— Я удивляюсь, что вы не просили помощи Церковного Суда — у нас крепкие нервы.
— Мы, я, мы поняли так, что программа велась… Это было дело Коллегии Жертвенников, но нам сказали, что она получила одобрение Церковного Суда Благочестия, иначе мы ни за что бы не приняли в ней участие — ни за что!
— Нет, конечно нет. А теперь о другом. Есть ли у вас какие-нибудь идеи, — сказал Отец МакФайл, приступая к истинной причине своего появления в подвале, — о направлении исследований Лорда Азраила? О том, что могло быть источником той колоссальной энергии, которую он умудрился высвободить в Свабальде?
Профессор Купер нервно сглотнул. В напряжённой тишине с его подбородка сорвалась капля пота и с отчётливым звуком упала на бетонный пол.
— Ну… — начал он, — один учёный из нашей группы обнаружил, что при разделении выделяется энергия. Контролирование её потребовало бы гигантских сил, но как атомный взрыв инициируется обычными зарядами, так и это может быть сделано мощным сфокусированным ямтарическим током. Я не обращал внимания на его идеи, — честно добавил он, — зная, что без одобрения сверху, они могут оказаться еретическими.
— Разумно. И где сейчас этот исследователь?
— Он умер при атаке.
Председатель улыбнулся. Выражение его лица было таким ласковым, что деймон профессора Купера вздрогнула и зарылась ещё глубже.
— Мужайтесь, профессор Купер, — сказал Отец МакФайл. — Вам необходимо быть сильным и мужественным! Предстоит большая работа, грядёт великая битва. Вы должны заработать прощение Владыки, плодотворно сотрудничая с нами, ничего не скрывая, ни диких догадок, ни даже слухов. Я хочу, чтобы вы устремили все свои силы на то, чтобы вспомнить, что говорил ваш коллега. Проводил ли он эксперименты? Оставил ли он какие-нибудь записи? Посвящал ли он в это кого-нибудь ещё? Какое оборудование он использовал? Вспомнинайте всё, профессор Купер. Вам предоставят ручку, бумагу и столько времени, сколько вам потребуется.
— Да и эта комната не вполне удобна. Мы переведём вас в какое-нибудь более подходящее место. Вам нужно что-нибудь в смысле обстановки? Вы предпочитаете писать за столом или за партой? Хотите пишущую машинку? Или, быть может, предпочитаете диктовать стенографистке? Поставьте стражника в известность, и вам дадут всё, что вам нужно. Но я прошу вас постоянно думать о вашем коллеге и его теории. Ваша основная цель — вспомнить и, если понадобится, переоткрыть то, что он обнаружил. Как только вы поймёте, какое оборудование вам нужно, вы получите и его. Это великая задача, профессор Купер! Вам посчастливилось выполнять её!
Благодарите Владыку!
— Да, Отец Председатель! Да! — философ встал и, удерживая спадающие брюки, кланялся и кланялся, практически не отдавая себе отчёта, что Председатель Церковного Суда Благочестия уже ушёл из его камеры.
Тем же вечером, Шевалье Тиалис, Галатешпианский шпион, пробрался по улицам и переулкам Женевы чтобы встретится со своей коллегой, Леди Салмакией. Для обоих это был опасный путь, так же опасный для всех и вся, бросавшего им вызов, но для крохотных Галатешпианцев он был полон смертельных опасностей. Не одна бродячая кошка погибла от их шпор, но только неделю назад Шевалье чуть не потерял руку в зубах бродячего пса; его спасли только мгновенные действия Леди.
Они встретились на установленном месте номер семь, среди корней платана на маленькой пыльной площади, и обменялись новостями. Информатор Леди Салмакии в Обществе рассказал ей, что в начале вечера Председатель Церковного Суда дружески пригласил их обсудить что-то, представляющее обоюдный интерес.
— Быстрая работа, — сказал Шевалье. — Сто к одному, однако, что про убийцу он им не рассказал.
Он рассказал ей про план убийства Лиры. Она не удивилась.
— Вполне логично, — сказала она. — Очень логичные люди. Тиалис, как ты думаешь, мы увидим когда-нибудь эту девочку?
— Я не знаю, но мне хотелось бы. Удачи, Салмакия. Завтра у фонтана.
За этим разговором скрывалось то, о чём они никогда не говорили — о краткости их жизни по сравнению с жизнью людей. Галатешпианцы жили девять-десять лет, редко больше, а Тиалис и Салмакии было уже по восемь. Они не боялись старости — Галатешпианцы умирали здоровым, в расцвете сил, внезапно, а детство у них было коротким, но по сравнению с их жизнью, жизнь Лиры простиралась настолько далеко в будущее, насколько жизнь ведьмы превышала жизнь самой Лиры.
Шевалье вернулся в Колледж Св. Джерома и начал составлять сообщение Лорду Року, чтобы послать его по звёздному резонатору.
Но в то время как Тиалис встречался с Салмакией, Председатель послал за Отцом Гомесом. В его кабинете они полчаса вместе молились, после чего Отец МакФайл даровал молодому монаху превентивное прощение, после которого убийство им Лиры перестанет считаться убийством. Отец Гомес просто преобразился: даже его глаза сияли от переполнявшей его убеждённости.
