Беспокойство Рэя по поводу заезжих игроков в целом и высокоуровневых невидимок в частности было объяснимо. Пещера работорговцев до сих пор не была на сто процентов проверена на тайники. Слишком велико было подземное пространство, и умение «картограф» обрисовывало его по частям. Черчение, обход, внимательный осмотр гномьим взором с «сутью вещей» — это все требовало времени.
Сегодня группа как раз планировала зачистку самой глубокой части подземелья. И там они ожидали найти наиболее ценные клады. Все-таки в той части устроили стоянку «главгад» и его присные. Где, как не там, заныкать нечестно нажитое?
— Предлагаю выйти, — Хэйт поднялась со своего места. — Встретиться с главой отряда, узнать цель визита. Рэй, Монк — у вас наилучшие отношения с орденом Балеона. И я с вами схожу. Парни Сорхо в данже засели плотно? Кен, спроси, успеют ли они подойти тоже.
Хотя мастер-кулинар и окопался в «Обжорке», занявшись прокачкой нового умения с подменой вкуса, его группа осталась в Гиблых Отрогах. Ребята зачищали подземелья, перемежая это благое занятие с тренировками. Совсем бросить прокачку, покуда длится эвент с «Лестницей в небо», Хель их не убедила.
В храм Велегарда к бывшему наставнику художница уже забегала на днях. Все же свобода перемещений, дарованная крыльями Шерри, изрядно прибавляла удобства в игре.
Хэйт в тот визит описала все, что увидела и услышала в Недрах Горы Отчаяния. Выцепила взглядом, как морщится лоб и заостряется лицо «наставника» при упоминании реликвии «последний шанс» во владении Гултака Кровавого.
В полной мере сдала задание «Навстречу злу!» от бывшего раба, мальчишки по имени Кинни, с дополнением от жреца. Юный послушник ордена поклонился Хэйт, на этот раз не только за себя и сестру, но и за то, что вера его в отзывчивость своей спасительницы оправдалась.
На том поклоне кончились награды. Иными словами, никаких материальных воплощений благодарности глава Ненависти не получила. Почему-то даже репутацию с городом не повысили.
— Я обязан уведомить ряд лиц, — резко и сухо бросил жрец. — И провести дознание.
Развернулся и был таков. Кинни потоптался на месте, затем выкрикнул очередное: «Спасибо!» — и припустил следом за наставником.
Хэйт отсутствию награды не опечалилась. Не ради поощрений старались, в конце концов. Задумалась: удастся ли узнать о результатах упомянутого дознания? Сомнительно, конечно, это внутренние дела неписей, но хотелось бы сунуть в эти сведения нос… или хотя бы ухо.
И вот в Бэнтпасс пожаловала делегация под флагами ордена Балеона. Определенно, с храмовниками стоило пообщаться.
На улице было людно. Три десятка всадников во главе с бывшим учителем, а еще — почти все население Бэнтпасса. Взрослые, дети, старики: казалось, на центральную улицу укрепления высыпали все жители, кроме, пожалуй, стражников на своих постах.
Вон, даже из гостевого дома следом за Хэйт, Рэем и Монком, робко потянулись работнички.
Хэйт придержала парней: решила дать местным выразить ликование, заодно, возможно, выяснить причину такого явного воодушевления. И выяснила. По крупицам, по обмолвкам и выкрикам собралась в целое картина.
Когда спасенных из Недр Горы Отчаяния рабов привели в Бэнтпасс, первым (после стражников на воротах, от них, очевидно, и ушла весточка) измученных людей встретил жрец из часовни Балеона. Представители власти явились с опозданием, когда люди уже были накормлены, раненым и истощенным оказали помощь, и всем до единого выделили по кошелю с золотом и серебром из орденских запасов.
Кто-то даже остался в часовне на ночлег, а один парнишка вызвался в обучение при храме.
Местный жрец послал весть в храм Велегарда, и оттуда споро пришел караван с припасами. И с большой охраной: с этим отрядом Бэнтпасс покинули те, кто стремился к родным. Те, кому идти было некуда, остались на попечении ордена. А таковые имелись: у нескольких жертв лихой люд перебил семьи, разрушил дома.
То-то бывший наставник не удивился, когда Хэйт явилась пред его очи с докладом о завершении задания. Он уже знал большую часть подробностей. Кроме эпизода с «последним шансом», ведь никто из рабов не следил непосредственно за битвой с боссом, бедолаг заранее отвели от опасной зоны.
Орден Балеона любили и прежде. Сейчас же, после столь своевременного проявления доброты и щедрости, обожание к храму и божеству вознеслось до небес. Ложка хороша к обеду: дай сотню золотых благополучному купцу, он примет, да вскоре забудет. И те же сто монет золотом отдай обездоленному в миг нужды и отчаяния. Станешь спасителем. До последнего вздоха он будет вспоминать твой дар.
Хэйт слушала и мотала на «ух», поскольку усов для наматывания не имела. Дворянский титул, который она твердо намеревалась получить, предполагал управление местными, которые будут жить и работать на земле дворянина. Следовательно, учиться управлению людьми — самое время.
— Мы потели, их спасали, а чествуют других, — с легким укором высказал в никуда Рэй. — Попахивает несправедливостью. Чую ее кислый запах.
