лась серебряная кровь, которую девушка с досадой стряхнула, потянувшись за серебряным копьем на земле.
Наемники, не теряя бдительности, обнажили оружие, а некоторые даже выдвинулись вперед, собираясь ее остановить.
Господин, у нее не осталось сил сражаться, – поспешила убедить Брэнделя вмешаться Амандина. Девушка узнала выражение на лице эльфийки – такое же было у нее самой, когда со здоровьем было хуже всего.
«Несомненно, сил там больше не осталось».
Брэндель кивнул. Дух достиг последней стадии – исчезновение: стой он даже прямо перед ней, девушка не смогла бы даже поднять орудие для атаки. Этот дух держался в этом мире только благодаря какому-то желанию или миссии, которые и были источником его энергии Души. Как только он иссякнет – у призрака не останется связей с этим миром.
Спустя мгновение девушка остановилась и уставилась на свою прозрачную руку: та на глазах становилась прозрачной, того и гляди грозя исчезнуть.
Брэндель поднял руку, приказывая всем замереть, но это и не требовалось. Пусть Спектральный рыцарь и внушал наемникам страх, но эльфийская девушка перед ними была настолько слаба и печальна, что хотелось ее только защитить.
Мессиры… Я… исчезну? – не прекращая разглядывать свою руку, проговорила Серебряная эльфийка голосом, напоминавшим соловьиную трель в гуще леса.
Эти интонации заставили близняшек-элементалистов затаить дыхание: Дикие эльфы считались одаренными музыкантами и могли в полной мере оценить всю красоту и мелодичность ее голоса.
«От Золотой кровной линии эльфов пошли две ветви: Серебряные и Туманные. Голоса у Серебряных, как и ожидалось, прекрасные».
Брэндель тихо кивнул в ответ на вопрос. Да, квест наступил, но радости это не прибавляло. Происходи все это в игре, он бы рассматривал ее как НПС, но сейчас, как оказалось, полностью отключить эмоции не получилось.
Этот… Спектральный рыцарь… это были вы? – робко спросила Амандина.
Эльфийка молчаливо кивнула: ее руки становились все прозрачнее. Меланхолично улыбнувшись, она перевела взор в небо, и с трудом сдерживая слезы, выдавила:
Я…стольких… убила… Должно быть, Мать Марша меня покинула…
Это не твоя вина! – яростно прервал Брендель.
«Все случилось из-за Собора Святого Пламени! Мать Марша не разгневалась бы, если бы не их вмешательство, и в наказание удача с тех пора навсегда отвернулась от Ауина».
В целом Брэндель понимал, что произошло.
Жрецы Собора Святого Пламени, вероятно, захотели изменить взаимные обеты Эльфийских королей, их Богини и Матери Марша. Брэндель и сам менял подобные «контракты» в игре, и риск представлялся приемлемым, но то было только потому, что он был геймером. Жители Ауина, осмелившиеся на такое, должны были быть либо дерзки, либо жадны до безрассудства: ведь в результате обет мог исказиться, а эльфийские духи – ворваться в святилище, что стало бы трагедией.
Так и произошло.
И злые духи не остановились на взятии под контроль молодой девушки: одержимыми, должно быть, оказались многие другие эльфы. Несмотря на все это, высокоранговые жрецы были не столь просты: они умудрились стереть из всех хроник не только упоминания о последовавшей ужасной битве, но и о самом Алтаре.
Как тебя зовут? – спросила Ромайнэ.
Брэндель внезапно понял, насколько этот вопрос на самом деле конструктивен.
Медисса Люнетт, – прошелестел ответ.
Вы… ты не из королевского рода? – одновременно произнесли Брэндель и Амандина. В эту гробницу разрешался вход только наследникам королевской кровной линии, рода Аавлон.
Да, я дочь ремесленника.
Но это гробница эльфийских королей… – продолжила расспрашивать Амандина.
И этот вопрос заставил призрачную девушку взять паузу. Половина ее тела уже стала прозрачной
Обстоятельства были уникальные…
Уникальные обстоятельства? Я слышала, что у Серебряных эльфов есть обычай погребения самых выдающихся и храбрейших своих героев с древними королями… – Амандина с сомнением оглядела девушку перед ней, не способная обнаружить признаков великой героини.
Медисса оглядела единорога перед собой наполняющимися слезами глазами:
Не то, я заняла здесь кое-чье место.
«Что?»
Будь у Брэнделя все еще вода во рту – снова бы ее выплюнул: он никогда не слышал о возможности замены, не говоря уже о том, что, оказывается, имелась некая очередь на погребение?
Амандина получше разобралась в ситуации:
Замена для спасения кого-то? Или погребение в жертвоприношении?
«И что за подход такой? Мне казалось, «благородные» эльфы так никогда не поступят, но, получается, они не лучше людей», – Брэндель был поражен.
Но Медисса затрясла головой, возражая:
Я вызвалась добровольно.
Добровольно? – Брэндель все равно не понимал, в каком качестве обычная девушка могла заменить члена королевской семьи.
Едва заметно улыбнувшись воспоминанию, которым она явно гордилась, девушка ответила:
Я вызвалась добровольцем и заняла место… своей старшей сестры… Нет, я пришла сюда ради ее Высочества Принцессы.
Она исчезала все быстрее.
Подожди,– прервал ее Брэндель,– «Сестры»? Или «принцессы»? Что это значит?
