Брэндель нахмурился. В последнее время история пошла по-другому, и теперь события развиваются в неизвестном направлении.
Дворянское собрание поспешно перенесли во дворец Роше, все еще владение Собора Святого Пламени. Оглядывая потерянным взглядом окружающие интерьеры, благодаря сильнейшему Восприятию он подмечал каждую трещинку в стенах, но из-за утраты предсказуемости все равно казалось, что зрение затуманено.
Дело в покушении?
Он почти наверняка знал, что это дело рук герцога Аррека, и их последние гляделки это наглядно доказали.
Но нелогично же! Какой в этом смысл? Ведь в его интересах поддержать королевскую фракцию! Что же заставило его изменить мнение и встать на сторону Зайферов? К тому же, на собрании не показалась добрая половина дворян с реальной властью, и я ни на секунду не поверю, что они не в курсе заговора.
Подметили это и все до единого из еще не принявших сторону одной из противоборствующих фракций. Да и поведение Собора Святого Пламени вызывало серьезные подозрения: ожидалось, что безопасность в Ампер Сеале будет обеспечена на высшем уровне. Как Темные еретики, да еще в таком количестве, смогли проникнуть сюда незамеченными?
Даже Брэндель считал, что на дворянские собрания без приглашения вход заказан.
Но сама идея организовать покушение здесь? Я бы, наверное, воспользовался Картами Судьбы, так что не стоит исключать, что так не сделал кто-то другой. А вот что дальше — вопрос. В игре у принцессы не было сильной армии, но с поддержкой Аррека они одержали верх в гражданской войне. А теперь все, кто должен был поддержать королевскую фракцию, испарились бесследно.
Так и не поняв, почему все так обернулось, он принялся перебирать каждый поворотный пункт в истории игры и каждую мало-мальски значимую деталь, гадая, что из этого могло повлиять на развитие событий. По крайней мере, пока остается преимущество в виде знания теперь уже неясного будущего и его предпосылок. История уже изменилась под влиянием некоторых его поступков, но пока хотя бы оставался шанс порыться в памяти и найти причину нынешнего поворота.
Поджав губы и нахмурившись, Брэндель только-только собрался окончательно уйти в себя, как над ним нависла тень.
— Брэндель.
Подняв глаза, он забыл как дышать. Фрейя! В ауинской военной форме, с подросшим за время разлуки хвостиком, собранная и одновременно потерянная, и с виду — точь-в-точь героиня эпоса. Только вот глаза горят не решимостью, а радостью и умиротворением, скорее как у влюбленной девушки. Впрочем, почти сразу поняв, что она себя выдает с головой, Фрейя встряхнула головой и немного покраснела.
— Давненько.
— Фрейя! — просиял Брэндель. Что еще добавить он пока не сообразил, но при виде той самой девчонки из Бучче, с которой он начал свой путь в этом мире, все проблемы и боль в сердце словно отступили.
— Проделала весь этот путь, чтобы поздороваться? — не выдержав, принялся подтрунивать он.
И где-то посреди фразы понял, что засевший в голове образ несгибаемой Богини Войны размывается, а на смену ему приходит Фрейя. Живая, настоящая — такая, как в их первую встречу. Почти силой заставившая его передохнуть после ранения, и не ни на минуту не покинувшая, разозленная и очаровательная одновременно. Тогда он относился к ней как на Нпс, будущей Богине Войны, но зато сейчас, когда трансформация уж вовсю шла, перед ним почему-то оказалась просто Фрейя.
— Ах ты. — традиционно начала закипать та, несмотря на радужные ожидания.
Ее отправила передать сообщение Брэнделю принцесса, но Фрейе до сих пор было не по себе от того, что в столь высоких кругах в курсе об их дружбе.
— А ты. Почему здесь? — спросила она наконец.
— Все по той же причине, по которой просил тебя держаться поближе к принцессе Гриффин.
— А точно, — припомнила Фрейя, успокаиваясь, — но ты сказал, что только поступление в Королевскую кавалерийскую академию даст мне шанс помочь и себе, и Бучче. Так ты здесь, чтобы уговорить принцессу отвоевать Бучче, начать войну с Мадара?
Покачав головой, Брэндель вгляделся в танцующие тени на увитой плющом ближайшей стене.
— Нет, не поэтому. Вот скажи, что ты думаешь о нынешнем положении дел в Ауине. и с принцессой?
Замолчав, Фрейя грустно присела рядом, теребя хвостик, и лишь после затянувшейся паузы тихо ответила:
— Честно говоря, я и подумать не могла, что в королевстве все настолько плохо. Когда командовал капитан Марден, слышала, что есть некоторые сложности, но все равно Ауин силен и несгибаем, а покуда на границах все шло своим чередом — политика и дела столичные казались чем-то очень далеким. Брэндель, а эти Темные еретики, что напали — они точно фанатики? Как думаешь, может герцог Аррек иметь к этому какое-то отношение?
Ого.
Покосившись на Фрейю, Брэндель обнаружил, что его больше не буравят восхищенным взглядом: теперь рядом, немного скованно отвернувшись, сидела уже Богиня Войны. А вот и отблеск в ее глазах, первая ласточка того самого пронизывающего насквозь стального взгляда. Сейчас даже мысль о том, что это та самая девчонка из Бучче, казалась смехотворной.
Пальцы как будто сами собой сжались в кулаки: это ведь его вина. Это он, своими руками толкнул ее на этот путь, отправил ее повторять историю!
