Но Уилл потряс её за руку, после чего обхватил её лицо руками и сжал.
— Ты знаешь, что это неправда, — сказал он, точно также, как ты чувствуешь мои руки. Не обращай внимания! Они тоже все видят, что он врёт. И они доверяют нам.
Пошли, пора начинать.
Она кивнула. Сейчас надо верить своему телу и тому, что говорят чувства, Пантелеймон бы так и поступил.
Они двинулись в путь, и неисчислимые миллионы душ тронулись вслед. За ними, уже за пределами видимости Лиры и Уила, другие обитатели мира мёртвых услышали о том, что произошло, и присоединись к великому исходу. Тиалис и Салмакия полетели назад, посмотреть, и с радостью обнаружили там и свой собственный народ, и всевозможные виды живых существ, когда-либо наказанные Владыкой смертью и изгнанием. Среди них были и существа, совсем не похожие на людей, как, например, мулефа, которых бы сразу узнала Мэри Малон, и ещё более странные создания.
Но у Лиры и Уилла не было сил смотреть назад; всё что они могли было двигаться вперёд за гарпиями и надеяться.
— Неужели мы почти сделали это, Уилл? — Прошептала Лира. — Неужели всё почти закончилось?
Он не знал. Но они были так слабы и нездоровы, что он ответил: «Да, уже почти всё, мы почти сделали это. Скоро мы выйдем наружу.»
Глава двадцать четыре. Миссис Коултер в Женеве
Миссис Коултер дождалась наступления сумерек прежде, чем приблизиться к Колледжу Святого Джерома. После наступления темноты она направила мыслелёт вниз сквозь облака и медленно двинулась вдоль берега озера, держась верхушек деревьев.
Колледж имел характерные очертания на фоне других старых строений Женевы, и вскоре она обнаружила шпиль, темные громады зданий монастыря, квадратную башню, где проживал Президент Церковного Суда Благочестия. До этого она уже посещала Колледж три раза и знала, что на крыше и за коньками, и за фронтонами, и за печными трубами имеется достаточно потайных мест, где можно спрятать все что угодно, даже мыслелёт.
Медленно пролетев над черепичными крышами, блестевшими после недавнего дождя, она направила аппарат точно к небольшому водостоку, которым заканчивалась крутая черепичная крыша возле глухой стены башни. Это место было удобно тем, что его можно было увидеть только с соседней колокольни Благочестивого Покаяния.
Она осторожно опустила самолёт на крышу, позволив, каждой из его шести опор уверенно встать на поверхность и стабилизировать положение кабины. Миссис Коултер начинала любить эту машину: она отзывалась на любое её распоряжение, стоило ей только подумать об этом. Движение машины было столь бесшумным, что она могла парить над головами людей, едва не касаясь их, и люди никогда бы её не заметили. За день, прошедший с момента кражи мыслелёта, Миссис Коултер научилась управлять им, но она до сих пор не имела понятия, как заправлять его и эта мысль очень беспокоила её: она не знала, когда топливо закончится или разрядятся батареи.
Убедившись, что аппарат твердо стоит на своих опорах, а крыша достаточно прочна, чтобы выдержать его вес, она сняла шлем и спустилась вниз.
Её деймон уже осматривал одну из тяжелых старых черепичных плиток. Она присоединилась к нему. Вскоре они уже убрали полдюжины плиток, а затем она выломала доски, к которым крепились плитки, проделав щель, достаточную, чтобы проникнуть внутрь.
— Иди и осмотрись, — прошептала она, и деймон прыгнул в темную щель.
Она слышала осторожный стук его когтей, в то время как он двигался по чердаку, потом его обрамленная золотом черная морда появилась в проёме. Она сразу же всё поняла и последовала за ним, подождав, пока глаза привыкнут к темноте. В неясном свете она мало-помалу увидела длинный чердак и темные очертания буфетов, столов, шкафов и всякой другой мебели, сложенной здесь на хранение.
Первым делом она пододвинула высокий буфет к щели, где была видна черепица, так, чтобы закрыть её. Затем она на цыпочках дотянулась до двери в дальней стене и попробовала её открыть. Естественно, она была закрыта, но у неё была с собой шпилька для волос, а замок был простой. Тремя минутами позже она и деймон стояли в конце длинного коридора, где пыльные лучи лунного света освещали узкую лестницу, ведущую вниз в другой коридор.
Через пять минут двумя этажами ниже через окно в буфетной, которое соседствовало с кухонным, они выбрались на аллею. Будка охранников Колледжа находилась прямо за углом и, как она говорила золотой обезьянке, было важно появиться традиционным способом, независимо от того, как они намереваются удалиться.
— Уберите от меня свои руки, — спокойно сказала она караульному, — и будьте любезны со мной или я отхлестаю Вас. Сообщите президенту, что прибыла Миссис Коултер и она желает немедленно его видеть.
Мужчина отступил, и его пинчер деймон, который до этого рычал на кроткую золотую обезьянку, немедленно съёжился и поджал свой хвост.
Караульный повесил трубку телефона и через минуту юный священник со свежим лицом поспешно подошел к будке, вытирая ладони о рясу на случай, если она захочет поздороваться с ним за руку. Она не захотела.
