— А вот это вряд ли, господин. Когда меня вернули в бытие Законы этого мира, я пришла в этот мир воином. Но каждый Плейнсволкер – индивидуальность с собственным характером и представлениями о мире, и из одинаковых карт в зависимости от него могут прийти совершенно разные существа. А можно и заменить жителя карты.
— Я. понимаю.
— Господин?
— Да?
— И о Скарлетт: вы же понимаете, что после. роспуска Серых Волков она верит только вам одному и в вас одного?
— Что? – нахмурился Брэндель – она ведь пустила в душу некоторых. немногих. Этот. Эке? Он ведь ей нравился.
— Аутн’сда’тткарес, – прошелестел ответ.
Люди связаны? – припомнил Брэндель эльфийскую пословицу в игре.
А эльфийка продолжила, каждым словом оставляя на его сердце ноющий шрам:
— Когда человеку уделяют внимание, ценят, он же. привязывается в ответ. Эльфы верят, что в каждом поколении бывает всего несколько настоящих друзей, и эту дружбу надо беречь сильнее любых сокровищ. Я чувствую, насколько господин нас всех ценит, и Скарлетт тоже. Я же всего. внебрачный ребенок, но вы меня уважаете и относитесь как к равной, и этого я не забуду.
Улыбнувшись, она кивнула:
— Не стоит чувствовать себя виноватым, господин. Я искренне рада, что мы встретились.
Том 3. Глава 81
Янтарный меч – том 3 глава 81
04 Января 2018Г
Глава 81 – Осложнения
Отказ Брэнделя от предложения Коэна всерьез расстроил Майера и Джоку. Особенно удручало то, как явно отчаялся их приятель: отпустив прутья решетки слабой рукой, он обессиленно вздохнул. Ребята накрыло чувство вины: ведь именно они все это начали, и им же повезло выбраться.
В итоге оба понимали, что даже если сбегут – все равно смерть почти неминуема, не здесь – так снаружи казнят, и решили остаться с Коэном и остальными, если уж всем вместе не выбраться.
Майер ко всему прочему еще и пылал ненавистью и жаждой мести: этот-то дворянчик выкрутится – явно важная шишка, при таких-то боевых навыках! И кто во всем виноват? Он! Если бы не он – они бы не застряли в заточении.
Ладно, если этот ублюдок проиграет – поделом, заслужил! А то, что он останется в ловушке вместе с нами, ему еще аукнется, я уж позабочусь!
Брэндель в душе возблагодарил богов, что выиграл время. Может, дело в награде, и меч дал ему шанс? Обернувшись к Ромайнэ, он сказал:
— Ромайнэ, мы сейчас уходим с помоста. Когда этот голос снова задаст вопрос – поднимай руку и говори, что сдаешься, поняла?
— Д-да, Брэндель. А я что, что-то сделала не так? – снова спросила Ромайнэ.
— . Нет. Все-таки попытаться поступить правильно, от души, но потерпеть неудачу – лучше, чем ничего не делать вовсе.
И тут Коэн внезапно выкрикнул:
— Мистер Брэндель, лови!
В его руках мелькнули и полетели в сторону Брэнделя две карты. Взмахнув рукой, тот подхватил их движением ветра и призвал к себе.
— С ума сошел! – воскликнул Майер, неверяще наблюдая за действиями Коэна.
Но тот лишь удовлетворенно улыбнулся и пояснил смущенному Брэнделю:
— Мистер Брэндель, я не понимаю толком, зачем ты здесь, но при всех этих умениях. Таких же везде ценят, и дворянское происхождение не при чем. Тебя что, рудник интересует? Непохоже, что ты здесь за редкими кристаллами и тем более – явно не за поединками в этом странном месте. В одно я верю точно – тебе судьбой предназначены великие дела.
Я не знаю, как работают карты, но видел, как ты их использовал в поединках. А еще видел, как ты зависал между третьим и четвертым, получая новые, но не после второго. Получается, Колизей вообще не дал награды за тот раунд. А иначе ты хотя бы предупредил одного из своих подчиненных, как сделал после третьего раунда.
В любом случае, я не считаю, что ты неправ. Поступай так, как считаешь нужным: ты уже не оставил своих в поисках силы и наград, даже рисковал за них жизнью.
Мы же не твои слуги, и даже не надеялись спастись за твой счет, до последнего даже не думали о сделке. Кто знает, предложи я что-нибудь раньше – исход был бы другим.
Но все же. если подумать, зачем ты здесь – явно не просто ради безделушек и камушков, тебе нужно что-то большее.
Брэндель широко распахнул глаза, поняв, что еще чуть-чуть – и Коэн разгадает его секрет.
Ну парень дает!
— . А может, хочешь взять под контроль весь рудник? – задумчиво пробормотал тощий парнишка.
Слова Коэна повергли всех в молчаливый шок, но тот продолжил, игнорируя окружающих:
— А еще меня очень заинтриговал новый наместник Трентайма. Так что, повторюсь, я не считаю, что ты неправ: напротив, думаю, ты на пути к тому, чтобы стать мудрым правителем, намного лучшим, чем все остальные дворяне в этих землях. Твое имя точно войдет в историю, а барды сложат про все это песни! – сверкнул Коэн улыбкой, но тут же согнулся в приступе кашля.
Рыжая девчушка похлопала друга по спине, пытаясь облегчить страдания.
