Но прошло совсем немного времени, и отношение Харша, как и многих жителей Трентайма к ситуации стало меняться, все больше и больше расходясь с мнением большинства об исходе предстоящей схватки. За последние три дня только к нему одному в дозор пришло двадцать бойцов, и на удивление — настоящих ветеранов. Новости с остальных постов приходили точно такие же.
Сам он в прошлом был одним из рыцарей личной гвардии Гродэна. Не чета, конечно, служившим у высокоранговых дворян, но все же объективно считался опытным и умелым воином, равных которому в Фюрбурге не наберется и полусотни. Местные солдаты и милиция и рядом не стояли.
В их времена войны между дворянами были кровопролитными, но сами господа в бой, естественно, не ходили, предпочитая отправлять туда других. Максимум, что им грозило — смерть от случайной стрелы, зато с жизнями рыцарей и солдат никто не считался, и Хардш лично побывал на нескольких таких бойнях.
Люди вроде него, выжившие и продолжившие сражаться, не сложив мечи, немного свысока смотрели на новобранцев. Себя они считали ветеранами, а их — пушечным мясом.
Более-менее влиятельные дворяне могли себе позволить содержать до сотни рыцарей или опытных бойцов, но на этом их возможности заканчивались. На большее попросту не хватало денег: доспехи и оружие — удовольствие не из дешевых, не говоря уже о том, чтобы платить жалование, особенно опытным рыцарям вроде Кодана. Мелким дворянам нечем было привлечь подготовленных людей, и те гораздо более охотно предлагали свои услуги графу Ранднеру или кому-то его калибра.
К тому же, в их краях откровенно не хватало настоящих талантов в военном деле.
Таким образом, на юге Ауина лорд с сотней рыцарей считался грозной силой, а даже наделенные властью по праву рождения вроде Гродэна не могли собрать больше.
Брэндель же стал исключением, нарушив все правила разом. Люди пришли к нему под командование по чистому совпадению, и войско вышло весьма разношерстное. И горцы, и наемники, и воины из самых отдаленных земель.
Никому из них не доводилось побывать в масштабных сражениях, но за последний год боевого опыта набрались абсолютно все. Сейчас его бойцы стояли на порядок выше рядовых в регулярной армии, а сильнейшие воины вроде Джаны, Рабана и Корнелиуса вишенкой на торте довершали картину.
Люди Рабана — бывшая кавалерия с гор Карсука, опытнейшие разведчики, не раз отбивавшие атаки немертвых — не чета обычному наемнику. Но даже они не считались у Брэнделя сильнейшей боевой единицей.
Лето с его наемниками впечатляли еще больше. Пускай не все они могли сравниться с людьми Рабана в силу возраста, но именно благодаря этому они могли похвастаться уникальным боевым опытом. Многие скрывали имена и личности, явно оставив позади темное прошлое, но Хардш подозревал, что имеет дело с ветеранами Ноябрьской войны. Вывод немного пугающий, но самый вероятный.
Были тут и люди из Бучче, и солдаты с кавалеристами из крепости Риэдон, сражавшиеся с нежитью Мадара, и даже присягнувшие Карглису бывшие рыцари лорда Максена.
После вербовки в Фюрбурге в общей сложности сейчас армия Брэнделя насчитывала три тысячи человек, причем восемьдесят процентов из них — ветеранов, да настолько опытных, что не уступят в бою и рыцарям Ранднера.
Со стороны могло показаться, что трентаймские мятежники — просто неорганизованный сброд, но по подсчетам Хардша выходило, что у молодого господина набралось не менее двух тысяч рыцарей и равных им по силе.
Марша Всевышняя, две тысячи рыцарей. А ведь у короля Эрика на момент основания Ауина не набралось бы и двух сотен! Две тысячи с легкостью поведут в бой сотню тысяч рядовых.
— Движение в лесу! — внезапно выкрикнул его напарник сбоку, показывая вперед и вправо.
Подскочив, Хардш повернулся в указанном направлении.
Том 3. Глава 209. Скарлетт – наполовину дракон
Брэндель
Пока в Трентайме росло напряжение, в Вальхалле росло удивление и множились вопросы.
Вырубленная Скарлетт Андеша валялась без сознания, так и не сумев воспользоваться ни преимуществом в силе, ни многолетним опытом.
И что у нас тут происходит?
Не в силах выдавить из себя ни слова, даже громко вздохнуть боясь, Скарлетт с пунцовым лицом, почти сравнявшимся по цвету с шевелюрой, застыла на месте.
Брэндель осторожно подкрался поближе, решившись разузнать, что к чему. Для начала он осторожно спросил:
— Скарлетт, с тобой все в порядке?
Короткий взмах красной гривы в ответном кивке — и Скарлетт наконец-то решилась заговорить:
— Не уверена, господин. Огненное семя как будто подавило мой Элемент, но, думаю, сила не слишком пострадала.
— А в рангах?
— Наверное, чуть слабее Золотого.
— Сохранила так много?! — ахнула Вероника.
И сама она, и Мефисто теперь едва дотягивали до Железного, как и Брэндель, несмотря на смягчившую действие Семени кровь Дракона тьмы.
