Произнося это, Пантелеймон был ястребом, и его зрение было гораздо острее зрения Лиры. Темное небо с каждой минутой принимало легкий бледно голубой оттенок, и когда она подняла глаза, чтобы посмотреть, край солнца уже осветил морскую гладь, ослепляя её. Лира находилась на склоне дюны и солнечный свет достиг ее на пару секунд раньше, чем он коснулся берега, и теперь она наблюдала, как он растекался вокруг нее и в направление Уилла. Затем она заметила фигуру проснувшегося и наблюдающего за ними Шевалье Тиалиса, стоящего с поднятой рукой у головы Уилла.
— Дело в том, — сказала Лира, — что они не могут заставить нас делать то, что они хотят. Им остается только следовать за нами. И я уверена, что это им порядком надоело.
— Если они нас поймают, — возразил Пантелеймон, подразумевая себя и Лиру, — и направят на нас свои шпоры, чтобы воткнуть, Уиллу придется выполнить все их требования.
Лира задумалась. Она живо вспомнила ужасный крик боли госпожи Коултер, конвульсивно вращающиеся глаза, жуткий, слабеющий бред золотой обезьяны по мере того, как яд проникал в её кровоток…. А это была только царапина. Уиллу придется сдаться и выполнить их требования.
— Думаю они считали иначе, — сказала Лира, — Они считали, что он на столько бессердечный, что просто будет стоять и смотреть как мы умираем. Возможно было бы лучше, если бы они продолжали именно так и думать.
Она принесла с собой алетиометр и теперь было достаточно светло, чтобы увидеть как она вытащила любимый инструмент и положила его на черный вельвет своей одежды. Постепенно Лира погружалась в транс, в котором многое становилось ясным, и где она могла ощутить замысловатую паутину связей, объединяющую их всех. Как только пальцы нащупали символы, разум нашел слова: «Как нам избавиться от шпионов?».
И стрелка начала метаться из стороны в сторону, едва ли не слишком быстро, чтобы увидеть и какая-то часть сознания Лиры подсчитывала отклонения и остановки, и немедленно определило значение сказанного: «Не пытайтесь, т. к. ваши жизни зависят от них».
Это было не слишком приятным сюрпризом. Но она продолжала спрашивать: «Как нам попасть в страну мертвых?».
Ответом было: «Идите вниз. Следуйте за ножом. Идите вперед. Следуйте за ножом».
И, наконец, она нерешительно и немного смущенно спросила: «А это правильно?»
И алетиометр тотчас ответил: «Да».
Выходя из транса, она вздохнула и, ощущая тепло солнца на своем лице и плечах, откинула назад волосы. Теперь мир наполнился звуками движущихся насекомых, и легкий бриз шелестел стеблями сухой, росшей травы на вершине дюны.
Она убрала алетиометр и побрела назад к Уиллу с Пантелеймоном, который приобрел форму огромного льва в надежде отпугнуть галливеспианцев.
Человек, к которому подошла Лира, был занят работой на своем приборе и когда он закончил, она спросила:
— Вы говорили с лордом Азраилом?
— С его представителем, — ответил Тиалис.
— Мы не пойдём.
— Именно это я и сказал ему.
— И что он на это ответил?
— Это касается только меня.
— Ну как хотите, — ответила Лира. — А эта женщина, ваша жена?
— Нет. Мы коллеги.
— А дети у вас есть?
— Нет.
Тиалис продолжал упаковывать рудный резонатор, и проснувшаяся от этого невдалеке Леди Салмакия медленно поднималась из небольшого углубления, которое она сделала в мягком песке. Стрекозы все еще спали, привязанные тонкой плетеной веревкой, их крылья были влажные от росы.
— А в вашем мире есть большие люди или все маленькие как вы? — поинтересовалась Лира.
— Мы умеем обращаться с большими людьми. — Не слишком вежливо ответил Тиалис, и обратился к Леди Салмакия. Они разговаривали настолько тихо, что Лире не было ничего слышно, но ей нравилось наблюдать, как они собирали капли росы с песчаного тростника, чтобы освежиться. Вода должна значить что-то особенное для них, подумала она для Пантелеймона: «Представь себе капли величиной с твой кулак!
Их сложно глотать, и оболочка упругая, как у воздушного шарика».
К этому моменту Уилл тоже начал просыпаться. Первым делом он посмотрел на галливеспианцев, которые тут же оглянулись, полностью сосредоточившись на нем.
Он оглянулся и нашел глазами Лиру.
— Мне нужно тебе кое-что сказать. Сказала она. — Иди сюда, подальше от…
— Если вы хотите отойти от нас, — отчетливо произнес Тиалис, — Вы должны оставить нож. Если вы не хотите его оставлять, вам придется говорить здесь.
— А мы не можем остаться наедине? — с негодованием воскликнула Лира. — Мы не хотим, чтобы вы слышали, о чем мы будем разговаривать.
— Тогда уходите, но оставьте нож.
В конце концов, рядом никого больше не было, и конечно галливеспианцы не смогут воспользоваться им. Уилл нашел в рюкзаке бутылку с водой и пару бисквитов, и прихватив один для Лиры, пошел вместе с ней вверх по склону дюны.
— Я советовалась с алетиометром, — начала она, — и он сказал, что мы не должны пытаться избавиться от этих человечков — они собирались спасти наши жизни. Так что, может просто не будем обращать на них внимание….?
