Слышал, в соблюдении правил ему нет равных, – тщательно подбирая слова, произнес Брэндель.
Оценка, способная порадовать любого знатного господина, – поднял брови Кодан, – звучит сладко, но на самом деле он – просто трус с весьма посредственными способностями.
Старик едва не задымился, припомнив, сколько раз терял людей из-за глупости Перкинса, и не стал сдерживаться.
Вам, дворянам, по душе милые разговоры, – испытующе посмотрел он на Брэнделя.
Но этот пробный шар, казалось, его совсем не взволновал и не заставил прервать размышления.
«Что ж, оценка Кодана совпадает с моими воспоминаниями. Однозначно он замнет любое происшествие на руднике ради своего будущего и никогда не станет извещать лорда Паласа, тем более о монстрах. А раз так… у нас есть время все здесь обыскать, если старик не доставит хлопот, конечно.
Оглядев Кодана, он внезапно кое-что придумал. Не стоило отпускать бойца Золотого ранга обратно к Ранднеру, но и завербовать его сходу было бы трудно. Впрочем, судя по его словам и поступкам, он не то чтобы был верен графу, иначе не пошел бы на перемирие.
«Похоже, не совсем утратил рыцарские замашки. Такого не убедить сдаться, особенно на милость кому-то вроде меня сейчас…… Но».
Сэр Кодан, а почему бы тебе не отправиться с нами в Фюрбух? На срок от месяца до полугода, а после – отпущу на все четыре стороны, – предложил он.
Пусть лишних бойцов Золотого ранга присматривать за Коданом у него не было, но его вполне устроило бы держать его под рукой в Фюрбухе.
Полгода? – прищурился Кодан, – если я так долго не буду показываться на руднике – это вызовет подозрения. Кстати, а ты вообще не боишься красть серебро у графа Ранднера?
«Вот ведь лукавый старый ублюдок».
Вовсе не проблема. Тебя же ранило во время землетрясения, и думаю, Перкинс поймет, что на восстановление понадобится время, – без промедлений ответил Брэндель, предусмотрев этот вопрос заранее, и даже успев правильно подобрать слова и расставить акценты.
Кодан с презрением щелкнул языком. Он ни на секунду не сомневался, что Перкинс «поймет», а если не «поймет» – заставим. Он мог себе даже представить, не без удовольствия, как Брэндель угрожает Перкинсу, а сопливый дворянчик в слезах соглашается на все что угодно.
Похоже, ты уже все решил, но как я могу быть уверен, что ты выполнишь обещание и отпустишь? – спросил Кодан.
А зачем нам вообще обмен обещаниями?
Кодан раскрыл рот, но так и не нашелся, что сказать, просто уставившись на Брэнделя.
Прими ты мое приглашение – я бы не стал ставить тебя в затруднительное положение. Какой смысл в бессмысленных жертвах? Ты же ветеран, прошедший Ноябрьскую войну, и знаешь, насколько бесценна любая жизнь. Настоящие победители в войне – те, кто выжили.
Старик хмыкнул.
А ты, похоже, хорошо знаешь, что такое война. У тебя в семье кто-то постарше тоже бывал на войне?
Брэндель не ответил, только посмотрел на него, но тут взгляд Кодана задержался на кольцах на пальцах парня, и увиденное заставило его затихнуть. Вновь заговорил он уже не столь быстро и совершенно другим тоном:
Ты, похоже, собрался надолго задержаться здесь, в Трентайме, но должен предупредить: граф Ранднер ни за что не позволит откусить у себя ни клочка земли, пусть и такой вот обнищалой. Готов принять на себя гнев правителя?
За исключением земель королевского семейства Корвадо, территория Ауина была поделена между тринадцатью «правителями» : шестью герцогами, двумя маркизами и пятью графами на особом положении. Силой и влиянием эти семейства не уступали королевскому, и простые люди называли их «закулисными правителями».
Самыми сильными среди них были герцоги Аррек, Виейро и Зайфер, а среди остальных особо выдающихся не было. Все были примерно равны, и граф Ранднер ничем особым не выделялся. Середнячок, не самый сильный, но и не самый слабый.
Кодан чувствовал, что Брэнделя с его людьми пока что можно сравнить с муравьями, бросающими вызов колоссу, и их явно ждало впереди сокрушающее поражение.
Брэндель рассмеялся такому ответу и замотал головой:
Ты дважды неправ: во-первых, я знаю, как поступит граф Ранднер, и во-вторых, Трентайм не так уж и беден, как тебе кажется.
Что ж, уверенность – хорошее дело, в отличие от самоуверенности, молодой человек, – цепкий ум Кодана ничего не упускал.
Полностью согласен.
Очень хорошо. Неважно, что ты себе думаешь, но я хочу гарантий, что смогу спокойно уйти через шесть месяцев.
А пообещать, что не вернешься к Ранднеру можешь?
Прости, но нет, – отрезал Кодан.
Брэндель одобрительно посмотрел на него, но не стал спорить.
Что ж, тогда обещаю я. Все равно уверен, что наши с графом Ранднером дела закончатся месяца через три.
Ответом стал шокированный взгляд собеседника, но Брэндель только улыбнулся и не стал вдаваться в дальнейшие пояснения.
