Буддийское духовенство было также крайне важно держать под контролем. Эту проблему Камму решил, побуждая священнослужителей посвящать силы и время духовным, а не мирским и уж тем более не политическим вопросам.
В 804 году в Китай с торговой миссией отправился караван кораблей. Среди прочих путешественников были два молодых монаха.
Один из них, серьезный аскет по имени Сайтё, жил отшельником на горе Хиэй, погрузившись в книги, где была описана возвышенная, одухотворенная форма буддизма, не так давно возникшая в Китае на горе Тяньтай. Именно там молодой путешественник провел восемь месяцев, а когда вернулся в Японию, то основал новую секту.
Это была школа Тэндай – форма буддизма, проникнутая сердечной, приветливой теплотой. Практика и вероучение в ней могут сильно варьироваться, а пантеон достаточно обширен, чтобы вместить любое число будд и боддхисаттв (святых, которые отказались от состояния будды, дабы помочь другим в его достижении), а также ками, которые отождествлялись с буддийскими божествами. Центральным элементом учения являлась Лотосовая сутра, которая считалась окончательным и наиболее полным выражением учения Будды. Теперь состояния Будды мог достичь не только монах, сосредоточенный на собственном спасении, а вообще любой человек. Предполагалось, что просветление уже здесь, его надо только увидеть.
Тэндай сделалась самой влиятельной сектой при дворе императора и одной из наиболее важных школ японского буддизма. В более позднюю часть эпохи Хэйан она породила множество популярных сект, которые распространяли буддизм среди простого народа по всей территории Японии. На горе Хиэй Сайтё основал храм Энрякудзи. Обрастая все новыми постройками, он постепенно превратился в огромный комплекс из более чем 3000 зданий и стал национальным центром буддийских духовных исканий.
На протяжении периода Нара лишь аристократам разрешалось становиться священнослужителями. В противоречии с этим храмы секты Тэндай набирали в свои частные армии крестьян. Их монахи приобрели репутацию драчунов и скандалистов.
Кроме нового учения, Сайтё привез из Китая семена чайного куста. Император Сага, сын Камму, поощрял разведение чая, и вскоре новый напиток полюбили не только представители духовенства, но и все остальные люди. В Японии Сайтё по сей день почитают под именем Дэнгё Дайси.
Кукай, второй монах, отплывший в Китай вместе с Сайтё, стал еще более знаменитым и почитаемым. На континенте он в течение трех лет изучал санскрит и получал устные передачи эзотерических буддийских практик, находящихся в близком родстве с индийской тантрой.
Кукай основал секту Сингон (что переводится как «школа мантры»). В центре его учения стояла вера в космического Будду Вайрочану (по-японски Дайнити Нёрай), а целью считалось достижение состояния будды в нынешнем теле. В Сингон делали акцент на мантрах, символах, ритуалах и мандалах, что обеспечило этой школе широкую популярность среди хэйанских придворных.
Кукай прославился как новатор, поэт, художник и каллиграф. Считается, что это он изобрел кану – слоговой алфавит, основанный на упрощенных китайских знаках, который сделал искусство письма доступным любому человеку. Кукай – один из самых почитаемых святых в Японии; ему поклоняются, именуя его Кобо Дайси.
Новые, динамичные школы буддизма помогли заполнить пустоту, оставшуюся после того, как императорский двор покинул Нару и ее храмы. Они вскоре перенесли свои резиденции в отдаленные горные районы. Если в Наре буддийские секты были частью государственного аппарата, то новые направления создавали собственные храмы, линии преемственности, а порой даже армии.
Камму стал последним императором в японской истории, в руках которого была сосредоточена власть. Его второй сын, император Сага, прославился главным образом как поэт. Он был одним из трех величайших каллиграфов своего времени (в этот топ-3 также входил Кукай) и первым императором, который начал пить чай. Реальную же власть после смерти Камму быстро захватил клан Фудзивара.
Фудзивара были потомками Накатоми-но Каматари, который вступил в заговор с принцем Нака, чтобы свергнуть клан Сога. Они прибегли к коварному методу, который Сога тоже в свое время использовали: добились того, что супругами всех императоров становились только девушки из их клана, даже если это означало, что государю придется жениться на собственной тетке. В те времена знатные люди имели по несколько жен и наложниц. У каждой из них был собственный дворец, куда супруг наведывался лишь время от времени. Дети императора росли в доме матери и ощущали себя не столько членами императорской семьи, сколько членами рода Фудзивара. Дедушки, дяди и тести, принадлежащие к этому роду, указывали им, что делать.
Другой ловкий прием Фудзивара заключался в том, что государю полагалось отречься от престола, как только у него рождался наследник. Это аргументировали тем, что в противном случае монарх может умереть во дворце и этим осквернить его. После отречения император принимал монашеский сан и посвящал себя каким-нибудь безобидным занятиям вроде поэзии или живописи. В результате образовалась целая череда несовершеннолетних правителей, при которых реальную власть держал в руках регент – дедушка, тесть или дядя императора, происходящий из клана Фудзивара.
