— призамковый город. Именно с возникновением дзёкамати японские ученые связывают начало процесса урбанизации в стране[240]. Их появление было обусловлено внутриполитической обстановкой в стране. Дзёкамати возникли в условиях политической раздробленности и междоусобных войн, продолжавшихся в Японии целое столетие. Феодалы строили замки, у стен которых располагались поселения. Так появились города Кофу, Ямагути, Одавара, Касугаяма, Нагоя. По своему характеру это были в основном военные оборонительные города, но по мере социально-экономического развития страны их облик, характер, социальный состав населения менялись.
даймё, строя призамковые города, переселяли туда самураев вместе с семьями и их челядь. А для их обслуживания заставляли переезжать туда сельских ремесленников и торговцев, что способствовало росту удельного веса городского населения.
Ремесленники, изготовлявшие военное снаряжение, получали право на освобождение от различных повинностей. Самыми распространенными были профессии кузнеца, точильщика, плотника, изготовителя соломенных циновок, столяра, кровельщика, бондаря, мастера изделий из лака, изготовителя шнурков (химо) и т. д. Дорогие товары, требующие особого сырья и умения, покупались, как правило, в Киото через посредников (гоё сёнин)[241].
Размеры дзёкамати зависели от размеров владения рёсю и варьировались в широких пределах. В середине XVII в. численность населения в г. Нагоя и г. Канадзава составляла 90-110 тыс. чел., но в среднем в дзёкамати проживало 10–30 тыс. чел. Общая численность населения дзёкамати составляла 1 млн 400 тыс. чел.[242]
Дзёкамати возникли не в результате экономической деятельности человека, а в силу политических причин, этим и определялся статус города. Обитавшие в дзёкамати даймё и их вассалы жили за счет нэнгу (земельного налога), получаемого рисом, который продавался на рынке, после чего вырученные деньги тратились на административные расходы и товары повседневного спроса. Но в конце XVI и начале XVII в. в Японии произошли перемены, которые открыли дорогу новым явлениям в экономике и оказали влияние на судьбу дзёкамати. Постепенно дзёкамати изменили свой облик, превратившись в центры ремесла и торговли.
К большим центральным городам относились Эдо, Осака и Киото, происхождение и социальный состав жителей которых обусловили отличительные особенности каждого из них, определили статус города и его место в социально- экономической и политической структуре японского общества периода Токугава. Эдо был резиденцией сёгунов и городом самураев, Осака — городом торговцев, Киото — резиденцией императора и придворной знати, творческого люда и искусных ремесленников.
На месте Эдо (современного Токио) когда-то была деревня. В 1457 г. вассал дома Уэсугу Ота Докан (1432–1486) построил там небольшой замок. Но по-настоящему история Эдо началась в 1590 г., когда Иэясу, став главой обширного района Канто, сделал этот замок своей резиденцией. Именно тогда начались застройка города и превращение его в административным центр, где вершились судьбы страны и людей. Став резиденцией бакуфу, Эдо превратился в огромный город. К середине XVII в. в нем проживало 430 тыс. чел., а спустя столетие — 1 млн.[243]
Врач голландской фактории Э. Кемпфер (1651–1716), немец по национальности, дважды (в 1691 и 1692 гг.) приезжал из Нагасаки в Эдо и был очарован этим городом. Вот что он писал о нем:
«Среди пяти главных торговых городов… Эдо первый и главный, резиденция императора (сёгуна. — Н. Л.), столица, крупнейший город государства… Обращенный к морю, он напоминает очертанием полумесяц, семь миль в длину, пять в ширину. Город очень многолюдный, там много моряков, иностранцев и духовных лиц»[244].
Эдо развивался как город-потребитель, что объяснялось социальным составом его населения; этому же способствовала система заложничества санкин котай. В город завозилось огромное количество продовольствия и товаров — рис, мисо, уголь, дрова, сакэ, масло, соя, соль, рыба, очищенный хлопок, хлопчатобумажные ткани и др. Учитывая ограниченные возможности транспорта того времени, подвоз всего этого представлял собой большую проблему. Надо учитывать, что Эдо был расположен в Канто, который являлся экономически отсталым районом. Товарное производство там было развито слабо, население не было втянуто в товарно-денежные отношения. Такой большой город, несомненно, оказывал влияние на близлежащие деревни. Многие торговцы преуспели в снабжении города овощами и фруктами, которые они везли в Эдо из деревень, расположенных в радиусе сорока километров. Эта продукция ежедневно продавалась на шести рынках. Но местные возможности были ограничены. Поэтому Эдо снабжался разными товарами и из других районов. Можно сказать, что он был конечным пунктом товарного обращения в масштабах всей страны.