Храмовники остановили медленное шествие, спешились. К ним вышли неписи с холеными лицами и в добротных одеждах, вот только старший жрец парой слов и коротким жестом отослал их прочь. И подозвал группу людей явно меньшего достатка…
— Помню их, — вполголоса сообщил Монк. — Мы их провожали до стен. Вон та женщина со свертком в руках вроде как беременная была.
Хэйт не сопровождала рабов в Бэнтпасс. Там было, кому проследить за безопасностью людей, кроме нее. Лиц и животов спасенных не запомнила, много было иных забот.
И теперь концепция беременности игровых персонажей на секунду заставила главу Ненависти «подвиснуть». Впрочем, она быстренько прикинула, что раз тут есть дети, подростки и старики, то как-то возрастные изменения разработчики сумели прописать.
Кинни, которого она помнила тощим забитым ребятенком, к последней встрече существенно вытянулся. Худоба осталась, но утратила болезненность, вроде как даже мышцы появились. Раз дети в игре растут, почему не может расти живот? А по истечению положенного срока становиться младенцем.
Художница еще раз пробежалась взглядом по лицам в отряде: вдруг и юный послушник где-то там затесался? Не нашла, видимо, рано и незачем Кинни пока в такие походы отправляться. Повзрослеет, выучится, и тогда уж…
Новая волна благодарностей хлынула к представителям ордена и отвлекла Хэйт от размышлений о циклах виртуального жития.
— Довольно, — мягко обратился к людям бывший «наставник» Хэйт. — Славить за должное нет нужды. В темный час мы не укрыли вас, не сумели защитить. Долг ордена Балеона — искупить свою вину перед вами.
Толпа всколыхнулась одобрительными выкриками. По-хорошему, за разбоем и торговлей людьми бдить и карать обязаны власти мирские, не храм. Каялся жрец за то, в чем вины его не было. И это только прибавило ему «очков репутации» с местными.
Согнулись в поклонах и бывшие рабы.
— Уместно благодарить тех, кто покарал ваших обидчиков, кто оборонил вас, — продолжил жрец. — Прошу, подойди ближе, ученица.
Это он поманил к себе Хэйт, зорко выцепив ее из толпы. И эпитет «бывшая» к «ученице» где-то потерял… По пути, наверное, пока из Велегарда ехали.
Глава Ненависти кивнула парням, и все трое двинулись к храмовникам. Местные почтительно расступались, так что выйти к отряду в цветах Балеона получилось легко и быстро.
— Кто достоин славы, так это победители Гултака Кровавого, — торжественно произнес жрец. — Другие подвели вас. Мы подвели вас. Они же — спасли, честью и сталью выступили за справедливость. За вашу свободу. Их, истинных героев, вы должны благодарить.
— Да! Да! Ура! — взорвалась новыми возгласами толпа. — Слава! Слава героям!
— Мы, орден Балеона, так же благодарим героев, — голос жреца стал еще патетичнее. — Всем, кто принял участие в схватке с Гултаком и его бандой, орден дарует на выбор любую вещь из хранилища при храме Балеона в Велегарде. Пожалуйста, посетите хранилище в течение месяца.
Объявление о награде нашло отклик у местных. И снова — крайне положительный. То есть, хвалили игроков, а восхваляли по-всячески… Орден.
И этому тоже следовало поучиться.
— Это весьма щедро, — Хэйт вежливо кивнула. — И неожиданно. Спасибо.
Когда любитель чужой кровушки и торговец живым товаром был повержен, дроп с него… откровенно не впечатлил Ненависть. Кожаный ремень, чаша с рубинами и пара колец. Все, кроме чаши, что годилась только для трофейного зала или на продажу обычному городскому торговцу, предназначалось для высоких уровней, потому без особых обсуждений было выдано группе Сорхо.
Те, в свою очередь, не претендовали на находки, какими могла порадовать пещера. Клады, заначки, ценные ресурсы вроде месторождений драгоценных камней и редких металлов, подземной флоры и прочего.
На компенсацию скудности лута из главного гада в виде находок в его (гада) логове очень рассчитывала Хэйт. И не только она. Такая двойственность: да, они не за награды бились, но ведь сердце и разум всякого геймера страстно и трепетно относятся к дропу и прочим игровым находкам.
Теперь же, с прибавкой от храма, победа становилась еще ценнее.
— Любопытно, как они определят участие? — вполголоса, исключительно для ушей Монка и Хэйт, спросил Рэй. — Какие-то внутриигровые маркеры, вроде скрытых достижений? Для нас, игроков, скрытых, а для неписей — очень даже видимых?
— Думаю, ты прав, — тихонько согласился с ходом мыслей приятеля по приключениям монах. — С тем, что местные знают куда больше, чем им вроде как положено знать, я уже сталкивался.
— Балеону слава! Героям слава! — никак не могла угомониться толпа.
Это было приятно, но несколько смущало Хэйт. Множество взглядов, направленных на нее одновременно… Это напрягало.
Бывшие рабы вдруг синхронно шагнули к игрокам и разом, как сговорившись заранее, поклонились.
— Мы так вам признательны, — проговорила женщина со свертком. — Лишь благодаря вам мое дитя родилось свободным.