Моя мать была мастерицей в деревне Шеро, а отец – король Аавлон. Думаю, я наполовину принцесса…
То есть твоя сестра – принцесса Эльфийского королевства?
Она кивнула.
Почему тебе понадобилось ее заменить?
Мою благородную сестру прокляли люди из Миирна. Придворные маги сказали отцу, что для ее спасения должен умереть родственник королевской крови, иначе она будет слабеть и в итоге умрет, – медленно пояснила Медисса, – но моя сестра – лучший будущий лидер для нашего королевства, и все союзники – люди, гномы, да и граждане королевства – хотели это предотвратить… Поэтому в итоге отец выбрал меня.
От негодования брови Амандины полностью сошлись в переносице:
Он же твой отец, как он мог такое допустить!
Брэндель мог только похлопать ее по плечам, пытаясь успокоить:
В эпоху Хаоса сумеречный дракон был силой, превосходившей все, что могла себе представить любая раса. Тогда за возможность противостоять такому существу платили огромную цену, так что король Серебряных эльфов отнесся к этому совершенно нормально.
Некоторое время он в молчании разглядывал эльфийскую девушку, после чего спросил:
Почему ты рассказываешь нам все это?
Потому что…… Хочу попросить у вас помощи?
«Прямо как в миссии».
Какая помощь нужна?
Ящеры-бандиты из леса украли подвеску моей сестры. Не знаю, что они собрались с ним делать, но без этого кулона проклятие сестры не сможет сосредотачиваться на мне, и, боюсь, оно…
Т-ты исчезнешь того гляди, какое тебе дело до остальных! – перебила недовольно слушавшая Амандина.
Медисса окинула ее взглядом и улыбнулась.
Именно поэтому… я и хочу, чтобы мое исчезновение… что-то не было бессмысленным…
Амандина не знала, что возразить на такое.
Но это же не наше дело, так что мы имеем право отказаться, – тихо проговорил Брэндель. Пусть по логике следовало согласиться и выполнить просьбу, но глядя на невинно пострадавшую эльфийку, он не мог преодолеть чувство горечи за всю жестокость и насилие в этом мире.
Ее взгляд на мгновение потускнел, но на смену печальному выражению почти сразу пришло лукавство:
Господин… человек, вы ведь пришли сюда в поисках душ древних эльфов-предков …… я права?”
Она почти исчезла.
Ты в курсе наших намерений?
Я подслушала, ветер в долине донес… – она прикрыла глаза, – для получения признания моих эльфийских предков вам сначала понадобится мое…
Мгновение паузы спустя, словно она слишком устала, чтобы продолжать разговор, девушка продолжила:
Вот поэтому я и хочу заключить с вами сделку.
«А ведь я тут заложник, и поставила меня в такое положение эта девчушка».
Брэндель чувствовал, что горечь только нарастает, но злиться права он не имел. Он оглянулся на остальных, и не только обе девушки, но и Ночной Тигр молчаливо кивали.
Что ж, но у меня есть ответная просьба. Мне для борьбы с ящерами понадобится помощь эльфов-предков, иначе с ними не справиться.
Девушка кивнула.
Признаю ваше присутствие и даю на него разрешение.
А вдруг я предам? Не боишься? – слегка удивился Брэндель.
Медисса на мгновение замолкла, но ответила:
…Беспокоюсь…
Перед тем, как окончательно исчезнуть, она закашлялась сгустками крови, которые тоже сразу же исчезали, из последних сил подняла голову с лицом, залитым слезами, и продолжила:
… что я… я не хочу исчезать… Мне еще столько надо сделать… Простите, но… мне нельзя помочь… пожалуйста?
Внезапный порыв ветра пронесся по верхушкам деревьев, словно оплакивая Медиссу, и унося ее с собой.
Девушка исчезла на глазах у потрясенно молчавших живых, оставляя их чувства в смятении. Каждое ее слово отпечаталось у них в сердцах, оставив печать мучительного сожаления на лицах.
Том 2 Глава 93
Янтарный меч – том 2 глава 93
Глава 93 – Вечная Песня
Ветер затих, лес снова погрузился в молчание.
Брэндель смущенно помолчал, после чего оглянулся на девушек. Те со слезами на глазах разглядывали эльфиек. Пусть всего мгновение назад те были врагами с Серебряной, сейчас они понимали, что нельзя было винить Медиссу за нападение.
Хотите спасти ее? – внезапно спросил Брэндель.
Ромайнэ резко повернулась к нему и яростно закивала. Амандина сдавленно молчала, не в силах произнеси ни слова.
(- Ночной Тигр.) Брэндель мысленно призвал соратника.
(- Господин?) – тот обернулся.
(- Я тут уже давно размышляю насчет всех этих возможностей, и… можно превратить эту эльфийку в карту?)
Брэндель время от времени задавался вопросом, откуда появились Сиэль и Скачущие Наемники из Лоупа, и единственным пришедшим на ум ответом было то, что Плейнсволкер каким-то образом сумел запечатать их в картах.
(- Да, это возможно, господин. Способности у нее необыкновенные, и попытаться можно – из нее получилась бы исключительная по мощи карта для призыва. С вашими сегодняшними возможностями … запечатывая кого бы то ни было в карту, вы можете себе позволить потратить максимум 100 очков Богатства и немного маны. Со столь ограниченными ресурсами запечатать получится только кого-то уж совсем ослабленного и желающего быть запечатанным.) – быстро пояснил Ночной Тигр.