Время от времени появлялись императоры, чья мать была не из рода Фудзивара. Такие государи пытались сбросить с себя удавку могущественного клана. Когда император Уда взошел на трон в 887 году, ему был 21 год – необычайно зрелый возраст по тем временам! Во избежание неприятностей Уда назначил одного из Фудзивара великим канцлером. Зато своим тайным советником он сделал человека, не принадлежащего к этому клану.
Выбор его пал на знаменитого ученого и каллиграфа того времени – Сугавара-но Митидзанэ. Это был мягкий, серьезный человек, знаток китайских классических авторов и китайского стихосложения. Император хотел восстановить принципы благого правления, сформулированные принцем Сётоку. Он поручил Митидзанэ произвести ревизию судебных прецедентов, издать эдикты, подтверждающие права крестьян на их наделы, чтобы могущественные аристократы и монастыри не могли захватывать их землю, а также подвергнуть проверке провинциальных сборщиков налогов, которые славились тем, что были крайне нечисты на руку.
В 894 году он назначил Митидзанэ послом в Китай и попросил его присоединиться к одной из регулярных торговых миссий. Но к тому времени династия Тан пришла в упадок, Китай был охвачен беспорядками. Он уже не мог служить ни образцом, ни источником вдохновения, и для японцев не было никакого смысла рассматривать его в этом качестве. Митидзанэ посоветовал государю прекратить отправку миссий. Так завершился период длиной 250 лет, на протяжении которых Китай служил донором для Японии. Началась новая, славная эпоха чисто японской культуры.
Однако вступить в конфликт с Фудзивара значило обречь себя на гибель. В 897 году они принудили императора отречься от престола и посадили на трон его 12-летнего сына. Спустя четыре года великий канцлер Фудзивара-но Токихира выдвинул против Митидзанэ ложное обвинение в заговоре против императора. Живи каллиграф в любую другую эпоху, не сносить бы ему головы. Но тогда времена были совершенно не воинственные. Фудзивара удерживали власть интригами, а не насилием. Врагов не казнили, а отправляли в изгнание.
Хэйанский аристократ не мыслил себе жизни вне императорского двора. Получить назначение в глухомань, в отдаленную провинцию было равнозначно ссылке, подобно смерти. Митидзанэ отправили на Кюсю. Сердце его было разбито, и два года спустя он умер от душевных страданий. После его кончины на страну обрушились эпидемии, бури, наводнения, что явно было делом неупокоенного духа. В зал для аудиенций в императорском дворце ударила молния, убила много чиновников, а само здание сгорело до основания. Тогда Митидзанэ посмертно восстановили в прежней должности, повысили в ранге, и в результате он превратился в божественного покровителя каллиграфии, поэзии и всех, кто стал жертвой несправедливости.
Так все и шло по накатанной колее: император садился на трон, будучи ребенком, и отрекался от власти, произведя на свет наследника. Государь занимался отправлением религиозных церемоний, которые вскоре стали его единственным делом. Как к божественному потомку богини солнца к нему проявляли всевозможное почтение. Но реальная власть оставалась в руках у тех, кто держал монарха под контролем – иначе говоря, у Фудзивара.
В 1018 году вельможа по имени Фудзивара-но Митинага устроил пир в честь того, что его третья дочь сделалась наложницей его же внука – десятилетнего императора Японии. По такому случаю он сложил стихотворение, в котором прославлял свою власть. Собравшиеся аристократы раболепно декламировали его снова и снова и расхваливали на все лады.
Из 13 детей Митинаги все дочери стали супругами императоров, причем три из них носили титул императрицы в одно и то же время. Все его сыновья сделались регентами.
В юности Митинага решил любой ценой проложить себе путь к власти. Его конкурентами были исключительно члены собственной многочисленной семьи – непрерывно растущего клана Фудзивара. Митинаге повезло, и в 995 году два его старших брата скончались, тем самым расчистив ему дорогу.
Из серьезных соперников оставался только один: его энергичный, напористый, красивый племянник Корэтика, молодой человек 21 года от роду. Отец Корэтики был регентом, а сестра – супругой императора Итидзё, императрицей Тэйси. Итидзё любил свою императрицу и всецело доверял ее брату.
Пока Корэтика оставался в столице, Митинага не мог спать спокойно. Он решил погубить племянника.
Корэтика тайно посещал одну придворную даму. В 996 году он обнаружил, что отрекшийся император, предшественник Итидзё, тоже наведывается к ней. Охваченный ревностью, Корэтика приказал своим слугам обстрелять его из луков. Одна из стрел пронзила рукав экс-императора. Это был непозволительный акт оскорбления величества. Митинага только и ждал такого случая! Корэтику разжаловали, назначили временным генерал-губернатором на остров Кюсю и подвергли высылке. А Митинага тем временем занял наивысшую из существующих должностей – пост Левого министра.