330. Временно интересы части венгерской феодальной верхушки и турецкой власти совпали. И та и другая сторона имели одного и того же противника — Габсбургов. Движение Бочкаи помогло туркам добиться хотя бы некоторых успехов в Венгрии.
Еще зимой 1604/1605 г. Лала Мехмед-паша, приехав в Стамбул, подробно информировал султана Ахмеда I о благоприятно сложившейся для турок ситуации в Венгрии в связи с движением Иштвана Бочкаи. Он доложил султану о сделанном им предложении Иштвану Бочкаи объявить себя независимым от Габсбургов правителем в венгерских землях, не занятых турками. Знать Трансильвании уже избрала его своим князем. Лала Мехмед-паша пообещал Бочкаи возложить на его голову венгерскую корону, что весной 1605 г. и было сделано. Для этого в Стамбуле было изготовлена золотая корона, украшенная драгоценными камнями и, по рассказу Ибрахима Печеви, возложена на голову Иштвана Бочкаи на торжественной церемонии, специально устроенной сердаром. После церемонии инвеституры «по-европейски» состоялась и турецкая церемония — Иштван Бочкаи был торжественно препоясан поясом с саблей, что должно было означать вассальную зависимость нового правителя от турецкого султана331.
Летом 1605 г. перед турецкой армией была поставлена задача овладеть Эстергомом. Турецкие сипахи, по указанию Лала Мехмед-паши, совершили разбойные рейды по деревням, принадлежавшим австрийской короне, предав их огню и разорению. Однако эта акция не встретила поддержки у армейского кадиаскера и дефтердара, оценивших ее как финансово вредную ввиду ожидавшегося вхождения этих земель в состав Османского государства332. На созванном сердаром военном совете часть войсковой верхушки высказалась против осады Эстергома, предложив взамен пройтись по богатым австрийским владениям в районе Канисы. Большинство на совете склонялось к этому варианту военной кампании, поддержанному в конце концов и самим сердаром. При этом было решено, что янычары выступят в этот поход первыми333.
Однако войсковой кади Ахмед-эфенди решительно воспротивился этому, оказав давление на Лала Мехмед-пашу. Он напомнил ему, что султан поставил перед войском задачу в первую очередь овладеть Эстергомом, и предупредил об опасных последствиях движения армии в сторону Канисы. Сердар был вынужден уступить. Существовала опасность, что с уходом турецкой армии к Канисе австрийцы, которые концентрировались близ Эстергома, направят свои силы в сторону Буды и Секешфехервара.
Весьма примечательно, что на военном совете, устроенном сердаром, первоначально верх взяли не доводы в пользу действительной военной необходимости, а мотивы чисто меркантильного характера — армия, в первую очередь янычары, ждала от войны грабежа и добычи. Соображения военно-тактического плана приносились в жертву эгоистическим требованиям военной корпорации. Лишь противодействие представителя религиозного авторитета, исходившего из по-своему понимаемых государственных интересов заставило сердара изменить план военных действий, предлагаемый янычарами.
Участвовавший в осаде Эстергома Ибрахим Печеви отметил разительное в сравнении с прежними сражениями рвение турецких солдат, с давно невиданной энергией предпринимавших многочисленные штурмы нескольких линий укреплений противника. Лишь при взятии последней линии обороны, наступательный порыв турецкого войска несколько ослаб, так как несколько штурмов закончились для турок неудачей. Лала Мехмед-паша послал Ибрахима Печеви к янычарскому аге Хюсей-ну, пообещав янычарам все, что они пожелают, в случае одержания ими победы. Сердар опасался, что еще один неудачный штурм подорвет веру янычар в возможность победы и они откажутся от дальнейших попыток штурмовать крепость. В этих условиях янычарский кетхюда йери предложил предпринять штурм, использовав прежде атаку румелийских сипахи, что и было сделано. В некоторых местах это привело к успеху и на бастионах неприятеля появились флаги Аладжа Хисара, Кю-стендиля, штандарты самого великого везира, что придало боевого пыла янычарам. Последнее сопротивление обороняющихся было сломлено. Турки одерживали верх и храбрые защитники Эстергома, посчитав дальнейшее сопротивление бесполезным, сдали крепость на условиях договора334.
Летняя кампания в Венгрии 1605 г. оказалась для турецкой армии на редкость удачной. Помощь оказывал туркам и Иштван Бочкаи. Во время осады ими Эстергома Бочкаи окружил со своими отрядами Уйвар, попросив у турок прислать ему подмогу. В результате ему было послано несколько отрядов румелийских сипахи и санджакбеев Венгрии, а также тысяча янычар во главе с загарджибаши. Уйвар был взят, однако передан турками, по просьбе Иштвана Бочкаи, самому новоиспеченному венгерскому правителю. Чуть позже по договору турки овладели крепостью Палота335. Ситуация в Венгрии с очевидностью демонстрировала Габсбургам невозможность оказывать сопротивление турецкой армии, союзником которой выступил мятежный Иштван Бочкаи. В условиях жесткой конфронтации с венгерским дворянством австрийцы не имели возможности вести эффективную борьбу с турками на венгерских землях. Только поддержка венгров в антитурецкой борьбе позволяла прежде Габсбургам комплектовать сильное войско, способное одерживать победы над турецкой армией. К осени 1605 г. императорские войска были вытеснены из Трансильвании, и 14 сентября 1605 г. Государственное собрание в Медьеше избрало Иштвана Бочкаи трансильванским князем. Он, в свою очередь, назначил здесь правителем Жигмонда (Сигизмунда) Ракоци.