— Кто Вы? — спросила она.
— Брат Луи, — ответил священник, успокаивая своего кролика деймона, — Член Секретариата Церковного Суда. Будьте любезны…
— Я приехала сюда не для того, чтобы беседовать с секретарём, — перебила его она.
— Проводите меня к Отцу МакФэйлу. Прямо сейчас.
Мужчина беспомощно поклонился и увел её прочь. Караульный позади них с облегчением вздохнул.
После нескольких попыток завязать разговор, Брат Луи сдался и молча вёл её в комнаты Президента в башне. Отец МакФэйл проводил богослужение, и рука бедного Брата Луи сильно тряслась, когда он постучал. Они услышали вздох и скрип, а затем тяжелые шаги приблизились к двери.
Глаза Президента расширились, когда он увидел, кто пришёл, его улыбка была похожа на волчий оскал.
— Миссис Коултер, — сказал он, подавая руку. — Очень рад видеть Вас. В моём кабинете холодно, и гостеприимство наше незамысловато, но входите, входите.
— Добрый вечер, — произнесла она, проходя за ним в промозглую комнату с каменными стенами, не возражая против его суеты. Он предложил ей стул.
— Спасибо, — сказала она Брату Луи, который всё ещё стоял в замешательстве. — Я выпью чашку шоколада.
Ничего не предлагали, и она знала, насколько оскорбительно для него было обращаться с ним как со слугой, но его поведение было настолько смиренным, что он заслуживал этого. Президент кивнул, и Брат Луи вынужден был идти исполнять пожелание к его вящей досаде.
— Разумеется, вы арестованы, — сказал Президент, беря другой стул и поднимая вверх лампу.
— О, зачем начинать разговор с неприятного? — сказала Миссис Коултер. — Я явилась сюда добровольно, как только смогла выбраться из крепости Азраэля. На самом деле, Отец Президент, я обладаю значительным объёмом информации о его силах, а также о ребёнке и я пришла сообщить её Вам.
— О, ребёнок. Начнём с ребёнка.
— Моей дочери сейчас двенадцать лет. Очень скоро она достигнет переходного возраста, и тогда мы уже не сможем предотвратить катастрофу. Природа и благоприятное стечение обстоятельств составят взрывоопасную смесь. Благодаря Вашему вмешательству это стало ещё более возможным. Надеюсь, Вы удовлетворены.
— Вы должны были привезти её сюда под нашу защиту. Вместо этого Вы предпочли спрятаться в горной пещере, хотя как женщина Вашего ума могла надеяться скрыться от нас, для меня это тайна.
— Возможно, отношения между матерью и дочерью являются самой большой тайной для Вас, мой Лорд Президент. Если Вы хотя бы на один момент могли предположить, что я доверю дочь защите, защите! — сообщества мужчин, одержимых манией сексуальности, мужчин с грязными ногтями, воняющими потом столетней давности, мужчин, чьи взгляды с потаёнными желаниями будут скользить по её телу как тараканы, если Вы думали, что я подвергну этому моего ребёнка, мой Лорд Президент, то ума у Вас меньше, чем Вы думали есть у меня.
Прежде чем он смог ответить в дверь постучали, и Брат Луи вошёл, неся два стакана шоколада на деревянном подносе. Нервно склонившись, он поставил поднос на стол, улыбнувшись Президенту в надежде, что тот предложит ему остаться.
Однако Отец МакФэйл кивнул на дверь, и молодой человек неохотно покинул их.
— Так, что Вы собирались делать? — поинтересовался Президент.
— Я собиралась обеспечить её безопасность, пока не минует нужда в этом.
— Какую опасность Вы имеете в виду? — спросил он, протягивая ей стакан.
— Думаю, Вы понимаете, что я имею в виду. Существует змей-искуситель, и я, разумеется, хочу предотвратить их встречу.
— С ней мальчик.
— Верно. И если Вы не вмешались, они оба будут под моим контролем. Равно как они могут быть где угодно. По крайней мере, не с Лордом Аэраэлем.
— Я не сомневаюсь, что он будет искать их. Мальчик обладает кинжалом, в котором заключена исключительная сила. Их обоих будут преследовать только из-за кинжала.
— Я понимаю, — сказала Миссис Коултер. — Мне удалось сломать его, но ему удалось восстановить его.
Президент был удивлён тем, что она улыбается. Неужели она одобряла этого презренного мальчишку?
— Мы знаем, — сухо сказал он.
— Отлично, — ответила она. — Отец Павел должен поторопиться. Насколько я его знаю, ему потребуется около месяца, чтобы прочесть всё это.
Она отхлебнула водянистого и некрепкого шоколада. «Как любят эти несчастные служители приобщать своих посетителей к своему лицемерному воздержанию!» — подумала она.
— Расскажите мне о Лорде Азраэле, — потребовал Президент. — Расскажите мне всё.
Миссис Коултер устроилась поудобнее и начала рассказывать ему, конечно, не всё, но у него и мысли бы не возникло, что она что-то утаила от него. Она рассказала ему о крепости, о союзниках, об ангелах, о минах и литейных цехах.
На лице Отца МакФэйла не дрогнул ни единый мускул, его ящерица деймон впитывала и запоминала каждое слово.