С его пониманием фехтования и Техники Меча Девяти Светил в качестве сноски этого было достаточно, чтобы превратить что-то гнилое в нечто волшебное. После семи последовательных ударов у Бобана не было другого выбора, кроме как отказаться от использования техники меча Мгновенный удар , потому что на него все еще смотрел Пылающий край . В это время сердце Бобана упало, когда он понял, что потерял свой последний шанс.
Лязг, лязг, лязг, лязг, лязг. После семи последовательных ударов два меча преодолели семь или восемь шагов в том направлении, в котором отступил Бобан. К седьмому удару возникла полная разница между нападением и защитой.
В это время Огонь Феникса больше не мог видеть изысканность фехтования.
Она только чувствовала, что мастерство фехтования мистера Брандо было правильным.
Потому что это действительно было правильно.
Сердце Бобана наполнилось радостью. Глядя на меч Брандо, его глаза засияли странным светом. Конечно, он мог понять, что это была техника быстрого меча региона Анзерута. Это был один из видов владения мечом, который местные жители использовали на дуэлях.
Только люди, которые были знакомы с этими двумя странами, и только люди, которые действительно разбирались в фехтовании, могли продемонстрировать это простое и простое искусство фехтования на таком уровне. Это было не так грандиозно, как Техника Меча Мгновенного Удара или Техника Меча Девяти Светил, но ее можно было использовать здесь.
Не было необходимости использовать что-то более великолепное.
Фехтование было искусством боя. Настоящая битва не имела никаких дополнительных тягот.
Он отступил до предела, и Техника Быстрого Меча Призрака также достигла предела. Это был предел человеческой силы, но в этом мире все еще были некоторые вещи, которые невозможно было угадать с помощью человеческой силы, и это была Техника Меча Девяти Светил.
Чудо, свидетелем которого стала Луна Магии.
Искусство фехтования, в основе которого лежит магия.
Когда Бобан завершил последний шаг Техники Быстрого Меча, он увидел в темноте яркую золотую линию. Это было длинное и узкое лезвие меча. Оно было настолько ярким, что казалось ярче всей его жизни.
Его разум был опьянен, как будто он увидел все истины мира. Если бы не решительная воля старого солдата, заставившая его в последний момент проснуться и выкрикнуть это имя, он бы погиб.
Этот меч не только оставил кровавый след на его плече, но и пронзил шею.
Потому что это было Искусство Меча Мгновенного Удара.
Он фанатично занимался наступательным искусством фехтования. Его клинок походил на бушующий ад, призывающий вырваться из всех оков этого мира, стремиться к крови и победе.
Спустя долгое время.
Брандо снова открыл глаза. Глазные яблоки, обернутые под его веками, слегка задрожали, как будто он только что оправился от сна о предыдущей битве.
Его глаза встретились с Хуан Хо. Маленькая девочка почтительно поклонилась ему не из-за сложного этикета Императорской семьи Девяти Фениксов, а из уважения старшего.
Он посмотрел на темные волосы Хуан Хо и понял, что не каждому в этом мире посчастливилось стать свидетелем экстремального меча.
Хуан Хо можно было считать счастливчиком, поскольку эта битва принесет ей многое. Однако ее удача заключалась не в том, что она, не сдерживаясь, стала свидетельницей драки двух лимитеров. Вместо этого дело заключалось в том, что у нее было достаточно таланта, чтобы понять все это, даже если это могло занять некоторое время.
Однако для Рыцаря, стражников и Лорда Розалин, которые также были свидетелями этой битвы, эта битва действительно была захватывающей, но в остальном она была бессмысленной.
Это, несомненно, было жаль.
Эти люди, возможно, никогда не поймут, чего они упустили за всю свою жизнь.
Ему тоже повезло.
Когда он только что увидел глаза Хуан Хо и вспомнил битву, он понял, что в его сердце было что-то большее. Некоторые вещи на пути фехтования, казалось, внезапно померкли для него. Желание победы и поражения больше не было чем-то, что он изначально рассчитывал в своем сердце.
Это стало чистым стремлением и желанием. Брандо внезапно осознал, что его бойцовский талант начал превращаться из приобретенного в врожденное, в нечто более чистое и интуитивное.
Речь шла не о том, чтобы подсчитывать выигрыши и потери от каждого удара, а о том, чтобы знать, что он хочет победить и как победить. Это невозможно было ни измерить, ни описать словами, но это было понимание в его сердце.
Если бы ему пришлось снова репетировать предыдущую битву в этот момент, когда Бобан использовал Зеркало Стоячей Воды, чтобы подавить его, его первым выбором мог бы стать прямой удар мечом, вместо того, чтобы сначала осторожно отложить свои Линии Закона.
Первое было интуицией, второе — опытом.
Он полагался на свой собственный опыт, который был для него самым ценным активом, будь то его понимание фехтования, его понимание боя, его понимание прошлой истории и его понимание всего в игре с Янтарным Мечом.
Они были его величайшей опорой, а также его гордостью в мире.
