Однако бесконечный поток солдат-повстанцев карабкался по городским стенам, быстро блокируя путь впереди. Выражение лица Мага было холодным, когда он толкнул рукой. Невидимая сила сбросила солдат со стен. Благородные солдаты немедленно подняли шум, но Рыцарь среди них немедленно сделал им выговор, чтобы не дать им бросить свою жизнь.
Рыцарь с некоторым страхом посмотрел на мага в красных одеждах, и они спонтанно приказали своим слугам открыть ему путь. На городских стенах возникла странная сцена. Маг прошел сквозь хаотичную армию организованно, не слишком быстро и не слишком медленно.
Улицы возле городских стен уже были наполнены дымом и пылью. Маг медленно прошел сквозь разрушенные здания и вскоре увидел женщину-рыцаря, неподвижно лежащую на земле за дымом.
Он признал, что это была главная цель его поездки. Он пожал ему руку, и свиток выскользнул из его рукава. Он остановился в тридцати или сорока футах от него и направил палочку на Бай Цзя, тихо напевая.
Однако женщина-рыцарь уже поднялась с земли с арбалетом в руке. Недолго думая, она нажала на курок.
Это было движение, которое совершенствовалось снова и снова. В любом месте Ауина было бы трудно найти столь идеальное тактическое движение от любого рыцаря лорда.
Владелец арбалета когда-то окончил Королевскую рыцарскую академию с лучшими результатами.
Она также была капитаном рыцарской гвардии Ее Высочества.
В девятнадцать лет женщина-Рыцарь уже была одной из лучших среди своих сверстниц.
Ее звали Мейнилд.
Эта леди-рыцарь, холодная как лед, возлюбленная мечты бесчисленных рыцарей, которые не смогли ее заполучить.
С арбалетом в руках к ней вернулись боевые инстинкты.
Она выпустила стрелу-приманку, и она была нацелена на ее противника. Он был ранкером-элементалем, а это означало, что у нее был только один шанс атаковать.
Однако одного шанса было более чем достаточно. Стрела попала в магический щит перед Магом, и, как и ожидалось, прозрачное сферическое силовое поле отскочило от стальной стрелы. Однако Стрела-Приманка была сделана из нестабильных магических кристаллов, встроенных в наконечник стрелы. Когда нестабильные кристаллы встряхивали, они высвобождали внутреннюю магию.
Такое высвобождение обычно означало взрыв, но заклинание, которое Тамар создала на кристалле, позволяло магии упорядоченно распространяться, образуя рябь.
Рядом с Магом внезапно появились разноцветные огни. Мейнилду не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть шок и гнев на лице мага, чтобы понять, что произошло.
Триггерное заклинание сработало, но может остаться одно или два спасительных триггерных заклинания. Будьте осторожны . Мейнильд напомнил Мейнилду.
Женщина-Рыцарь не остановилась и тут же взяла в руки второй арбалет. Когда Волхв увидел арбалет, он понял, что встретил самого презренного противника — Охотника на ведьм. Но в информации ясно говорилось, что противником был рыцарь. Он тайно проклял еретиков, предоставивших информацию, и в то же время отказался от заклинаний и поспешно отступил.
Антимагическая стрела была выпущена и снова попала в его магический щит. Свет магии загорелся снова, и стрела отскочила, как и ожидалось. Однако на этот раз магический щит на теле Мага замерцал, а затем разбился.
Антимагическая стрела была сделана из холодного железа. Этот тип металла был очень смертельным для существ, а также мог мешать работе магии. После обработки алхимиками Антимагическая стрела часто могла заставить магические щиты выдерживать больше атак, чем они могли выдержать, и мгновенно терять свою эффективность.
К сожалению, мастерство изготовления Антимагической стрелы в ту эпоху все еще находилось в застое. После Сланцевой войны антимагические стрелы, изготовленные смертными, часто могли напрямую пробивать большинство магических щитов.
Блин! Волхв был несколько удивлен полной подготовкой противника. Он уже понял, что женщина заманивала его подойти поближе, но она явно ускользнула по счастливой случайности.
Маг чувствовал себя немного странно, но более того, он злился. Охотник на ведьм, несомненно, был презренной профессией в глазах мага. Чтобы обучить Охотника на Ведьм, требовалось всего три-пять лет, но время, необходимое для того, чтобы вырасти превосходным Магом, легко исчислялось десятью годами. Угроза со стороны Охотника на ведьм была похожа на то, как благородному джентльмену бросил вызов скромный человек. Это заставило его почувствовать себя униженным.
…
Глава 1473.
Тем более, что он не был обычным волшебником.
Гнев в его сердце горел, и он злился на то, что смертный дважды подряд просчитался с ним. Думала ли другая сторона, что сможет расправиться с потомками Сильвера своими жалкими проделками?
Небесное Королевство Бугасов должно было быть уничтожено уже давно.
Волшебник ударил посохом в руку об землю. Не было ни триггерного заклинания, ни магического щита, но у него все еще были магические предметы и всевозможные хранилища. Если бы кто-то сказал, кто был так же богат, как страна в этом мире, то, если бы не нечестно добытое богатство, которое драконы разграбили повсюду, волшебники-ремесленники были бесспорным номером один.
