бакуфу. Непосредственным вассалам сёгуна (гокэнин) запрещалось отдавать свою землю, полученную в качестве феодов. Была совершенно запрещена и продажа пожалованных земель (онтu). Это было сделано из опасения, что эти владения перейдут в руки хигокэнин — самураев, не находившихся в непосредственном подчинении бакуфу, что могло отразиться на финансовом положении последнего[224]. Тем не менее гокэнин из-за бедственного материального положения находили всякие способы продавать или закладывать принадлежавшие им земли.
Разорение или утрата земли владельцами была в порядке вещей, хотя бакуфу стремилось всячески помешать этому, издавая специальные законы (токусэирё) об аннулировании всех прав и обязанностей по договорам купли, продажи, займа и заклада земель. Тогда ростовщики перестали предоставлять кредиты гокэнин, и токусэйрё пришлось отменить. Объективное развитие экономических процессов не удавалось предотвратить никакими законами и постановлениями.
Второй по численности социальной группой в Японии эпохи Токугава были самураи. Их было примерно 7 % от общей численности населения[225]. В результате осуществленного Хидэёси мероприятия, известного как хэйно бунри (отделение самураев от крестьян), основная часть самураев была переселена в призамковые города дзёкаманги. Однако часть самураев осталась жить в деревне. Это были госи — сельские самураи. Они или сами обрабатывали землю, или сдавали ее в аренду.
Родословную этого разряда самураев можно проследить с периода сэнгоку дзидай, когда они участвовали в феодальных усобицах, а в перерывах между ними занимались сельским хозяйством. Эта категория сельских жителей сохранилась в деревне до конца периода Токугава. В результате кэнти Хидэёси они владели землей, и это подтверждалось документально. Но им, так же как и крестьянам, запрещалось носить оружие[226]. Этим они как бы лишались своего прежнего социального статуса, символом которого было право ношения меча.
В разряд госи попадали и богатые крестьяне, и купцы, чей капитал проникал в деревню. Так что, несмотря на строгую сословную регламентацию, в японском обществе постоянно шли социальные сдвиги. Госи принимали активное участие в подъеме целины и сами, иногда с помощь арендаторов, обрабатывали свои участки с доходом в 200 и более коку. Благодаря тому, что госи имели хорошую материальную базу, они оказались наиболее сохранившейся частью сословия самураев, частично превратившись после Мэйдзи исин в новых помещиков. В деревне из их среды формировалась сельская администрация, они играли важную роль в кихэйтай[227] и активно участвовали в антисёгунском движении. Из рядов госи после Мэйдзи исин вышло много местных политических деятелей.
Сословная система, которую начал вводить Хидэёси, и которая окончательно оформилась при Токугава, унифицировала все социальные слои деревни. Теперь все лица, проживавшие в деревне и занимавшиеся сельским хозяйством, получили единый статус — «крестьянин» (хякусё). чем была подчеркнута важность этого слоя, поскольку именно результатами его труда содержалось все общество. Труд земледельца в соответствии с конфуцианским учением считался уважаемым, и в сословной структуре общества они формально занимали вторую ступень после воинов.
Если посмотреть на японское общество XVII–XVIII вв. как на живой взаимосвязанный организм, то можно выделить два явления большой исторической значимости. Первое и наиболее известное из них касалось политических изменений, в результате которых японское общество периода сэнгоку дзидай превратилось в общество системы бакуфу. На другое явление до сих пор обращалось гораздо меньше внимания. Речь идет об очевидном и значительном техническом прогрессе, результатом которого стал рост производительных возможностей и эффективности хозяйства.
Технический прогресс привел к значительному росту производительности труда (хотя продемонстрировать это количественно довольно трудно — практически нет конкретных данных). Это давало возможность земледельцам и ремесленникам уделять больше времени поискам путей дальнейшего повышения мастерства и расширения экономического размаха дела. В результате технического прогресса появилось множество профессий, что свидетельствовало о высокой степени развития экономики и общественного разделения труда, в чем можно убедиться на примере сельского хозяйства.
Продуктивность японского сельского хозяйства начала возрастать уже с XIV в., особенно в районе Кинай, где находилась древняя столица Японии — резиденция императоров город Киото. Там росли города и открывались регулярные местные рынки. Торговая активность начала проникать и в деревню. Например, крестьяне деревни, расположенной недалеко от порта Овата, ежедневно стали привозить туда на продажу свою продукцию. Кроме того, росла доля уплаты ежегодного налога деньгами, а не натуральными продуктами. Развитию торговой активности в своих владениях способствовали и даймё, поскольку это давало им хороший доход.