— Ты говорила им, что мы собираемся делать?
— Нет! И не собираюсь. Они сразу же свяжутся с Лордом Азраилем и он отправится туда же, чтобы остановить нас. Нам остается только идти и не обсуждать это при них.
— Но они все-таки шпионы, — отметил Уилл. — И они наверняка умеют прекрасно подслушивать и прятаться. Так что может нам вообще не стоит затрагивать эту тему.
Сами то мы знаем, куда идем. Так что мы будем просто двигаться вперед, не разговаривая об этом, а им придется смириться с этим и следовать за нами.
— Они не могут нас сейчас подслушать. Между нами слишком большое расстояние.
Уилл, дело в том, что я также спросила как нам попасть туда. Прибор ответил, что мы должны просто следовать за ножом и все.
— Звучит просто, — сказал Уилл. — Могу поспорить, что это не так. Ты знаешь, что мне сказал Йорек?
— Нет. Единственное, что он сказал, когда я подошла к нему, чтобы попрощаться, что это тебе будет трудно, но, по его мнению, ты справишься. Но он мне так и не объяснил почему…
— Нож разбился из-за того, что я думал о своей матери, — объяснил Уилл. — Мне придется выкинуть на время ее из своей головы. Но… это все равно, как если бы кто-то сказал тебе не думать о крокодиле, а ты все равно продолжаешь думать о нем и ничего не можешь с этим поделать.
— Вчера ты прекрасно с этим справился. — Возразила она.
— Да, по причине усталости, я думаю. Ладно, поживем-увидим. Просто следовать за ножом?
— Это все, что было сказано.
— Может в таком случае нам лучше двинуться в путь. Кроме того, у нас осталось не так много еды. Нам нужно найти что-нибудь с собой, хлеб и фрукты или что-нибудь ещё. Итак, для начала я найду мир, где мы сможем раздобыть еду, а затем, начнем искать то, что нам требуется.
— Хорошо, — ответила Лира, довольная возможностью снова идти вперед с Паном и Уиллом, живыми и здоровыми.
Они вернулись назад к шпионам, которые настороженно сидели около ножа со мешками за спиной.
— Мы должны знать, что вы собираетесь делать, — произнесла Леди Салмакия.
— Ну, в любом случае, мы не собираемся идти к Лорду Азраилу, — ответил Уилл. — Нам нужно кое-что сделать в первую очередь.
— Вы скажете нам что это, поскольку мы все равно не сможем остановить вас?
— Нет, — сказала Лира, — вы сразу же пойдете и доложите им. Вам придется следовать за нами, не зная конечной цели. Конечно, вы всегда можете сдаться и вернуться к ним.
— Конечно, нет, — возразил Тиалис.
— Нам нужны гарантии, — вступил в разговор Уилл. — Вы шпионы, и поэтому не может идти речи о честности, это ваше ремесло. Мы должны быть уверены, что можем доверять вам. Прошлой ночью мы все были слишком уставшими, чтобы подумать об этом, но в будущем ничто вам не будет мешать дождаться пока мы уснем, и, уколов нас своими шпорами, сделать беспомощными и вызвать Лорда Азраила своей рудной штуковиной. Вы могли бы с легкостью сделать это. Так что нам нужны твердые гарантии, что вы не сделаете этого. Обещания не достаточно.
Галливеспианцы затряслись от злости от столь неуважительного высказывания по отношению к их честности.
— Мы не принимаем односторонних требований. — Сохраняя самообладание, произнес Тиалис. — Нам нужно что-то взамен. Вы должны сказать нам о своих намерениях, и я отдам вам рудный резонатор на хранение. Вы должны позволять мне позволять пользоваться им, когда мне захочется отправить сообщение, но вы всегда будете знать, когда это происходит, а мы не сможем пользоваться им без вашего разрешения. Это и будет нашей гарантией. А теперь вы скажете куда направляетесь и почему.
Уилл и Лира переглянулись.
— Хорошо, — сказала Лира, — это по-честному. Итак, мы направляемся в страну мертвых. Мы не знаем, где она находится, но нож отыщет её. Вот то, что мы собираемся сделать.
Оба шпиона смотрели на неё с нескрываемым скепсисом.
Затем Леди Салмакия моргнула и сказала:
— То, что ты говоришь, не имеет смысла. Мертвые мертвы и все. Нет никакой страны мертвых.
— Я тоже так думал, — ответил Уилл. — Но теперь я не так уверен. По крайней мере, с ножом мы это выясним.
— Но зачем?
Лира посмотрела на Уилла, он кивнул.
— Ну, — начала она, — До встречи с Уиллом, задолго до того как мне приснился сон, я втянула друга в опасность, и он был убит. Я думала, что помогаю ему, на самом же деле я сделала только хуже. И вот когда я спала, то мне приснился сон о нем, и я подумала, что, возможно, я сделала бы лучше, если бы последовала за ним и попросила бы у него прощенье. А Уилл хочет найти своего отца, который умер сразу после того, как он нашел его. Дело в том, что ни Лорду Азраилу, ни Миссис Коултер нет дела до этого. И если мы пойдем к Лорду Азраилу, нам придется делать то, что он хочет, и он не станет задумываться о Роджере, ведь это мой умерший друг. Но это имеет значение для меня. Для нас. И вот это мы и хотим предпринять.