К моменту, когда они договорились, Медисса успела отдохнуть, и ее Душевный огонь разгорелся с прежней яркостью, так что группа продолжила свой путь.
Брэндель посмотрел на плетущегося позади рабочего. Тот уже понял, что ни Брэндель, ни Медисса не были простыми охранниками или рудокопами. Когда до него дошло, что перед ним мятежники, восставшие против самого графа Ранднера, он едва не сбежал в страхе, но все же нашел в себе силы успокоиться и поразмыслить на ближайшее будущее. Сейчас разделяться равноценно самоубийству – мгновенно станет добычей монстров, не проживет и минуты: явно стоило остаться с ними до конца.
Быстрый взгляд на Скарлетт – и с ней тоже все стало понятно, не подвела народная смекалка. Девушка притворялась агрессивной и устрашающей, но на самом деле не стала бы ему вредить. «Поддавшись» на угрозы, он быстро и со слезами на глазах согласился привести с собой всю семью им в услужение в Фюрбух.
Брэндель довольно быстро выяснил, что рабочий умеет делать серебряные безделушки, и предложил ему подучиться у какого-нибудь городского кузнеца. Намного безопаснее, чем работа на руднике, и платили бы больше, так что рабочий слегка неуверенно, но все же почувствовал надежду на будущее.
Продвижение вперед продолжалось еще некоторое время, но Брэндель вдруг замедлил ход. Затормозить его заставили ни монстры, ни человеческие существа: впереди показалась черная дверь.
Здесь она смотрелась чужеродно и перекрывала весь проход.
Медисса и Скарлетт одновременно посмотрели на Кодана, ожидая пояснений: тот говорил, что этот проход ведет прямиком к подъемнику. Но взгляд пожилого воина был полон недоверия.
И что это? – пробормотал он.
А разве не мы должны задавать такие вопросы? – полным подозрения голосом тихо пробормотала Скарлетт.
Нет-нет-нет, никакого смысла не вижу, откуда…. – брови Кодана сошлись в переносице, после чего он обернулся к Медиссе и попросил, – молодая леди, не поможете мне приглядеться поближе?
Та обернулась к Брэнделю, вопросительно посмотрев, и тот кивнул. Он и сам здесь уже проходил, и понимал, что Кодан не лжет. Раньше тут никакой двери не было. Были у него подозрения, куда она может вести, но надо было удостовериться.
Медисса подала ему руку, и оба подошли к излучавшей холод огромной двери. Осторожно коснувшись ее, Кодан пробормотал:
Как такое… может быть?
Том 3. Глава 60
Янтарный меч – том 3 глава 60
Глава 60 – Король подземного мира (11)
Господин? – тихонько шепнула Скарлетт, недоверчиво глядя на отдалившегося Кодана.
Подожди пока, – шепнул Брэндель в ответ.
Он был уверен, что двери тут раньше не было, так что, скорее всего, дело в монстрах.
Тут надписи! – повысил вдруг голос Кодан.
Остальные тоже подошли поближе, вглядевшись в незнакомые символы на тяжелой стальной двери. Брэндель окинул взглядом прямоугольные буквы и заключил:
Гномий язык.
Гномий? – нахмурившись, обернулся к нему Кодан, – но здесь-то откуда? В Трентайме есть горные гномы, но не в рудниках же!
А Серых или Железных здесь нет? – спросила Медисса.
Серые гномы отделились от Горных, а Железные – от Рунных, и оба этих народца жили под землей.
Но Брэндель отрицательно покачал головой. Язык свой гномы позаимствовали у Темных эльфов, но настолько давно, что слова уже полностью отличались. Символы же на этой двери были намного старше, настолько старше, что сами по себе могли считаться наследием.
Тогда, если это не те и не другие, какие же гномы оставили эти слова на двери? – спросила Медисса.
Брэнделю на ум пришло три варианта, но одно было точно: скорее всего, дверь была каким-то образом связана с Серебряной линией крови.
«Огненные, Рунные гномы, или гномы Бури? В ту эпоху жило три основные расы. Огненные – вне подозрений: им нужно место с сильным элементом Огня, так что осталось двое».
До того, как он успел закончить размышления, Скарлетт ударила по двери алебардой. В ответ разгорелся свет, но приглядевшись, она не обнаружила ни следа воздействия: поверхность осталась гладкой, словно зеркало, и ни единой царапины. Невероятная прочность!
Господин, а вы знаете, что написано на двери? – спросила она, нахмурившись.
Нет, увы, – покачал головой Брэндель.
Погоди, парень, ты разве только что не сказал, что слова на гномьем языке? – нетерпеливо спросил Кодан, – а почему теперь говоришь, что не знаешь, что они значат?
Я только знаю, как он выглядит, – закатил глаза Брэндель.
Система в игре автоматически переводила все языки, но в этом мире функция не работала. Оставалось только беспомощно разглядывать надпись и сгорать от любопытства. Подойдя к двери, он осмотрел ее и потрогал.
Но подозреваю, что это нечто вроде Барьера, – заключил он.
Барьер? Магический или заклинание-иллюзия? – поднял Кодан бровь, – есть еще что добавить?
Нет, это не заклинание – их в нашем мире создают высшие силы. Но с другой стороны, и сами по себе эти Барьеры – аналог законов этого мира.
Кодан вообще не понял, о чем парень толкует, но у Медиссы расширились глаза.