коку-бундзи) запрещалось принимать в монахи крестьян. Не разрешались проповеди в горах и лесах, связанные с крестьянскими волнениями [442, т. 1, гл. 3–4].
Средством контроля над храмами являлась также регулируемая государством система посвящения в монахи. Первый указ, по которому монахами ежегодно могло становиться не более 10 человек, был принят еще в 696 г. По указу 734 г. монахи должны были знать наизусть канон и порядок службы. Реформами Камму требования к посвящающимся в монахи были повышены. Они должны были знать ханьские чтения иероглифов[44], уметь толковать канон и выдержать соответствующий экзамен. По указу 798 г. ежегодно в монахи могло посвящаться 35 человек [365, с. 166–168]. В IX в. для каждой секты и каждого храма было установлено определенное число послушников, причем первые два года они должны были учиться.
Однако поощрение буддизма, рост экономического могущества храмов, владевших крупными вотчинами, деятельность крупных монахов способствовали быстрому количественному росту храмовых организации. С X в. в крупных храмах жили тысячи людей. Храмами руководили не только монахи, учившиеся десятилетиями, но и члены императорской семьи и аристократических домов, принявшие буддизм. Наряду с должностными лицами в храмах жили монахи, не имевшие должности (бонсо), лица, принявшие постриг без разрешения властей (сидосо), многочисленные послушники (тайсю), изучавшие буддизм. Так, в храме Кофукудзи в XI в. насчитывалось не менее 3 тыс. монахов и послушников и, кроме того, был многотысячный обслуживающий персонал (дзинин) — повара, уборщики, слуги. Даже монах без должности имел шесть прислужников, а высшие должностные лица храмов — по 20–30. Во многих храмах послушники и прислужники занимались также военной подготовкой [382, с. 304–310].
С переносом столицы в Нагаока, а затем в Хэйан влияние нарского буддизма начинает постепенно ослабевать. Из шести сект махаяны и хинаяны, распространенных в Хэйдзэй (Санронсю, Хоссосю, Гусясю, Дзёдзицусю, Риссю, Кэгонсю[45]), в конце VIII в. заметно развивалась лишь спиритуалистекая секта Хоссосю, проповедовавшая безграничность духа как первоосновы бытия и самопознания души верующего, вмещающей все познаваемые объекты. Ограниченность же нарского буддизма как средства влияния на народ обнаружилась прежде всего в том, что его секты, в первую очередь Хоссосю, считали просветление (превращение в будду) уделом избранных. Именно этот тезис стал главным в полемике нарских сект с новыми, хэйанскими, сектами, основанными в Японии в начале IX в., — Сингонсю и Тэндайсю [46, с. 246–248]
Распространение Сингонсю связано с деятельностью монаха Кукай (в миру — Саэги-но Мауо, 774–835), выходца из местных землевладельцев. С 788 г. Кукай учился в Нагаока, где прошел затем курс японского права, но вскоре увлекся буддизмом, бросил учебу и покинул столицу В 797 г он написал «Руководство для глухого музыканта» («Рого сиики») — книгу, в которой доказывал превосходство буддизма над даосизмом и конфуцианством, а в следующем году был посвящен в монахи. С 804 по 806 г. Кукай, отправившийся вместе с дипломатической миссией в Китай, пробыл в Чанъани, где осваивал учения новых для Японии сект, санскрит, посещал храмы, собирал буддийскую скульптуру, живопись, книги, писал стихи. Здесь же Кукай был посвящен в монахи секты Сингонсю, распространившейся в Китае с начала VIII в.
На родине Кукай сначала получил разрешение вести проповеди и иметь учеников в Такаосандзи — родовом храме аристократического дома Вакэ. Однако он сумел поставить под свой контроль еще целый ряд храмов, создав разветвленную религиозную организацию. Суть учения (миккё) Сингонсю, которое проповедовал Кукай, сводилась прежде всего к тому, что во всех религиозных идеях скрыта высшая истина будды Солнечного света — Дайнити нёрай (Махавайрочана). Это положение определяло терпимое отношение Сингонсю к другим сектам. Во-вторых, в отличие от спиритуализма Хоссосю последователи Сингонсю исходили из того, что разум Будды скрыт во всех элементах материи и духа и во всех явлениях, образованных этими элементами [295].Отсюда выводилась возможность постижения божественного разума, просветления. Каждый, с точки зрения и Сингонсю, и Тэндайсю, может стать буддой, если приведет тело, дух и слово в соответствие с разумом Будды. Это положение имело исключительно важное значение для усиления воздействия буддизма на массы, проповеди социальной пассивности, покорности и аскетизма.
Базой секты Сингонсю Кукай избрал гору Коясан в провинции Кии[46], пожалованную ему императором Сага. Здесь же Кукай надеялся основать вотчины. В Хэйан же главным храмом Сингонсю сначала оставался Такаосандзи, переименованный в 824 г. в Сингококусосингондзи, а затем — Тодзи, переданный секте Сингонсю императором в 823 г. (с 826 г. именовавшийся Кёого-кокудзи).