— Как думаешь, есть еще шанс спасти это королевство?
— Не знаю, но я с Ауином до конца: здесь моя жизнь и смерть, — прошептала она, вглядываясь куда-то вдаль.
— Ты это в академии поняла?
— Отчасти, — помолчав, признала Фрейя, — думаю, в глубине души я всегда это чувствовала, просто раньше не задумывалась. А знаешь, Брэндель, спасибо, что заставил задуматься! Ты подтолкнул меня в нужном направлении: академия — это огромный опыт, наверное, самый ценный в моей жизни! Она меня изменила, по-настоящему.
Брэндель одобрительно улыбнулся: она явно этого ждала.
Но на сердце у него притаилось совсем другое, и не нашлось бы слов, чтобы высказать это вслух. Как же сильно он ошибался: не его вмешательство превратило ее в Богиню Войны. Фрейя такой и родилась — яркой, как солнце, и горящей до последнего луча. Правда, сейчас, когда она наконец-то осознала правду о себе и уже становилась тем, кем должна была стать, он ощутил укор сожаления.
А ведь ты еще могла быть той девчонкой из Бучче. Это же тоже ты, и тогда все сложилось бы по-другому.
Неужели его геймерский идеализм подугас? История игры казалась незыблемой, каким-то нерушимым монолитом. Все события уже давно записаны в хрониках, все решено, и чтобы повернуть судьбу королевства нужно сдвинуть горы. Нужны невероятные усилия, а ставки настолько высоки, что приходится жертвовать человеческими жизнями. И вот они, последствия: перед ним — почти готовая Богиня Войны, а он. скучает по Фрейе?
— А ты, кажется, уверен, что власть перейдет к принцессе. Почему? — разогнал невеселые мысли новый вопрос.
— То есть ты разделяешь ее идеалы? Склоняешься на ее сторону?
— Так не пойдет, хитрец, я первая спросила, — хмыкнула Фрейя, — так ты в королевской фракции?
Брэндель отрицательно покачал головой.
— Говорил же: я — Высокогорный рыцарь, и мы ни разу не вмешивались в дела монархии и политику.
Фрейя медленно кивнула, припоминая рассказы и про горного рыцаря, и про королевскую фракцию, и про магов из башни, и покраснела. А она-то уже решила, что Брэндель — из дворян! Хотя, судя по тому, как он ее порой бесит, по этому критерию вполне проходит.
Оба погрузились в воспоминания о прошлом, и почти сразу же поняли, что хотят этим поделиться. Слова нашлись как-то сами собой, и вот, уже минуту спустя они оживленно вспоминали ночное небо над Бучче и Джонатана, первого из столкнувшегося с некромантом милицейских, и горные тропы, и Золотое Древо. И крепость Риэдон, и горящий в ночи город. А главное — то, насколько судьба — странная штука, и главное — переменчивая. Людские поступки ведут к событиям, о которых и помыслить нельзя. Прошло уже порядком времени, когда Фрейя вдруг ойкнула и виновато спросила:
— А что Ромайнэ? С ней все хорошо, ты ее в обиду не даешь?
— Большое спасибо, что спросила, и со мной все в порядке. до тех пор, пока это она меня не обижает, — лукаво кивнул Брэндель.
Фрейя расхохоталась — вот это уже похоже на правду — после чего добавила:
— Тебя хочет видеть ее высочество.
Брэндель снова кивнул, в этот раз — с готовностью и понимающе.
Том 3. Глава 290. Встреча
Притаившийся в укромном уголке того же внутреннего дворика маркиз проводил взглядом удаляющиеся спины Брэнделя с Фрейей.
— Кто такая? — спросил он наконец.
— Похоже, одна из рыцарей принцессы, — последовал ответ.
— Получается, Дом Пассеро хочет сблизиться с королевской фракцией, или это — часть большей тайной схемы? — нахмурился Йокам.
Он был уверен, что именно Брэндель и есть граф Пассеро, и новый поворот его беспокоил.
— Это всего лишь Пассеро, не стоит из-за них беспокоиться, лорд Йокам, –раздалось недовольное у него за спиной.
Голос принадлежал мужчина в военной форме с приметной черной эспаньолкой.
Граф Велкин, командующий Черных Клинков. Кажется, из потомственных военных, и всегда был верен герцогу Зайферу. Естественно, не ему беспокоиться за каких-то там Пассеро. Только он не в курсе, что за ними стоит архиепископ Вуд, а иначе уже давно суетился бы.
Но делиться еще не до конца оформившейся догадкой с Велкином он не спешил.
— Маркиз Йокам, — слегка поклонился показавшийся у того из-за спины симпатичный юноша, судя по неприятно-острому взгляду, тоже военный.
Брови у поприветствованного вопросительно взлетели вверх, но ответил он, обращаясь только к старшему гостю.
— Сесиль? Вот уж не ждал. Но охоту в Серых горах помню до сих пор, вовек не забуду: прекрасные места, виды — загляденье, а какой приятный климат! На голову выше королевских угодий. Я могу рассчитывать на повторное приглашение?
Взгляд Велкина посуровел. Сесилем его уже давно никто не называл: в дворянских кругах было принято обращение по титулу и фамилии, а имена предназначались для близких, даже семьи. Йокам к таким никак не относился, но и открытой вражды между ними не было, несмотря на предостаточный тому повод.