Они обсудили практические вопросы, деньги и прочее, после чего Председатель сказал: «После того как вы выйдете отсюда, Отец Гомес, вы будете полностью, навсегда, абсолютно отрезаны от нас и лишены нашей помощи. Вы не можете вернуться, мы никогда не свяжемся с вами. Лучший совет, который я могу вам дать — не ищите девочку. Это вас выдаст. Вместо этого, ищите искусительницу. Идите за ней, и она приведёт вас к девочке.»
— Она? — Отец Гомес был в шоке.
— Да, она, — сказал Отец МакФайл. — Это всё, что мы смогли узнать от алетиометра.
Мир, из которого придёт искусительница — странный мир. Вы увидите много такого, что удивит и шокирует вас, Отец Гомес. Не позволяйте странностям отвлекать вас от священной задачи, стоящей перед вами. Я верю, — добавил он ласково, — в силу вашей веры. Эта женщина движется, ведомая силами зла, к месту, где она, в итоге, может встретить девочку и соблазнить её. Так случиться, конечно, если мы не сможем убрать девочку оттуда, где она находится сейчас. Это остаётся нашим первым вариантом. Вы, Отец Гомес, наш единственный залог того, что если даже если этот план провалится, адские силы всё-таки не победят.
Отец Гомес кивнул. Его деймон, большой зелёный переливающийся жук, заскрежетала крыльями.
Председатель открыл ящик стола и протянул молодому монаху сложенные бумаги.
— Здесь всё, что мы знаем об этой женщине, — сказал он, — о мире, из которого она пришла, и о месте, где её видели в последний раз. Прочитайте это тщательно, мой дорогой Луис, и ступайте с моим благословением.
Он никогда раньше не называл Отца Гомеса по имени, и тот заплакал от счастья, получив от Председателя прощальный напутствующий поцелуй.
Глава семь. Мэри, в одиночестве[26]
Почти в это же время искусительница, за которой предстояло последовать отцу Гомесу, сама подвергалась искушению.
— Спасибо, нет, нет мне больше не надо, честное слово, — тщетно сопротивлялась Мэри Малоун попыткам пожилой пары дать ей больше еды, чем она могла бы унести.
Происходило это в оливковой роще, где бездетные старики жили в одиночестве.
Увидев среди серебряно-серых деревьев Спектров они перепугались, однако когда Мэри Малоун появилась на дороге, неся свой рюкзак, Спектры, испугавшись, уплыли восвояси. Пожилая пара, тепло приветствовав Мэри в своем фермерском домике, увитом виноградом, буквально завалила ее провизией и теперь не хотела отпускать.
— Я должна идти, — повторила Мэри, — спасибо, вы были очень добры, но я не могу… ну хорошо, еще немножко сыра, благодарю…
Они несомненно видели в ней талисман против Спектров. Хотела бы она, чтобы это было так. За ту неделю, что Мэри провела в Циттагейзе, она видела достаточно опустошения, уничтоженных Спектрами взрослых и одичавших детей, чтобы проникнуться ужасом к этим бесплотным вампирам. Все, что она знала, это то, что они улетают при ее приближении, но она не могла остаться с каждым, кто этого хотел, поскольку ей надо было двигаться дальше.
Она нашла место для последнего кусочка козьего сыра, завернутого в виноградные листья, еще раз улыбнулась, поклонилась и напоследок напилась из ручейка, журчащего между серых камней. Затем, повторяя жест стариков, сложила ладони вместе, и, решительно отвернувшись, зашагала прочь.
Выглядела она куда более решительной, чем ощущала себя. Последнее общение с теми сущностями, которых она называла теневыми частицами, а Лира — Пылью было с помощью компьютера, который она, следуя их инструкциям, уничтожила. Теперь она пребывала в замешательстве. Они сказали ей пройти через окно в том Оксфорде, где она жила, Оксфорде мира Уила, что она и проделала, оказавшись ошеломленной и потрясенной этим необычным другим миром. Теперь ей предстояло найти девочку и мальчика и сыграть роль змея, что бы это ни значило.
И она ходила, высматривала, выспрашивала, но ничего не нашла. Теперь, удалившись на некоторое расстояние от оливковой рощи, Мэри подумала о том чтобы поискать совета.
Как только Мэри оказалась на достаточном, чтобы не быть потревоженной, расстоянии от маленькой фермы, она села под сосной и открыла рюкзак. На дне, завернутая в шелковый платок, лежала книга, которой она владела уже двадцать лет: комментарии к китайскому методу предсказания — И-цзин.
Она взяла ее с собой по двум причинам. Одна была сентиментальной: эту книгу дал ей дедушка, и она много раз пользовалась ей в школьные годы. Вторая состояла в том, что когда Лира первый раз появилась в ее лаборатории, она спросила «Что это?» и показала на плакат на двери с изображением символов И-цзин. Немного позднее, в процессе своего впечатляющего общения с компьютером, Лира выяснила (так она утверждала), что у Пыли есть много способов общения с людьми, в том числе и этот метод из Китая.
Так что во время своего поспешного отбытия из своего мира Мэри Малоун захватила с собой «Книгу перемен», как ее называли, и маленькие стебли тысячелистника, которые она использовала для гадания. Теперь настало время использовать их.