Когда-то он боялся, что если он все это потеряет или если все это перестанет работать, что он будет делать?
Теперь у него был ответ.
Когда Брандо открыл глаза, он словно увидел перед собой гладкую дорогу. Вдохновение, которое он получил от битвы с Бобаном, было почти вторым после того, что он получил от битвы с дедушкой во сне.
Первый дал ему ответ на жизнь Брандо, а второй дал Брандо ответ на его будущее.
Только победа –
Но в глубине души он не слишком удивился. Он даже был приятно удивлён, поскольку знал, что его бой с заместителем маршала не был результатом всего этого. Надо сказать, что это был всего лишь спусковой крючок.
С тех пор, как он покинул Элементальный Барьер, или, скорее, с тех пор, как он сражался с Серебряной Королевой и многими Ограничителями империи, постоянные битвы и постоянный рост его знаний, наконец, позволили ему превзойти самого себя в прошлом.
Возможно, его сил еще не хватило.
Но он понимал, что это всего лишь иллюзия, созданная силой сланца. Однажды, когда у него снова будет идеальное тело, он получит нечто большее, чем просто эту силу.
Когда он понял этот момент.
Внезапно он почувствовал, как Святой Меч Одерфейс в его руке слегка дрожит, как будто откликаясь на чувства в его сердце. Затем под его изумленным взглядом он почувствовал, как в его сознании возникли золотые линии, которые распространялись, как пламя, а затем на них появились строки слов.
Брандо внезапно понял.
Это была техника мгновенного удара мечом.
Полное наследство Пламенного Короля Гретель.
Это было отображено перед его глазами.
…
Инкирста и Таркус молча стояли на грязной улице. После того, как Лорд Розалин потерял сознание, шумная сцена совершенно не затронула этих двух духов.
Став свидетелем битвы между Бобаном и Брандо, Рыцарь не стал бы продолжать атаковать последнего, даже если бы они думали коленями, а не мозгами. Таким образом, хотя на улице было шумно, хаос в основном вращался вокруг Лорда Розалин. За Брандо следовал капитан стражи, и под их бдительным взглядом остальные вели себя организованно .
Парень, который ранее громко ругался, уже убежал в неизвестном направлении. Казалось, он хотел сбросить шкуру Рыцаря и никогда больше не осмелился бы вернуться в это место.
Инкирста чувствовал, что граф Тонигель, возможно, не настолько мелочен, чтобы спорить с таким парнем, но он также понимал его мысли. В конце концов, в этом мире было не так много людей, которые осмелились рисковать своей жизнью.
Но среди этих людей, которых можно было назвать отчаянными, он чувствовал, что его следует считать одним из лучших. Он не только осмеливался шутить о своем существовании — для духов жизнь была бессмысленна, только существование имело ценность, — он осмеливался даже шутить о голове верховного правителя империи.
Если он потерпит неудачу, он будет не единственным, кто потеряет голову. Семья его близкого друга Таркуса будет изгнана с корнем, и даже королевство во тьме, о котором он так высоко ценил, возможно, не сможет оправиться от этой неудачи.
Но в этом мире всегда были сумасшедшие. Он был один, Таркус был один, и он верил, что Ее Величество такая же.
Он видел безумие в глубине ее прекрасных глаз. Она пришла в этот мир с Посохом Меркурия не для того, чтобы спасти Мадару, а для того, чтобы удовлетворить неконтролируемое желание властвовать над всем в своем сердце.
Он считал, что благосклонность к нему Посоха Меркурия возникла из того же безумия.
Потому что мы — скучные и монотонные существа, и мы это очень хорошо знаем. Хотя мы изо всех сил стараемся не видеть это ясно, иногда нам приходится признать, что время и жизнь потеряли для нас свой смысл. За исключением нескольких парней в Вольмине кто относится к сотням лет скучных экспериментов как к развлечению, большинство из нас сумасшедшие и склонны к саморазрушению… — сказал Люсьен. Он был немного удивлен словами Люсьена. Люсьен кивнул. Просто этот вид разрушения довольно особенный, малоизвестный и трудно обнаруживаемый другими. Мы ведем войну не для того, чтобы бороться за ресурсы выживания, а просто для того, чтобы доказать существование империи . Потому что существование слишком тяжело для нас…
— пробормотал Инцирста про себя, повторяя слова, сказанные Великим Личем Окасо несколько сотен лет назад. Он повернулся, чтобы посмотреть на своего партнера и спросил: В чем дело?
Я думаю, когда мы вдвоем составляли этот план, у нас тоже были такие подсознательные мысли в наших сердцах?
Таркус покачал головой. Он был серьезным человеком, и жизнь для него была строгой и размеренной, как заводные часы. Не было никакого значимого или бессмысленного спора. По возрасту людей, тебе всего двадцать пять лет, а мне в этом году двести пятьдесят лет. Я принадлежу к новому поколению вампиров. Для нас такое чувство неизбежно немного грустно. , и по большей части это не наши собственные чувства .