Поддержка и заинтересованность двора в немалой степени способствовала расширению влияния Сингонсю. В 830 г. Кукай написал «Трактат о совершенной душе монаха у праведного алтаря» («Химицу мандара дзюдзюсинрон»), в котором доказывал превосходство учения Сингонсю над другими сектами [332; 393; 411 и др.].
Деятельность Кукай была разносторонней. Он известен как поэт, занимавший почетное место при дворе императора Сага, высоко ценившего поэтический талант. Сборник стихов Кукай на китайском языке составил его ученик Синдзэй. Кроме того, перу Кукай принадлежит один из первых в Японии литературоведческих трактатов «О хранении драгоценного литературного зерцала» («Бункё хифурон»), содержащий анализ танской поэзии, теорию стихосложения и оказавший серьезное влияние на японскую поэзию [286]. Но главной целью всей его деятельности было вовлечение народа в буддизм. Кукай много ездил по стране, вел проповеди и на Кюсю, и в восточных провинциях. В 821 г. в своей родной провинции Сануки он создал искусственное озеро Манноикэ, до сих пор пригодное для орошения. По мнению специалистов, Кукай применил здесь опыт создания системы водоснабжения Чанъани, изученный им во время пребывания в Китае [378]. Такого рода деятельность, безусловно, способствовала росту его авторитета, а следовательно, и проповедуемого им учения.
После смерти Кукай среди его учеников возник раскол, секта разделилась на два течения. Объектом разногласий стала борьба за посвящение в монахи Сингонсю: одни считали, что оно должно проводиться на Коясан и в Хэйан, другие — только на Коясан. Последние полагали, что секта будет прочнее, а вера в учение Кукай — тверже, если все монахи будут выходцами из единого центра, созданного основателем Сингонсю. Там же предполагалось собрать все реликвии, связанные с деятельностью Кукай, и его труды. В частности, монах Синдзэй перевез из хэйанского храма Тодзи на Коясан все канонические книги, доставленные Кукай из Китая; они были возвращены храму лишь в конце IX в. благодаря вмешательству экс-императора Уда. Успешную попытку преодолеть раскол секты предпринял монах Канкэн (853–925), последовательно возглавлявший большинство крупных храмов — Сингонсю — Ниннадзи[47], Тодзи, Дайгодзи, Конгобудзи — и поставивший их под контроль Тодзи. Монах Канкэн же ввел поклонение основателю секты — ежегодные молитвенные собрания (миэйгу) перед портретом Кукай в день его смерти — 21-го числа 3-го месяца. С 910 г. эти собрания устраивались в Тодзи, с 1148 г. — на Коясан, а затем во всех храмах Сингонсю [365, с. 188–189].
Секта Тэндаисю (от названия горы Тяньтай, где секта начала свою деятельность) была основана в Китае в конце VI — начале VII в. В Японию книги этой секты привез китайский монах Гандзин, а основателем японской Тэндаисю стал монах Сайте (767–822), происходившим из деревни Фуруити уезда Сига провинции Оми. С учением секты Сайте познакомился на горе Хиэйдзан, где поселился до того, как стал монахом в 785 г., и провел десять лет, став убежденным сторонником Тэндаисю. В начале IX в. вместе с Кукай он отправился в Китай, где был посвящен в монахи этой секты. В 806 г. Сайте получил разрешение императора на создание секты в Японии; базой ее стал храм Хиэйдзандзи (с 823 г. — Энрякудзи)[48].
Как и Кукай, Сайте много ездил по стране с проповедями. Последователями секты становились монахи, местная знать, крестьяне. Царские секты, недовольные деятельностью Сайтё, навязали ему диспут, способствовавший, однако, усилению влияния Тэндайсю. В противоположность тезису Хоссосю, согласно которому последователи буддизма в зависимости от способностей делились на пять категорий, Сайтё с позиций Тэндайсю недвусмысленно защищал положение о том, что каждый может стать буддой [283, с. 168–173].
В середине IX в., когда Сингонсю переживала раскол, а нарский буддизм постепенно приходил в упадок, наступил расцвет Тэндайсю, связанный с именем монаха Эннин (794–884), который, в частности, ввел постоянные моления Будде (дзёгё дзаммай) [46, с. 348], ставшие одним из истоков последующего распространения среди народа веры в буддиискии рай [232; 395, с. 10–15]. Вместе с тем вера в Сакья-муни как непосредственного спасителя, основанная на «Сутре лотоса» («Мёхо рэнгэкё») — одной из книг махаяны, пропагандировавшейся Тэндайсю, надежда на божественные благодеяния в этой жизни отвечали интересам феодалов, заботившихся об увеличении своих богатств. Поэтому Тэндайсю стала пользоваться покровительством дома Фудзивара.
Сингонсю тоже проповедовала получение пользы в этой жизни, однако в X и особенно в XI в. хэйанской знати этого было недостаточно. Политическая нестабильность, мятежи, крестьянские волнения, стихийные бедствия — землетрясения, засуха, наводнения, а также пожары, эпидемии, преступность способствовали росту пессимистических настроении в среде господствующего класса, усиливая сознание надвигающегося кризиса.