Военное присутствие США в Японии, а также в Южной Корее и на Филиппинах, продолжало и в 70-х годах постоянно привлекать к себе внимание советской печати. В американских базах, расположенных на территории Японии мы, советские журналисты, вполне обоснованно видели постоянную угрозу нашей стране. Ведь находились эти базы поблизости от наших границ, и командование вооруженных сил США не скрывало, против кого они были направлены. Естественно, и я, и мои коллеги - журналисты ТАСС и других информационных учреждений - быстро и четко реагировали на каждый шаг Пентагона в сторону наращивания военной угрозы нашей стране.
Однако я не помню таких случаев, когда бы информация военного характера добывалась самими советскими журналистами непосредственно с территории расположенных в Японии американских военных баз. Если кто-нибудь из работников советских учреждений, связанных с военной разведкой, и добывал такую информацию, то она шла в Москву по закрытым каналам: диппочтой, шифрограммами и т.п. От нас же, журналистов, в московских редакциях агентств и газет подобных агентурных сообщений никто не ждал, да они и не требовались для той информационно-пропагандистской и аналитической работы, которую вели советские средства массовой информации. Дело в том, что на территории Японских островов и без нас, советских граждан, было огромное количество ушей и глаз, внимательно следивших за каждым шагом американских солдат и офицеров, а также японских военнослужащих - и не только следивших, но и мгновенно предававших гласности подобные шаги. Такая информация военного характера добывалась и публиковалась в те годы в Японии прежде всего оппозиционными японскому правительству политическими и общественными организациями: КПЯ, СПЯ, профсоюзными объединениями, массовыми организациями пацифистов, включая Японский комитет защиты мира (Гэнсуйкё) и его дублера Гэнсуйкин, а также различные антиамерикански настроенные объединения японцев местного масштаба. Законы Японии, кстати сказать, не запрещали японским сторонникам мира вести наружное наблюдение за военными базами США и лагерями "сил самообороны". Гражданские лица могли поэтому открыто создавать вокруг американских баз наблюдательные посты, фиксировать ежедневно типы самолетов, находившихся на базах, их численность и количество самолетовылетов с этих баз, а все полученные сведения публиковать в печати или же оповещать о них местную общественность.
Не упускала случая для публикации любых сенсационных новостей военного характера, связанных с пребыванием в Японии военного персонала США, и коммерческая пресса. Нередко в таких газетах как "Асахи", "Майнити", "Ёмиури" и даже "Санкэй" публиковались, и притом раньше, чем где-либо, такие новости, которые американцам хотелось бы скрыть по соображениям военного и политического порядка. Но и их никто упрекать не мог, так как законов о сохранении военной тайны в послевоенной Японии не существовало. Поэтому я видел свою задачу в том, чтобы внимательно изо дня в день следить за публикациями японской прессы, касавшимися военного присутствия США на японской территории, брать на заметку любые более или менее интересные новости и информировать о них читателей своей газеты, сопровождая эту информацию соответствующими политическими комментариями.
В октябре 1974 года японские газеты под броскими заголовками на первых полосах опубликовали сенсационное заявление, сделанное в Конгрессе США отставным американским адмиралом Дж. Лароком. В этом заявлении адмирал недвусмысленно подтвердил то, что до тех пор упорно отрицалось и американским, и японским правительствами, а именно: находившиеся на американских военных базах в Японии или совершавшие заходы на эти базы военные корабли США имели на борту ядерное оружие. Такое откровение Ларока поставило в те дни в крайне затруднительное положение правящие круги Японии, ибо по условиям американо-японского "договора безопасности" атомное оружие США не могло ввозиться в Японию без "предварительных консультаций" с правительством страны, как и без его согласия, а представители правительства Японии в те годы постоянно подчеркивали свою приверженность "трем неядерным принципам", суть которых сводилась к тому, что Япония не будет ни производить, ни ввозить, ни хранить на своей территории какие бы то ни было виды ядерного оружия. При этом, естественно, руководители японского правительства неоднократно заверяли общественность в том, что военное командование США уважительно относится к этим принципам и что по этой причине американские военные корабли, заходящие на базы и в территориальные воды Японии, не имеют на борту атомных бомб. Как писала в те дни газета "Майнити", после заявления адмирала Ларока японскому правительству пришлось "волей-неволей признать, что-либо Соединенные Штаты нарушали договоренность о предварительных консультациях с японским правительством, либо японское правительство сознательно обманывало население страны своими публичными заявлениями о том, что оно отвергает любые американские просьбы о ввозе ядерного оружия в Японию"47.