Подавленные Мана и силы Элементов остались в пассивном состоянии и распределились между их физическими характеристиками.
В этом мире нераскрытые Элементы позволяли ощущать Законы в телах и окружающем мире, а постигшие могли удержать их в себе, достигнув тем самым нового уровня — идеальной Формы.
Именно она и считалась Величайшим из преимуществ Золотой линии крови. Рождались ее представители с нераскрытым Элементом, но процесс его раскрытия и совершенствования Формы шел сам по себе, без малейших усилий с их стороны. Маги Гальбу и Серебряные эльфы лишь немногим им уступали в Форме.
Остальным расам повезло меньше: эльфы Ветра и люди, пускай и считались благословенными Матерью Маршой, начинали свой путь в слабо чувствующих Элементы телах, чтобы шаг за шагом карабкаться к вершине.
Зато им повезло в другом: с гибкостью, приспосабливаемостью, скоростью обучения, а главное — безграничным потенциалом.
Совершенствование своего Элемента для рас из Золотой линии крови означало долгий, зачастую — многовековой путь, и с Серебряной все обстояло немногим лучше.
Единственным сумевшим быстро обрести силу из прошлых поколений стал Король Пламени Гатель, в двадцать семь лет полностью подчинивший себе силу Элемента. Тот же рекорд среди гномов поставили в сто шестьдесят лет, у эльфов Ветра — в двести десять.
Люди же осваивали свой Элемент намного быстрее.
— А дракон-то не настоящий, — подметил Мефисто.
Брэндель согласно кивнул. В жилах Скарлетт, скорее всего, текла буквально капелька драконьей крови, полученная от совсем уж древних предков-их современников. Для людей, можно сказать, не самое редкое явление: драконы обожали принимать человеческую форму и развлекаться с людьми, а полученное таким образом потомство оставляли расти среди людей.
— Говорят, драконы выбирают себе пару каждое десятилетие, на пятую луну. Звездочеты уже давно утверждают, что в жилах первого рожденного в этом месяце течет драконья кровь, — продолжил Мефисто.
В глуши вроде юго-востока королевства и на границах Темного леса такие вот поверья расползались очень быстро, порой обрастая странными подробностями.
Брэндель тут же прищурился, задумавшись. Идею о родстве с поначалу пришедшей на ум мелкой дракошкой он почти сразу же отмел, но других знакомых драконов у него не было.
— Скарлетт, а кто твои родители? — зашел он с другой стороны.
Скарлетт ответила озадаченным взглядом, пытаясь понять, куда он клонит, и тут же затрясла головой:
— Нет-нет, господин, они простые люди!
— Уверена?
— Да! Детство я помню, и я совершенно точно их дочь! Помню, отец говорил, что я больше похожа на мать, чем на него, да и с братом мы похожи — поспешила пояснить она, словно боясь, что ей не поверят, — но когда нашу деревню разграбили бандиты, меня спас бывший командир, а вот они.
— Соболезную, — тихо посочувствовал Брэндель, чувствуя себя немного виноватым за то, что заставил ее вспомнить печальные события.
— Ничего, уже все — покачав головой, широко, но несколько вымученно улыбнулась Скарлетт.
Тут же пригвоздив Брэнделя к месту. До этого на его памяти она едва ли улыбалась — тем более так ослепительно, и показывая весьма характерные клыки. Мысленно прооравшись и побившись головой об стену, он проклял все на свете, что ни разу не задался вопросом о ее происхождении.
Да и Андеша вряд ли ошибалась. Она же из Пасты Древа, и прекрасно различает сильные расы!
- Кровь богов? — раздался шепот Ортлисс у него в голове.
— Нет, не то. Люди все без исключения — третье поколение, Железная линия. К тому же, просто так ни в драконов, ни в Золотую линию крови не превращаются, даже испив Крови богов. — неуверенно продолжил мысль Брэндель, — мой случай, скорее всего, какое-то исключение, и виной всему кровь Дракона тьмы: именно она пробудила мою линию крови!
— Господин, посмотрите, — позвала Скарлетт, поднимя обе руки, чтобы что-то ему показать.
По ним бежали темно-золотые руны — знакомое зрелище, так было уже давно, с момента ее выздоровления. Сам Брэндель, не задумываясь, списал их на действие Золотого яблока, усиленное резонансом от прилива Маны.
Что ж, похоже, сейчас ему предстояло убедиться в собственной близорукости.
Вся Мана и Элементы вокруг пребывали в подавленном состоянии, и ни о каких резонансах не могло быть и речи. Получается, руны — признак происхождения?
Брэндель нахмурился: его познания о линиях крови и их наследии были весьма ограничены, а сами руны ему не опознать.
- Тогда драконья кровь?! — непривычно громко воскликнула Ортлисс, выводя его из задумчивости.
— .Не понял? — смущенно переспросил Брэндель.
— Эта девочка выпила драконьей крови, причем живого дракона! Обратилась, и теперь у нее в жилах течет наполовину драконья кровь — не по происхождению, а приобретенная. Совершенно определенно она так и останется сильнее тебя, даже когда вы покинете зону действия Огненного семени. Что ж, тем лучше: полудраконы сильнее физически и обучаются быстрее людей — где-то на треть.
Брэндель едва не подавился слюной.