оявление сочувствия по отношению к беднякам. Мицукуни был рачительным хозяином и понимал, что благополучие основных производителей сельскохозяйственной продукции обеспечивает стабильность поступления нэнгу, а значит и прочное материальное положение княжества.
Токугава Мицукуни основал Сёсикан (библиотеку) для составления «Истории великой Японии». Для этой работы он пригласил высланного из Китая ученого Шу Шуньсуя (1600–1682), который прибыл в Мито в 1665 г. Он был сторонником свергнутой династии Мин, и его пример верного служения трону очень импонировал Мицукуни.
«История великой Японии» была завершена в 1715 г., а полностью опубликована лишь в 1906 г. Труд этот состоял из 397 томов. Всю работу пронизывали идея почитания императора и конфуцианский тезис о моральном долге тайги мэйбун. Не стоит преувеличивать влияние «История великой Японии» на современников, поскольку она была написана на старом классическом языке, малодоступном для рядовых самураев[451]. Еще Араи Хакусэки (1657–1725), конфуцианский ученый и политический деятель, критиковал эту историю, в основу которой были положены «Нихон сёки». Араи подвергал сомнению идею о божественном происхождении японских императоров[452].
Гораздо большее влияние на современников имела работа ученого Рай Санъё (1780–1832), находившегося в оппозиции к сёгуну. В «Неофициальной истории Японии» он описал историю страны с XII в. до 1600 г., т. е. с того момента, когда в стране утвердились сёгуны, а император оставался лишь формальным правителем. Поэтому Рай Санъё и назвал свою историю неофициальной. Он резко критиковал ранние сёгунаты, особенно сёгунат Асикага, и восхвалял трон. По его мнению, сёгуны захватили власть, а она по исключительному праву должна принадлежать императору, который раньше был и главнокомандующим. Рай Санъё был одним из наиболее последовательных критиков токугавского режима. Он красноречиво описывал время, когда «не существовало отдельного военного сословия, когда общество, как и государство, не делилось на военных и гражданских, когда не было известно ни власти, ни имени военного диктатора (сёгуна), осуществляющего узурпированную власть, которая по исключительному праву и традиции должна принадлежать императорской персоне»[453]. Работу Рай Санъё по-разному оценили власти и читающая публика — первые ее запретили, а вторые усердно читали.
Второй период развития Митогаку связан с именем Токугава Нариаки (1800–1860), отцом последнего, 15-го сёгуна Ёсинобу. Нариаки стал главой княжества в 1829 г. Он был образованным и решительным человеком, провел у себя ряд административных реформ, доверив видные посты в администрации княжества таким способным людям, как Фудзита Токо (18061855) и Айдзава Сэйсисай (1782–1863). Политическая деятельность Нариаки вызвала недовольство бакуфу, и его отстранили от дел, что лишь способствовало росту его популярности среди оппозиционно настроенных даймё.
Токугава Нариаки в 1841 г. основал школу Кодокан («Школа великого пути»), где велось обучение наукам и военному делу, этикету, стрельбе из лука, верховой езде. Там же обучали обращению с огнестрельным оружием. В школе занимались самураи княжества Мито. Там формировались отряды, вооруженные огнестрельным оружием и организованные по западному образцу. Токугава Нариаки переплавил большие колокола буддийских храмов в своем княжестве на пушки. Таким демонстративным шагом он выразил свое отрицательное отношение к буддийской церкви и одновременно укрепил обороноспособность княжества.
К числу самых известных деятелей школы Мито принадлежал и Фудзита Юкоку (1774–1826). Он родился в княжестве Мито в семье торговца, получил воспитание в конфуцианском духе. Его трактат «Сэймэй рон» («Трактат об исправлении имен») получил широкое распространение в кругах недоброжелателей сёгуна. В этой работе он выдвинул девиз: «почитайте императора и низвергните узурпатора» («сонно хайки»). Он писал:
«Необходимо прямо и строго придерживаться деления по именам в государстве. Оно подобно небу и земле и не изменяется. Существует монарх и подданные, тогда существует верх и низ, тогда можно установить порядок вещей, правления и обрядов и связанных с ними этических норм, а также долг и справедливость… У неба нет двух сыновей, а у земли нет двух властителей»[454].
Лидерами оппозиции и носителями идеи сонно («почитания императора») выступали образованные люди того времени, которые осознавали кризисную ситуацию в японском обществе тех лет, отсталость Японии. Видя моральное разложение общества, представители школы ратовали за политические и военные реформы, понимали необходимость заимствования западных научных, технических и военных знаний. Трезвые политики (например, Кидо Такаёси (1833–1877), самурай из княжества Тёсю, активный участник антисёгунского движения) объективно и хладнокровно рассматривали этот лозунг. Для Кидо не само по себе «почитание» императора, а использование его в качестве политического лозунга было средством создания обновленного государства[455].