— Мы точно – люди незначительные, но пускай для нас уже слишком поздно, и нашу судьбу не изменить – зато я могу хоть попытаться сделать вклад в твою. Представь, если тебе удастся отсюда выбраться – я ведь стану частью твоей легенды!
Брэндель разглядывал Коэна, даже не находя слов, и не понимая, как расценивать поступок парнишки перед ним.
— Очень не хочется тебя разочаровывать, но даже с этими картами я все равно рискую быть побежденным в следующем поединке, – не стал он врать в ответ.
Услышав его, Джана и Скарлетт задержали дыхание.
— Погоди-ка, ты. – Кодан пораженно замолчал, поняв, что Брэндель собрался снова биться.
Коэн рассмеялся:
— Похоже, господин уже не отрицает мои предположения. Что ж, лорд Брэндель, ты принял карты – и теперь я буду доволен любым результатом.
Узники клеток только и могли, что недоумевать на все это. Коэн раскрылся им с совершенно новой стороны, незнакомцем, долго хранившим свои секреты.
А Брэнделю хотелось, чтобы он замолчал, причем как можно раньше, даже не дожидаясь того, как это место превратит их всех в статуи. Кодан ему бы еще пригодился, а узнай тот, что он – самозванец, все планы пойдут прахом.
А ребята пока что пытались справиться с поставленной с ног на голову картиной мира. Они же привыкли смотреть на таких как этот парень снизу вверх, как на кого-то недосягаемого, но теперь, похоже, с ними разговаривали на равных.
Брэндель тоже успел несколько раз перемениться в лице, но совсем по другим причинам.
Невероятный парень. Откуда он понял, что я. Неужели потому, что видно, что мы с Коданом заключили сделку? Или. а вдруг он станет кем-то важным в будущем?
— Как тебя зовут, полное имя? – решение уточнить пришло внезапно.
— Коэн Кваэрн. Фамилию мне дал учитель.
Тот самый лорд Кваэрн?! . Черт побери, понятно, что к чему! Он же в итоге дойдет до вершин власти! И да, он же в молодости жил именно в Трентайме. Но когда же и как он начал набирать силу? Просто напал на жилу холодной стали? А может, он еще что-то здесь раскопал?
Поразительно, но в игровой истории на смену графу Ранднеру пришел именно Кваэрн, заняв все его территории. Легендарная история, ведь начинал тот простолюдином, а в итоге стал герцогом.
Яростно припоминая, Брэндель вдруг подумал об одной возможности. Мелочь и вряд ли, но все же.
А вдруг я всей этой чередой событий изменил историю? Или напротив, именно так все и должно было быть?
И снова ход его мысли прервал голос ведущего. Колизей словно устал ждать.
— Смертный, испытаете судьбу? – снова прозвучало из невидимого динамика.
— Ромайнэ, сдавайся, – у Брэнделя не осталось времени, и с размышлениями пришлось притормозить, – так, дальше: тебя Одум зовут, так? Иди вместе с Ромайнэ и сдавайся, а я иду на следующий поединок за вас.
— Чтоо, парниша? – необычайно тихо по гномьим меркам протянул Одум, из-за возраста и не отойдя толком от волнения, наверное, но все равно достаточно громко, чтобы быть услышанным во всем Колизее.
Для гнома была оскорбительна сама мысль о том, чтобы сдаться: никто из них не привык отступать и проявлять трусостью. Дважды немыслимой капитуляция казалась Рунному гному, потомку Серебряной линии крови.
Не говоря уже о том, чтобы сдаться в священном месте, под взглядами бесчисленных предков.
Как можно? Сдаться??
— Я, может, и стар, но не сдамся ни за что! Особенно на своей земле, у Рунных гномов на глазах, щенок! – проревел Одум в этот раз в полную силу.
Заслышав эти вопли, Кодан только ухмыльнулся. В жизни не слышал ничего более похожего на характер старого ворчуна. Тот наконец-то явил себя во всей красе.
Н-да, а внук-то Торбусов определенно знаниями не блещет, и манерам не обучен. – отвлеченно подумал он.
— Одум, а ты-то что тут забыл? – спросил вместо всего этого Кодан.
Старый гном мог и дальше продолжать верещать – поводов хватало – но вид его начальника, бойца Золотого ранга, настолько раненого, заставил приумолкнуть. Решившись расспросить, он ответил вопросом на вопрос:
— Командир Кодан, а с вами-то что случилось?
— аа, это-то? Это все потому, что у вас, Рунных гномов, тут все схвачено! Куда уж мне, – поднял тот кустистую опаленную бровь и хмыкнул, – подумать-таки, ты – и не Золотой гном вовсе? И когда ж ты успел переквалифицироваться в Рунного?
— Да я всего лишь жил с Золотыми в молодости, но на самом деле – вполне себе чистокровный Рунный гном! – яростно проревел Одум, заслышав в голосе собеседника сомнения в его происхождении.
— Ладно, верю, верю. Ты потомок Серебряной линии крови. Но что ж ты тут забыл?
Одум в ответ лишь заморгал с хитрющей улыбкой. Он затаил за своей гномьей пазухой весьма существенный секрет, и сейчас думал, как бы его повыгоднее использовать.
Естественно, он ни слова не упомянул о легенде про погребенное здесь сокровище – не будь он настоящий Руный гном – ведь уверенности в том, что он может претендовать на это самое сокровище все-таки не было. Несмотря на всю дворянскую жадность, граф Ранднер явно бы как минимум признал его уникальное происхождение и.