эта уродина не изображала, просто убийца чрезвычайно быстр и ловок) Рэя. Клешни сжимаются…
Убийца выскальзывает из захвата, что тот ужик.
Внимание! Воздействие негативного эффекта: Зловоние — усилено (II).
Скорость регенерации здоровья и маны снижена на 20%!
Все характеристики понижены на 10%!
Срок действия: 30 минут.
Внимание! Эффект Зловоние II может быть усилен, если не покинуть область негативного воздействия!
— Если продолжится так же, пятая стадия зловония срежет по пятьдесят процентов у регенов, — дает выкладку по числам Кен. — И двадцать пять процентов стат.
— Сколько у нас времени до пятой стадии? — нахмурился Спиритус.
— Если темп нарастания эффекта не изменится, — Кен сосредоточен и зол, слова не мешают стрельбе. — Шесть минут.
— Поднаж… — зависает неоконченным.
Хворь снова исчезает. А Гниль, устав, видимо, от безуспешных поползновений и выплескиванию «сопель», вносит разнообразие в сражение.
Из бочек и прочих тар начинают вылезать тухлые рыбины.
— Они с турбонаддувом! — орет зеленая, которая без волдырей.
Рыбы перемещаются быстрыми скачками… перелетами? Так, словно в них скопился газ, они его выпустили и на ускорении их понесло вперед. Рыбешки помельче лопаются сразу же, как шлепаются оземь. Разлетаются вонючими ошметками: чешуя, гнилое мясо, косточки и жижа.
Омерзительный еще до начала боя склад смердит теперь совершенно невыносимо. Вот только выйти, отворить ворота — значит выпустить Хворь и Гниль в город.
Погулять, да.
Сама Гниль разевает пасть: из нее начинают выскакивать блестящие зелено-черные головастики, белесые личинки и тонкие прозрачные черви.
— Ля, какой у тебя богатый внутренний мир! — восхищенно ахает Барби. — Что это? Глистики? Ленточные? Да ты кладезь вкусняшек, гнилушечка.
«Весьма низкий порог брезгливости», — безэмоционально отмечает в мыслях художница. Сию картину воплотить на холсте у нее нет ни малейшего желания.