И изобретательные буги не стали просто хранить свои сокровища в темных пещерах, как скупые драконы. Они не видели дневного света тысячи лет и умели использовать свое богатство лучше, чем кто-либо другой. Почти все Буги были вооружены до зубов, когда выходили на улицу. Поэтому за тысячелетнюю историю колдунов Буга, погибших случайно, было очень мало. Почти у каждого мастера-колдуна было синонимом долгой жизни.
Но это все было в прошлом.
Точно так же, как этот волшебник никогда не думал, что его противник не Охотник на ведьм. Душа противника когда-то принадлежала волшебнику и была намного лучше его.
Никто в этом мире не знал своих противников лучше, чем сами волшебники.
Более того, в другом времени и пространстве было бесчисленное множество Серебряных Народов, павших в Сланцевой Войне.
Посох коснулся земли, и из этой точки распространилась видимая ударная волна, направленная прямо на Мейнилда.
Но женщина-рыцарь уже перевернулась с земли, изогнула позу в воздухе, перекатилась в сторону, едва избежав ударной волны, и приземлилась на землю.
В то же время она держала в руке третий арбалет, который тоже был самым большим. На арбалете был черный болт в форме лезвия.
Когда волшебник увидел засов, его лицо резко изменилось.
Зуб Фенрира!
Он почти кричал. Он не мог понять во сне, почему у смертной в руках оказалась такая ужасная вещь, и почему эта женщина знала, что Зуб Фенрира оказывает разрушительное воздействие на Бугас.
Подсознательно он отступил назад и активировал систему телепортации на своей мантии. Однако было еще слишком поздно.
Мейнилд нажал на спусковой крючок и выпустил последний болт. Она даже не целилась в волшебника. Он просто пролетел мимо него, как острое лезвие.
Линии закона, только что зажгшиеся вокруг волшебника, словно были срезаны этим клинком, и все они потускнели. Серая мантия, волшебный посох, кольца и ожерелья на его руках потеряли свой блеск, как будто в одно мгновение снова превратились в обычные предметы.
Демонический волк Клыки Фенрира, обладающий силой прокусить все законы, мгновенно стер связь между Сетью Законов Тиамат и всеми магическими предметами на своем пути. За исключением Божественного оружия, у которого был свой собственный свод законов, все предметы ниже уровня Древних предметов стали неэффективными.
Но если бы у какого-нибудь случайного волшебника Буга был божественный артефакт, Мейнильд чувствовал, что он мог бы умереть без сожалений.
Очевидно, что другая сторона этого не сделала.
На лице волшебника отразился крайний ужас. Он в панике выбросил волшебный посох из руки. В этот момент он превратился в обычный деревянный корень и обратился в бегство.
Теперь он сожалел об этом. Из-за его прежнего высокомерия и грубости смертные солдаты и Рыцарь находились слишком далеко от него. Те, кто мог защитить его сейчас, даже не заметили перемен, произошедших здесь в одно мгновение.
Какими бы хорошими ни были Буги в роли Серебряного Народа, волшебник все равно остается волшебником. На таком расстоянии волшебник, потерявший все свои защитные способности, не мог сравниться с фехтовальщиком.
Мейнилд небрежно отбросила арбалет в сторону, вытащила рыцарскую рапиру и выстрелила, как стрела. Она уже была близка к Пробуждению Элементалей, и расстояние в несколько десятков футов было для нее не более чем мгновением.
В последний момент волшебник изо всех сил пытался произнести заклинание типа молнии низкого уровня, но искры только заставили женщину-рыцаря нахмуриться. Стальная воля Мейнилд позволила ей разрушить заклинание и вонзить меч в грудь волшебника.
Буга-маг закричал в агонии, в его серебристо-серых глазах читалось недоверие. Он беспомощно потянулся, словно хотел схватить Мэйнилда, но смог только тщетно махнуть рукой в воздухе, издав хриплый звук в горле.
Равнодушно Мейнилд положила руку ему на плечо и подтолкнула вперед. Она вытащила свой окровавленный меч, и труп Мага упал навзничь. Его непримиримые и пустые глаза все еще смотрели в небо.
Вероятно, он никогда не мечтал, что однажды умрет от руки смертного.
В тот момент, когда волшебник пал, повстанцы на городской стене наконец заметили движение в этом направлении. Рядовые вскрикнули в тревоге, и Рыцарь в том направлении сразу понял, что что-то не так. Они немедленно направили несколько небольших групп на окружение этого направления.
После того, как Мейнилд зарезал волшебника, она опустилась на колени, как будто потеряла все свои силы. Она знала, что ей нужно немедленно бежать, а ближайшее подкрепление было гораздо дальше, чем повстанцы. Если бы она не отступила, ей оставалось бы только закрыть глаза и ждать смерти.
Но она не могла сделать ни шагу, несмотря ни на что. Предыдущий взрыв уже серьезно ранил ее, а убийство Волшебника Буги истощило ее последние силы. Она могла только наблюдать, как солдаты-повстанцы бросились к ней.