Отец Амандины нашел Янтарный камень в Яньбао, но какое отношение к этому имеет Янтарный камень? Брандо достал из другого кармана серовато-коричневый камень. Эта штука вроде бы не имеет никакого отношения к Янтарному камню, но, похоже, это осколок какого-то сланца.
Сокрыл ли Янтарный грубый камень огромную тайну?
Брандо покачал головой. Похоже, что интерес Амандины к магическим устройствам зародился у ее отца, но интересовался ли ее отец только бесконечной силой, обеспечиваемой Волшебным самоцветом, или он преследовал какую-то другую тайну, а тайну Янтарного камня – только небеса. знал бы. Если даже Амандина не знает, то единственные оставшиеся улики, вероятно, падут на друзей ее отца, когда он был жив, и на этих странных монахов Гайи.
Амандина сказала, что у ее отца было не так много друзей, когда он был жив, и большинство из них не были постоянными. Это не похоже на проблему, но, если подумать, это немного странно. Если ее отец был просто дворянином, увлеченным исследованиями, то все в порядке, но он также был ярым сторонником монахов Геи. Тогда вопрос в том, где члены его церкви? Может ли быть так, что эти монахи Гайи похожи на некоторых странных монахов-отшельников в Эруине? Большинство членов церкви не знают друг друга и не взаимодействуют друг с другом.
Почему это звучало как культ?
Если есть что-то ненормальное, то это демон. Похоже, что подсказки падут именно на это.
Он внезапно остановился.
Брандо? Ромейн была немного озадачена.
Он поднял голову и нахмурил брови. Его глаза скользнули по пространству перед ним, как будто он что-то искал. Одна его рука лежала на воротнике пальто графа, а другая рука потянулась к пальто и схватила холодную рукоять Халрана Гайи. Брови Фелаерна тоже нахмурились. Ее левая рука держала большой свиток пергамента, а правая протянулась, и из воздуха появилась серебряная трость и твердо приземлилась ей в руку.
Манипулирование сном?
Перед ним был пустой проход. Этот проход соединялся с залом перед ним и был ярко освещен. На стенах светились факелы, но на проходе не было ни одного человека, и было странно тихо.
Хе-хе-хе, граф Брандо, вы очень сообразительны . Раздался взрыв смеха. Она слегка хлопнула в ладоши, и из воздуха внезапно появились четыре ведьмы в белых одеждах. Они внезапно появились в пустом проходе и преградили путь. Воздух между двумя ведьмами перед ним слегка дрогнул, и красивая ведьма медленно вышла.
Это была красивая и загадочная женщина. У нее была пара впечатляющих озерно-голубых глаз, а ромбовидный кристалл на ее лбу сиял странным светом.
Она тоже была ведьмой.
Мериетла, старшая дочь Эчиса. Верующая Темного Ко Хуа, Ведьма Месяца Лжи в декабре . Ведьма слегка улыбнулась, и от этой улыбки все потеряло свой цвет. Она слегка открыла рот и сказала: Ведьма обмана, я здесь, чтобы одолжить голову графа Брандо . Мой господин -!
Брандо протянул руку, чтобы остановить Фелаэрн, которая собиралась атаковать, и жестом приказал ей и Роману отступить. Он поднял голову и посмотрел на пять ведьм: Я слышал, что среди двенадцати ведьм этого поколения, помимо Короля-Чародея, самая сильная — верующая Золотого Моря, Ведьма Отчаяния. Вторая по силе — это Ведьма обмана, мадам Мериетла, я думаю, вы — это она .
Как и ожидалось от человека, утверждающего, что он Наследник Темного Дракона. Ты нас достаточно хорошо знаешь . — похвалила Мериетла с улыбкой. Утверждать, что ты? Брандо покачал головой: Я никогда не претендовал на звание Темного Дракона. Я видел Одина, но это не значит, что я согласен с его взглядами .
— Ты видел моего короля? Мериетла слегка подняла брови, а затем отреагировала: Да, в конце концов, в твоем теле есть наследие моего Короля. Но не имеет значения, согласен ты с путем моего Короля или нет. Всевышнему не нужно одобрение смертные .
— Так ты хочешь сказать, что за этим стоите именно ты?
Ха-ха , Мериетла засмеялась: Это сделала Анвей. Ведьмы Луны Чаши хороши в изменении сердец людей. Кроме того, у этих дворян есть скрытые мотивы. Моя сила исходит из честности и мудрости, поэтому я не Мне плевать на эти пустяки. Игра с сердцами людей — это маленькая хитрость, но порядок и судьбу этого мира не изменить. Вы понимаете, граф?
— Значит, ты соучастник.
Мериетла слегка нахмурилась, и ее голос стал холодным: Вы понимаете ситуацию, граф? Вы только что вошли в Царство Стихий. В моих владениях никто не сможет вас спасти . Она перевела взгляд на Романа и Фелаэрн и засмеялась: Вы не рассчитываете на тех людей снаружи, не так ли? Хех, не волнуйтесь, в этом сне, который я соткала для вас, никто не будет предупрежден. Я позволю тебе умереть мирно .
Вижу, думаю, понимаю .
Брандо вытащил Халрана Гайю, и его левая рука перешла к правой. Кончик меча был направлен вниз и мягко коснулся земли. Он держал меч в одной руке и ухмыльнулся: Моя голова здесь, можешь прийти и попробовать .
Глава 995.
В эту эпоху мир представляет миру свою сломанную судьбу. Ложь, надежда, правда, вера и история, которая была намеренно сокрыта, переплетаются и усложняются, что делает невозможным для смертных сделать выбор. Поэтому правильно и неправильные особенно важны и драгоценны .