Школа Мито, которая и выдвинула идею «почитания императора», пыталась найти пути разрешения внутренней кризисной ситуации в условиях угрозы извне. Лозунг «сонно» дополнился лозунгом «дзёи» («изгнание варваров»). Представители школы Мито опасались, что Запад может разрушить не только социальную и политическую системы Японии, но и «подлинный» характер японской нации, который они выражали термином «кокутай»[456], что было тождественно слову «синкоку» («страна богов»). Школа Мито сосредоточила свое внимание на разъяснении понятия коку тай как общественной иерархической структуры во главе с императором. Школа создала идейную базу антисёгунского движения и оказала решающее влияние на формирование националистической идеологии нового правительства Мэйдзи, в которой концепция кокутай заняла центральное место.
Антисёгунскую идеологическую направленность имела и школа национальной науки (кокугакуха). Представители этой школы (кокугакуся) начали с отрицания официальной идеологии — конфуцианства. Они противопоставили ей идею незыблемости императорской власти, к которой должна была вернуться страна, отказавшись от политической системы сёгуната.
Материалом для построения новой идеологии для кокугакуся была классическая японская литература. Она изучалась в противопоставлении кангаку, т. е. литературе китайской. Распространению влияния этой школы способствовало развитие в Японии книгопечатания в XVII в.
При этом деятельность школы национальной науки вышла далеко за рамки изучения и толкования классической японской литературы, т. е. культурных задач[457]. Анализируя литературные памятники, представители кокугакуха проводили мысль о том, что «путь Японии в древности» был идеалом, к которому следовало стремиться, и что религия синто в ее древнем виде содержала в себе неисчерпаемые сокровища японского «божественного» духа[458].
Родоначальником школы национальной науки был Кэйтю (1640–1701). Настоящая его фамилия — Симокава; он был известен еще как Кусин, а Кэйтю — его посмертное буддийское имя. Отцом Кэйтю был самурай, который не признавал его как сына. После смерти матери Кэйтю жил при буддийском храме божества Мёо школы Сингон. Уже в возрасте 12 лет он принял монашеский сан. Кроме буддизма он изучал классическую японскую литературу и древний язык. По совету князя Токугава Мицукуни Кэйтю начал изучение антологии «Манъёсю», первого письменного памятника японской поэзии VIII в., и прокомментировал ее целиком. Его труд, состоящий из 31 книги, считается одним из самых авторитетных и продолжает широко использоваться современными исследователями «Манъёсю»[459].
Дальнейшее развитие деятельности школы национальной науки связано с именами Када-но Адзумамаро, Камо-но Мабути, Мотоори Норинага. Тогда проявилась националистическая подоплека школы, ее идеологические цели. Ее представители критиковали феодальное общество, осуждали политику сёгуната, за что подвергались преследованиям. Временами сёгунат принимал весьма решительные меры. Так, в 1759 г. правительство бакуфу отправило в ссылку ученого-историка Такэути Сикибу (1712–1767) за то, что он читал лекции киотской придворной аристократии, в которых проповедовал идею «почитания императора и обуздания узурпатора-сёгуна»[460].
Основное внимание ученые-кокугакуся уделяли разъяснению сущности синто у «пути древней Японии» (кококу кодай но мити), который, по их мнению, превосходил конфуцианство и следовать которому означало подчиняться императору. Они проповедовали, что синто, древняя и основная религия японцев, присуще только японскому народу и превосходит конфуцианство.
Када-но Адзумамаро (1669–1736) родился в семье священника синтоистского храма Инари (богини риса) в Киото, получил воспитание в традициях синто, изучал классическую японскую поэзию вака, «Кодзики», «Нихон сёки», «Манъёсю». Он был известен своей образованностью. Када-но Адзумамаро составил докладную записку правительству, где протестовал против деятельности кангакуся и настаивал на открытии в Киото школы, где бы разрабатывали проблемы японского языка и литературы.
Камо-но Мабути (1697–1769) родился в семье настоятеля синтоистского храма, был учеником Када-но Адзумамаро и продолжал его работу над комментариями к «Манъёсю». Его работа пользуется популярностью и сейчас. В 1738 г. Камо-но Мабути переехал в Эдо и открыл школу, которая дала Японии много знаменитых людей. Мотоори Норинага, его ученик, считал Камо-но Мабути родоначальником изучения японских древностей. Камо стремился в своих сочинениях, насколько возможно, избегать слов китайского происхождения.