В последующие дни в японской печати появился целый ряд других сообщений, подтверждавших достоверность информации Ларока о заходах в Японию американских кораблей с ядерным оружием на борту. Все это всколыхнуло японскую миролюбивую общественность. Бурная волна общественного возмущения поднялась по всей стране и обрела действенную силу 21 октября того же года в международный день единых антивоенных действий, ежегодно широко отмечавшимся участниками японского движения сторонников мира. В Токио на обширном поле парка Мэйдзи состоялся массовый антивоенный митинг, на который собрались около 100 тысяч человек. Многотысячные колонны участников этого митинга направились к зданиям американского посольства и резиденции премьер-министра, громко скандируя антиамериканские, антивоенные и антиправительственные лозунги. Одновременно в тот же день массовые антиамериканские митинги и демонстрации состоялись в 456 городах и поселках страны. В общей сложности в них приняли участие около 2 300 тысяч человек. Солидарность с бастующими выразили даже японцы, работавшие на военных базах США в Ёкосуке, Ивакуни, Сасэбо и других районах страны48.
Спустя полтора месяца после этих событий я побывал на острове Окинава, где военное командование США создало в послевоенные годы самую крупную из своих военных баз, находившихся на японской территории. В годы своего первого длительного пребывания в Японии в качестве журналиста я не имел возможности бывать на этом южном японском острове, так как в то время этот остров и прилегающие к нему мелкие острова были в административном отношении отторгнуты от Японии и находились под управлением американского военного командования, не пускавшего на остров не только советских, но и многих других японских и иностранных журналистов. Однако в 1972 году Окинава был возвращен в соответствии с заключенным тогда японо-американским соглашением под юрисдикцию Японии, что открыло мне и другим советским корреспондентам столь же свободный доступ на этот остров, как и в другие районы Японии. В июне 1975 года вместе с корреспондентом "Известий" В. Кассисом и корреспондентом "Труда" М. Абдрахмановым мы отправились самолетом на этот дальний остров.
Два с половиной часа полета отделяли Токио от главного города Окинавы - Нахи. После задымленных каменных дебрей японской столицы этот самый южный остров Японии выглядел из иллюминатора самолета особенно красочно: чистое небо, лазурное море, жемчужные нити прибоя у берегов, пальмы и банановые заросли вдоль песчаных пляжей, окаймленных коралловыми рифами и гранитными скалами. Однако с земли после выезда за ворота аэродрома остров производил уже другое, не столь отрадное впечатление.
Первое, что бросилось нам в глаза на дороге,- это нескончаемые заборы из колючей проволоки, протянувшиеся вдоль автострады, ведшей от аэродрома к городу Наха. То и дело виднелись на этих заборах стереотипные надписи: "Военная база вооруженных сил США. Вход на территорию базы посторонним лицам запрещен. Территория базы охраняется собаками". Несмотря на то, что формально остров перешел под японский контроль, присутствие американцев на Окинаве продолжало ощущаться тогда на каждом шагу. В большинстве машин, встречавшихся нам на дорогах, сидели американские военные. Американские стандарты преобладали и в планировке улиц, и в архитектуре домов в центральных городских кварталах. На английском языке была написана большая часть уличных вывесок и рекламных панно.
Встретивший нас в аэропорту и сопровождавший в поездках по острову представитель одного из местных профсоюзов сообщил нам, что по данным на март 1975 года на Окинаве насчитывалось 63 военных базы США, на которых дислоцировались 39 тысяч морских пехотинцев, летчиков и моряков. Это составляло около двух третей от общего числа американских офицеров и солдат, находившихся в те годы на японской территории. Под окинавскими американскими военными базами и сооружениями было занято тогда согласно японской статистике 257 квадратных километров или 11,5 процента территории острова.
Цифры эти не раскрывали, однако, до конца действительной роли баз в жизни острова. Ведь вся его северная половина представляла собой необжитые холмы и горы, покрытые джунглями. Базы же сконцентрировались на издавна заселенных и наиболее удобных для хозяйственной деятельности равнинных частях островной территории. Сооружая их, американские военные власти отняли у местного населения большую часть посевных площадей, пастбищ, парков и других жизненно важных земельных угодий. Жители городка Кадэна потеряли, например, до 80 процентов принадлежавших им окрестных земель, жители другого городка, Ёмитан,- около 65 процентов, жители городка Гинодза - свыше 50 процентов49.
Строительство баз подорвало основы прежней жизни окинавцев и вынудило большинство из них расстаться со своими профессиональными занятиями. Значительной части местного населения (его общая численность составляла в те годы около 1 миллиона человек) пришлось волей-неволей искать средства к существованию в сфере обслуживания новоявленных хозяев острова - военного персонала США, а также членов семей американских военнослужащих. Десятки тысяч окинавцев стали использоваться в послевоенные годы в качестве подсобных рабочих военных баз, десятки тысяч дру