Это было звездное небо, совершенно непохожее на Вонде. Горизонт был похож на угольно-черную сферу, в которой ничего не было, и огромное звездное небо было перевернуто на этой сфере. Двенадцать лун располагались параллельно небу и, двигаясь по своим траекториям, образовывали двенадцать звездных полей. В этих звездных полях сияло бесчисленное множество звезд. Однако среди звезд некоторые были ярче других, а некоторые тусклее. Они постоянно гасли и загорались, как огни бренного мира.
Кнуделл посмотрела на звездное небо, и ее лицо засияло. Звездный свет очертил изгиб ее лица и кожу цвета слоновой кости. Наконец, оно упало в ее светлые серебряные глаза. Она была немного опьянена звездным небом. Она много лет путешествовала, но ее внешний вид не сильно изменился. Она была все такой же, как и в тридцать лет. Ей даже пришлось использовать магию, чтобы выглядеть взрослее. Ее длинные волосы были похожи на серебряный водопад, а на мочках ушей сияла пара сережек с аметистами. Под кристаллами виднелось несколько прекрасных золотых кисточек.
Учитель. За ней появилась пятнадцатилетняя девочка. Затем она глубоко опустила голову и поклонилась. Молодая девушка выглядела заурядно, и ее внешность нельзя было назвать выдающейся. Однако у нее был особый темперамент, который заставлял людей чувствовать себя непостижимыми. Она вела себя очень тихо, но такое молчание нельзя было назвать холодным. В изумрудных глазах молодой девушки не было ни равнодушия, ни высокомерия. Была только тишина, как будто она всегда была бодрствующей и разумной. Это великолепное звездное небо ничем не отличалось в ее глазах от скалы. Я сказал, что ты не должна называть меня учителем. Суфей , я тебя ничему не учил. Твое наследство не от меня. Ты родилась с этим именем, и так было из поколения в поколение. Даже без меня, ты бы стала ведьмой тринадцатой луны . Кнуделл обернулся и посмотрел на маленькую девочку взглядом старшего. Хоть она и сказала это, она все равно счастливо улыбнулась. Суфей не ответила. Она выпрямилась и спросила: Учитель, почему ты позвал меня сюда?
— Ты уже привык?
Я к этому привык. Климат Тонигеля и Тосанкарда не сильно отличается. Под влиянием того же Ордена и под защитой Мирового Древа сенианцы не слишком подвержены влиянию внешнего мира. не столкнусь с какими-либо трудностями. . Я не об этом вас спрашиваю . Кнуделл недовольно покачала головой. Я спрашиваю, нашла ли моя Суфей кого-то, кто ей нравится в новой обстановке? …
Девушка благоразумно закрыла рот и сделала вид, что не услышала вопроса.
— Ладно, ладно, не сердись. Кнуделл хорошо знала темперамент своей ученицы и озорно улыбнулась. Я позвал тебя сюда, потому что сегодняшняя ночь особенно важна. Посмотри на звездное небо. Вероятно, это последний раз, когда ты видишь такое звездное небо. Суфей , присмотрись. Сегодня вечером может быть самая загруженная ночь в Королевстве Ведьм с тех пор, как Война Святых Святых. Многие интересы и заговоры будут устроены здесь, и звезды погаснут, а затем снова зажгутся. Старая эпоха прошла, и новая эпоха поднимется из ее руин .
Прилив волшебства… начался . В глазах Софьи отразились сотни миллиардов звезд. Сотни миллиардов звезд яростно горели, рассказывая длинную историю.
Свет Созвездия Сириуса начал тускнеть, и, напротив, свет Повествующей Звезды начал колебаться.
Одинокий Высокий Холм.
Мефистофель сел на край кровати. Он протянул руку и поднял свой меч. Его рука на мгновение удержала ножны в воздухе, затем он молча отложил их. Как Святой Меча, который усердно тренировался, он не гонялся за роскошью. Комната, которую он просил, всегда была небольшой, простой и без лишних украшений. Хотя у него была эксклюзивная тренировочная комната, он там не жил. В его комнате были только кровать, письменный стол и стул. Он сел на край кровати, и тень кровати бесконечно простиралась в определенном направлении, проецируя безграничное пространство. Стены комнаты давно исчезли, и он, казалось, сидел в бескрайнем темном пространстве.
Это было Королевство Теней, Одинокий Высокий Холм, территория Золотого Моря.
Недалеко от Святого Меча Пепла появились две фигуры. Они были похожи на две массы извивающихся чернил, капающих из воздуха. В процессе капания они превращались в человеческие фигуры, а затем раскрывали свои лица и черты лица. Постепенно они сбросили свой цвет и образовали двух человек: одного спереди, другого сзади. Мефистофель посмотрел на человека перед ним, его лицо было спокойно, как вода. В каком-то смысле это был его смертельный враг — Император Империи, Серебряная Королева Констанция.
Но он не двинулся с места, потому что за Констанс стояла еще одна женщина. Женщина выглядела как благородная дама, которую можно было увидеть повсюду в Империи. На ней было платье с глубоким вырезом, а волосы были завязаны высоко, открывая белоснежный и ослепительный пейзаж от шеи до груди. На ее лебединой стройной шее висела нитка блестящего хрустального ожерелья. Это было настолько взаимодополняюще, и не было никакого намека на ауру нуворишей. Казалось, такие роскошные аксессуары должны были использоваться для украшения ее гордости и красоты. Женщина была чрезвычайно высокой даже среди мужчин. Она была почти на две головы выше Серебряной Королевы. По сравнению с ней она выглядела как женщина-гигант.