Большинство товаров везли из Осака[245]. Взаимные экономические связи между этими двумя городами были очень оживленными. Путь между Эдо и Осака в эпоху Токугава был главной экономической артерией Японии. Очищенный хлопок служил сырьем для обрабатывающей промышленности в Эдо и его окрестностях и постепенно уменьшал зависимость Эдо от Осака в товарах первой необходимости, что проявилось в конце эпохи Токугава.
Глав городских магистратов главных городов назначало бакуфу. В эпоху Токугава мати бугё (можно перевести как «градоначальник») был высокопоставленным администратором, обладавшим гражданскими, полицейскими и судебными функциями; он подчинялся непосредственно родзю. Однако под управлением мати бугё находились только горожане; к проживавшим в городе самураям он никакого касательства не имел, хотя они составляли примерно 50 % населения города, а 60 % городской площади занимали усадьбы первого сословия.
Под началом мати бугё находились матидосиёри (городские квартальные старшины). Они были выходцами из старинных семей, права на эту должность передавались по наследству. Кроме того, в каждом квартале (их к 40-м гг. XIX в. в городе было 2770) имелся нануси (староста), должность которого тоже была наследственной. Были еще главы пятидворок, дежурные у входа в квартал (кидобан) и др. К участию в городском управлении допускались только собственники земли, арендаторы такого право не имели.
Уже тогда складывался социально-профессиональный облик кварталов, что прослеживается и в современном Токио. Усадьбы даймё находились в Мита, Аояма, Роппонги; торговцы и ремесленники селились в Тамати, Симбаси, Рёгаэ, Фукагава. На одной из старинных улиц Эдо — Нихомбаси — торговцы из разных районов Японии имели свои лавки. Это и сейчас одна из самых ожив ленных улиц города, где расположены многочисленные универмаги и специализированные магазины.
Еще Иэясу проявлял заботу о водоснабжении города. Он поручил провести воду в Эдоский замок с Инокасира[246]. Но в полном смысле слова о водоснабжении города можно говорить только, начиная с 1653 г., когда два брата — Сёэмон и Сэйэмон, скорее всего, выходцы из торговцев, провели воду в город из реки Тамагава. За это они получили денежное вознаграждение и привилегию иметь фамилию Тамагава. Первоначально водой снабжались лишь усадьбы даймё и самураев. Но постепенно система водоснабжения пришла и в дома горожан — внутри их построек появились колодцы[247].
Осака с древнейших времен был торговым портом, расположенным на перекрестке важных морских путей, связывающих Японию с азиатским материком. Географический фактор сыграл большую роль в его развитии. Осака был личным владением сёгуна, резиденцией сёгунских чиновников. Город называли «кухней поднебесной», он играл важную роль в снабжении Японии как продовольствием, так и различными товарами. По своему богатству город считался первым в стране. Большая часть товаров, производимых в разных концах Японии, проходила через этот портовый центр. В нем находились богатые купеческие дома — Коноикэ, Мицуи, Тэннодзия, Хираноя. Можно сказать, что Осака являлся в тот период всеяпонским рынком, где бакуфу и даймё продавали рис. При сёгуне Ёсимунэ в Осака была создана рисовая биржа, где определяли годовые цены на рис.
Осакские купцы твердо придерживались своего, если можно так сказать, кодекса чести. Они хорошо знали друг друга, и поэтому крупные и мелкие сделки большей частью скреплялись устным соглашением («рукопожатием торгового дома и клиента»). Это касалось не только купли-продажи, но и займов. Такое устное соглашение было равносильно подписанному контракту, и осакские власти признавали законность этого обычая и заставляли оплачивать долги[248].
С развитием общественного разделения труда и товарного обращения в масштабах всей страны в Японии складывался национальный рынок. Осака играл важную роль в этом процессе. В XVIII в. он стал крупным оптовым центром страны, куда помимо риса в большом количестве свозились изделия крестьянской промышленности. Отсюда товары отправлялись по всей стране. О роли Осака как оптово-перевалочного центра свидетельствует такой пример. В 1714 г. в Осака поступило 2 млн 60 тыс. тан хлопчатобумажных тканей, а в начале XIX в. в оптовой торговле насчитывалось уже 8 млн тан, причем за это время население города практически не увеличилось[249]