Оккупировать? Мейр поднял брови. О… Вэй Синь? Челюсть Тару отвисла: Мой Лорд, я не ослышался, не так ли? Нас всего несколько человек?
— Я уже ответил на твой вопрос, не так ли? Брандо ответил с улыбкой.
Эм, хорошо . Тару пожал плечами. Но мой Лорд, вы должны сказать нам, как это сделать, верно? Очень просто. Кому принадлежит Овечин? Мэром Овечина является граф Брилл, но тот, кто может принять решение сейчас, вероятно, командир расквартированного в городе Белого Легиона, герцог Амбунар , — тут же ответил Мейр. Вот почему нам нужно убедить герцога Амбунара отдать нам город Овечин , — ответил Брандо, не поворачивая головы. Не шутите, милорд. Нет сомнений, что это невозможно . Тару неодобрительно покачал головой, очевидно, восприняв слова Бренделя как не такую уж и смешную шутку. Нет, я не шучу. Почему это невозможно? Тару, разве твой учитель не учил тебя, что в этом мире нет ничего невозможного? Брендель ухмыльнулся изумленному лицу Тару и подмигнул ему. Тару, разве твой учитель не учил тебя, что в этом мире нет ничего невозможного?
Услышав эти слова, все не могли не остановиться и посмотреть друг на друга. Мир нахмурил брови. Он даже не заметил, что его капюшон развевался холодным ветром, а его длинные волосы дико развевались на ветру.
Командир Легиона Рыцарей Дрейка Хадсон стоял у бирюзовой реки и смотрел на темный город на западном берегу. В темноте светились слабые огни, а высокие башни и храмы очерчивали очертания города. Все было мирно и тихо, как будто война в Порту Фатом не имела к этому никакого отношения. Но Хадсон знал, что, кроме его Легиона Рыцарей Дрейка, в городе Белого Легиона находились только войска барона Люка и принца. Их защита была слабее бумажки, и в любой момент им грозила опасность попасть в засаду.
Хотя большинство людей, включая герцога Амбунара, не верили, что старший принц способен напасть на Овечин-Сити, это не остановило Хадсона от беспокойства.
Его опасения были беспочвенны, но он все еще не мог заснуть. Посреди ночи он оделся и подошел к бирюзовой реке, надеясь, что холодный ветер прояснит его разум и развеет сомнения. Наконец, темнота ночи заставила его почувствовать себя немного спокойнее. Он надеялся, что ночь принесет им удачу, как и остальные того желали.
Но вдруг он почувствовал, что ночь немного померкла. Эта иллюзия напугала его, и он быстро протер глаза только для того, чтобы обнаружить, что не его восприятие было неправильным. В нескольких сотнях метров мост Железного Волка, пересекавший бирюзовую реку, был всего лишь силуэтом в темноте, но теперь очертания моста были едва намечены, и белые скалы, образующие мост, были ясно видны.
Свет по-прежнему постепенно становился ярче, но Хадсон был в ужасе. Он с трудом поднял голову и увидел линию золотого света, поднимающуюся из-за горизонта. Этот золотой свет был подобен острому мечу, пронзившему его сердце. За пределами Аве Хина половина неба из черного превратилась в бледно-белую. Затем под облаками появился красивый розовый цвет, как будто величественное внутреннее море было подожжено. Это было несравненно ослепительно.
Эта сцена не была редкостью. На протяжении последних сотен лет Овечину приходилось испытывать это почти каждый день. Это был восход солнца, наступление дня.
Утренний свет не изменился по чьей-то воле. Оно прорвалось сквозь тяжелую тьму и осыпало землю, окутывая все теплом. Тень Овечина быстро отступала, словно была побеждена, и в одно мгновение отступила к западу от бирюзовой реки. Перед лицом этой сцены Хадсон не почувствовал ни малейшего тепла. Он лишь почувствовал холодок в сердце.
Нежить Мадары обещала, что солнце зайдет через три дня, но теперь не прошло и полдня.
Капитан, произошло что-то большое! Несколько рыцарей поспешно подбежали со стороны лагеря рыцарей-драконов. Чего ты паникуешь? Я не слепой! Хадсон нахмурился и оглянулся назад, его сердце было полно гнева. Он не знал, произошло ли это из-за предательства нежити или из-за паники его людей, но он стиснул зубы и выругался: Чего вы ждете? Идите и приготовьтесь…
Его слова застряли у него в горле.
В небе над Овечином появился яркий круг света. Все небо гудело, словно возвещая о приходе чего-то. Все в городе прекратили свои дела. Хадсон и его рыцарь инстинктивно посмотрели вверх. Некоторые граждане выбежали из своих домов, чтобы стать свидетелями этой странной сцены.
Затем в небе появились бесчисленные круги света. Из круга света выдвигалась мачта за мачтой, затем нос корабля, затем половина корабля и, наконец, весь корабль вышел из круга света. В небе над Овечином в одно мгновение появились бесчисленные военные корабли. Словно город только что залился солнцем, а потом небо внезапно потемнело.
В этот момент жители Овечина поняли, что значит закрыть солнце.
Бесчисленные серебряные паруса развевались на ветру, как море. На мгновение все небо над Овечином, казалось, наполнилось этим звуком.