Помощь турок сыграла большую роль в усилении позиций Бочкаи, который, поддерживаемый дворянством, стремился добиться от Габсбургов восстановления независимости Трансильвании с присоединением к ней нескольких комитатов Венгрии. Габсбурги были вынуждены идти на уступки — союз Бочкаи с турками грозил австрийцам крупными потерями. 23 июня 1606 г. между сторонами был заключен Венский мир, удовлетворивший многие требования Иштвана Бочкаи336. А 11 ноября 1606 г. между Рудольфом II Габсбургом и Ахмедом I был заключен Житваторокский мир на 20 лет, по которому была признана граница между австрийскими и турецкими владениями в Европе такой, какой она была до начала войны. Османская империя, много лет воевавшая в разорительной для нее войне, на этот раз не получала никаких территориальных приобретений. Более того, мир принес для турок ощутимые потери. Договор освобождал Габсбургов от ежегодной уплаты дани турецкому султану. В последующие годы австро-турецкий договор продлевался. На длительный период между Османским государством и австрийской короной устанавливалось статус-кво, что символизировало воцарившийся паритет военно-политических сил между двумя державами. В 1618 г. этот мир был продлен еще на 20 лет и возобновлен в 1625 г. Затем турки продлевали мир с Габсбургами в 1627 и 1642 г., и лишь в 1663 г. разразился кризис в отношениях между державами, переросший в военный конфликт337.
Таким образом, с 1606 г. начался период относительной стабильности в австро-турецких отношениях, являвшихся ключевыми для противостояния мусульманского и христианского мира в Европе в этот период. Турки на длительное время сосредоточили все свои силы на восточных границах, где началась длительная и изнурительная война с Сефевидским Ираном и где с новой силой поднялась волна народных движений. 1606 г. можно рассматривать как точку отсчета для нового периода в истории Османского государства, главной чертой которого следует считать приостановку турецкой территориальной экспансии. Отдельные попытки возродить прежнюю экспансионистскую политику на протяжении XVII в. еще имели место, однако они по большей части определялись не идеологическими мотивами, хотя их роль в государстве по-прежнему была велика, а потребностями реально складывавшихся политических обстоятельств и необходимостью защищать уже завоеванное. К этому времени изменились условия существования как класса сипахи, так и регулярной армии. Интересы и тех и других заметно смещались в сторону экономической деятельности, войны переставали быть источником сколь-нибудь значимых доходов — за сужением сферы военных действий, дороговизны участия в них и оскудением самих источников грабежа. Война становится затратным и рискованным предприятием и постепенно утрачивает свою притягательную силу для новых поколений турецких сипахи и янычарского корпуса, пополняемого теперь не столько за счет постепенно отмирающей системы девширме, сколько за счет системы потомственной службы. Старая традиция верховной власти в начале XVII в. доживает свои последние дни. Прежнюю идеологию активной экспансии в полной мере поддерживает лишь мусульманское духовенство, не забывающее о наступательном духе ислама. И чем меньше становились военные успехи Османской империи, тем более активно в Османском государстве звучала проповедь о религиозном и цивилизационном превосходстве мусульман над христианами, несмотря на то что идея эта вступала в глубокое противоречие с реальностью, еще в полной мере верховными слоями не осмысленной.
Ослабление военной машины Османской империи происходило на фоне экономического и технологического прогресса западноевропейских стран как результата успеха идей Возрождения. Османская империя не выдерживала состязания с экономически и технически развивавшейся цивилизацией Европы Нового времени. И даже в борьбе с равным себе по силе противником — Сефевидским Ираном — Османское государство демонстрировало явное ослабление своей мощи, оскудение материальных ресурсов, отсутствие верного понимания причин своих неудач и неспособность государственной машины изменить сложившееся положение. Выйдя крайне ослабленной из многолетней войны с австрийскими Габсбургами, Османская империя оказалась втянутой в изнурительную войну с иранским шахом Аббасом I, в течение 1603–1612 гг. планомерно отвоевывавшим у турок свои владения в Азербайджане, Армении, Восточной Грузии и Луристане. В ходе этой войны иранцами были заняты Багдад, Мосул и Диярбакыр, священные для шиитов города Кербела и Неджеф. Шах Аббас, проявив себя как исключительно деятельный и талантливый правитель, предпринял ряд крайне важных и эффективных мер для поднятия экономики Ирана, провел реформу армии, во многом скопировав ее устройство и формирование у своих противников — турок, перенес свою столицу в Исфахан, усилил иранский элемент в системе государственного управления, активизировал свою внешнюю политику. Все это дало свои видимые положительные результаты.