Разгоревшаяся в XV в. междоусобная война нанесла огромный ущерб району Кинай и отрицательно сказалась на производительности сельского хозяйства и доходах землевладельцев. Однако несмотря на это во второй половине XVI в. продолжалось, хотя и медленно, развитие товарного производства. Появились новые сельскохозяйственные культуры — табак, сахарный тростник, батат. Уже в XV в. возникли деревни, специализировавшиеся на выращивании определенных культур, росла сеть рынков, менялась структура обращения, увеличивалась товаризация сельского хозяйства.
Установление длительного мира в эпоху Токугава стало положительным фактором — поля не разорялись и крестьяне не отвлекались от сельскохозяйственных работ. Кроме того, переселение самураев в дзёкамати, увеличение городского населения стимулировали развитие сельского хозяйства.
Сёгуны и даймё, основу богатства которых составляли налоги, строго следили, чтобы сельскохозяйственное производство не сокращалось, и были заинтересованы в расширении площадей под посевы риса. При Токугава систематический характер приобрело освоение новых земель. В начале XVII в. площадь обрабатываемой земли составляла 2 млн 65 тыс. тё[228], к середине XVIII в. — 2 млн 971 тыс. тё, во второй половине XIX в. — 3 млн 234 тыс. тё. Таким образом, к середине XVIII в. обрабатываемая площадь выросла на 906 тыс. тё, а с середины XVIII в. до второй половины XIX в. — на 263 тыс. тё. В 1645–1697 гг. прирост обрабатываемых земель по стране составил 13,6 %, а в 1697–1830 гг. — 0,9 %[229]. Уменьшение прироста можно объяснить тем, что к концу эпохи Токугава практически все пригодные для использования земли были уже освоены. Кроме того, появление новых городов и деревень и разного рода инженерные работы отнимали площадь у посевов. Особенно активно работы по обустройству берегов рек, строительству дамб, водохранилищ и оросительных каналов велись в 1601–1650 гг.[230]
Период Токугава отмечен техническими изменениями в области сельскохозяйственной техники. Увеличился спрос на сельскохозяйственные орудия и различный производственный инвентарь. Совершенствовалась система орошения, увеличивались расходы на удобрения. Мотыга была заменена плугом[231], использование быков и лошадей в сельском хозяйстве позволило производить более глубокую вспашку, что привело к увеличению производительности крестьянского труда и урожайности культур. Развитие техники дало возможность интенсифицировать осушение заболоченных земель, что стало одной из причин повышения урожайности риса в западной части Японии[232]. Совершенствование агротехники позволило собирать по два урожая в год. Создавались условия для интенсивного ведения сельского хозяйства, продукты стали выращиваться на продажу.
Среди японских экономистов до сих пор нет единого мнения в оценке количества производимой сельскохозяйственной продукции в период Токугава. Однако очевидно, что разрыв между реально получаемой продукцией и установленным размером кокудака с течением времени увеличивался. Косвенно о росте производственных мощностей сельского хозяйства свидетельствует и значительный рост неаграрного населения, которое необходимо было кормить. С ростом городов повышалась роль деревни в обеспечении их сельскохозяйственными продуктами и сырьем для ремесленного производства, что, в свою очередь, способствовало развитию специализации в выращивании культур и рыночной активности.
Основными сельскохозяйственными культурами в Японии тех лет были рис и хлопок. Но постепенно в сельском хозяйстве страны наметились структурные изменения — посевы риса начали сокращаться, его заменял хлопчатник, т. е. происходило вытеснение зерновых культур техническими. В некоторых частях Японии уже в XVII в. крестьяне стали выращивать культуры на продажу, а в XVIII в. товарное производство начало приобретать широкие масштабы. Расширение площадей под техническими культурами привело к тому, что крестьяне стали покупать продовольствие, поскольку прекратили сеять рис и злаковые культуры.
Семена хлопчатника были завезены в Японию из Индии в 799 г., но особого распространения эта культура в то время не получила[233]. Вторично хлопчатник был завезен из Кореи в XIV в. и получил распространение примерно в 1492–1520 гг. Площади под посевы хлопчатника год от года расширялись, что свидетельствовало об экономической выгодности этой технической культуры. В дальнейшем производство ниток повлекло за собой потребность в красителях, и начиная с XVI в. шло расширение площадей под посевы индиго.