Хадсон остолбенел, как и его подчиненные-рыцари. Конечно, они знали, откуда взялись эти серебряные боевые корабли, но никто не смел поступить опрометчиво. Чтобы устроить засаду на этот флот, все воздушные силы Белого Легиона были отправлены на передовую герцогом Амбунаром, но их добыча оказалась в Овечине, который находился в десятках миль от линии фронта. Марта сверху, кричал в сердце Хадсон. Что именно пошло не так?
В этот момент в городе было от силы несколько разведчиков Рыцаря Грифона, но их было всего несколько человек. Как они могли бороться против этого флота? Если только они не были сумасшедшими. Что касается остальных, то собирались ли они позволить своей пехоте и кавалерии сражаться против флота и убивать врага своим разумом?
Должны ли они отпустить эскадрилью Грифона обратно?
Было слишком поздно. В голове Хадсона было пусто.
Флот Тренхейма не начал атаку в первый момент.
…
В крепости Конгвэй герцог Амбунар с серьезным выражением лица встал и посмотрел на незваного гостя перед собой.
Кто ты? Граф Брилл, уничтожавший документы, тоже прекратил свои дела и посмотрел на незнакомца, толчком распахнувшего дверь. Выражение его лица изменилось. — Кто вас впустил? Где охрана?
Герцог Амбунар попытался остановить своего старого друга.
Вы, должно быть, внук Дария, граф Тонигель, господин Брандо , — спокойно сказал герцог. Что привело тебя сюда?
Дверь открыл Брандо, за ним следовали Ютта, Мейр и Тару. Кроме него самого, остальные выглядели так, словно столкнулись с великим врагом. Позади них беспорядочно лежали на земле несколько охранников, одетых в боевые одежды Белой Армии. Они давно потеряли сознание.
Брендель не был удивлен вопросом Амбунала, но был немного удивлен тем, что Амбунал был с ним так знаком. Казалось, его дед был весьма влиятельным в Империи. Не только Вероника, но даже этот герцог, известный на поле битвы Священной войны как Призрачный волк , смог сразу узнать личность Бренделя.
По сравнению с его личностью как графа Тонигеля, жители Круса были более чувствительны к его личности как потомку Дария.
Он думал, что Империя не воспринимает его всерьез. Максимум, именно из-за вмешательства Бугаса они уделяли Белому Легиону столько внимания, но, похоже, он недооценил свое влияние. Он знал, что Белый Легион напрямую предан Серебряной Королеве. Поскольку герцог Амбунар мог узнать его личность, это означало, что Серебряная королева Констанс также должна знать о его существовании.
На мгновение Брандо почувствовал себя немного польщенным.
Он на мгновение задумался, затем махнул рукой, давая знак Мейру позади себя закрыть дверь, а затем улыбнулся двум людям в комнате. Дьюк, я думаю, нам пора сесть и хорошо поговорить .
Защита Овечина была слабой. Хотя в форте Конгвэй было несколько мастеров, они все еще находились на некотором расстоянии от него. Фактически, во всем Белом Легионе, за исключением Амбунара, близкого к высшему сословию, ему не приходилось беспокоиться об остальных. Кроме того, у него были размерные элементы. Фактически, когда он вошел в комнату, он никого не предупредил, кроме графа Брилла и герцога Амбунара.
Лицо герцога Амбунара было спокойно, как вода. Он протянул руку, и летающий скелетообразный посох прилетел ему в руку. Он посмотрел на Брандо и спросил: О чем ты хочешь поговорить?
Сдаваться. Сдаваться? Герцог Амбунар был удивлен. Кто кому сдался? Вы мне представляете старшего сына?
Брандо не злился. Он ответил: Герцог, ты понимаешь, о чем я .
Герцог Амбунар ничего не сказал. Он стоял на таком месте, откуда мог видеть сцену в Овечине через каменное окно. Мгновение назад в гавани завывал холодный ветер, и ночная сцена исчезла. Яркое солнце окутало всю гавань, а в только что оттаявшем доке царил беспорядок. Чуть дальше небо было заполнено серебряными облаками .
Это был флот Тонигеля.
Постоянное гудение в небе, казалось, напоминало ему об окончательном результате битвы. Хотя Ее Величество Королева и нежить Мадары, казалось, работали вместе без проблем, в результате Белый Легион попал в огромную ловушку.
Он так и не понял, в чем проблема.
Флот Тонигеля не атаковал.
Но как только люди Эруины или Буга начали атаковать, Овечин мгновенно перешел из рук в руки и даже упал в море огня. В городе все еще находились войска Белого Легиона, но будь то полк Рыцарей Земляного Дракона, войска барона Люка и сэра Принца, они не могли подняться в небо, чтобы сражаться с плавучим флотом.
Другая сторона еще не атаковала, потому что другая сторона поставила ему ультиматум.
Герцог Амбунар знал, что этот ультиматум был предъявлен несколько секунд назад невероятно молодым графом, стоявшим перед ним.
Оставалось только его выбор.
Потомок маршала лучше, чем я думал . Он поднял скелетный посох в руке. Но мне невозможно сдаться!
Как только он закончил говорить, в сторону Брандо пронзил белый свет.
Морозный волк.
Герб семьи Телек.
Это были самые страшные зимние звери на севере Бретани. Они были безжалостны и дышали дыханием зимы. Горцы верили, что зимние волки были выразителями зимы. Их появление означало приход зимы, а когда наступит зима, все замерзнет, и это будет время, когда все живое впадет в застой и вечный сон.