шала, что Макаров разделил свой госпиталь на направления, чтобы врачи могли набивать руку на повторяющихся операциях. Но легкораненые… Самое незначительное отделение — все-таки ей не доверяют.
— Некоторые неумные люди считают, что поставить на ноги солдата с легкими ранами — это самое простое дело, — Макаров словно прочитал ее мысли, и от этого у девушки разом по всему телу побежали мурашки. — Однако это полнейшая глупость! Какая главная задача медицины на войне? Вернуть раненых в строй. И именно в вашем отделении этот процесс будет идти быстрее всего, именно тут ярче всего будет видно ошибки. Понимаете, какое это давление и ответственность?
— Кажется, да.
— Тогда дальше. Как я сказал, мне нужна старшая сестра, но людей я вам не дам.
— Мне нужно будет найти их самой? — Татьяна подобралась.
Все понятно. Макаров хочет ее испытать — что ж, если он думает, что она испугается, то зря.
— Да. Ваши задачи… — полковник задумался. — Скоро будут большие сражения, количество раненых вырастет. Меньше чем на несколько тысяч, что пройдут через наш госпиталь, и рассчитывать не стоит. Половина будет ваша. Докторов у нас берут по одному на 50 больных, сестра мне нужна хотя бы одна на пару десятков. То есть… Вам нужно собрать сотню человек.
Глаза Татьяны, которая думала буквально о паре подчиненных, на роль которых подошли бы Анна с Тамарой, удивленно расширила глаза. Такой масштаб… И Макаров хочет доверить это ей, женщине?
— Также вам нужно составить график работы, продумать, где будут жить ваши подчиненные, чем питаться, как одеваться. Это организационные моменты. Отдельно буду ждать предложений по самой работе. Что вы планируете делать помимо помощи в процедурах, как будете тренироваться их проводить, сможете ли как-то ускорить возвращение больных в строй…
— Но если я не справлюсь? — Татьяна не выдержала и оборвала полковника.
— Вы в армии, — тот неожиданно улыбнулся. — Вы разве хоть раз слышали, чтобы офицеры на приказ начальства задавали вопрос, а что будет, если я не справлюсь?
— Нет.
— А что они отвечают?
— Есть.
— Вот я вас и услышал, пока рядовая Гагарина. Можете выполнять. Отчет о том, как идет выполнение приказа, буду ждать через три дня. И… Разрешаю вам обратиться за советом, чтобы ничего не пропустить, к подполковнику Шереметеву.
— Я не хочу отвлекать ваших офицеров от боевых задач, — тут же насупилась Татьяна.
— Степан Сергеевич как раз не занят организационными задачами по корпусу, так что ему это задание тоже будет полезно.
— Поняла. Спасибо… Вячеслав Григорьевич, — Татьяна впервые с начала разговора назвала полковника по имени, чуть-чуть покраснела и поспешила выскочить на улицу.
Мимо шагали солдаты, вернувшиеся из рейда вместе с Макаровым. Большинство из них были бодры и веселы, но были и раненые. Немного, но были… Еле заметные красные пятна на фоне темных мундиров помогли княжне окончательно собраться. То, что ей поручили, это не игры или развлечение. Это работа. Работа, которая поможет спасать жизни. И поэтому она сделает все, чтобы с ней справиться.
— Вы не подскажете, где мне найти Степана Сергеевича Шереметева? — спросила девушка у первого попавшегося поручика, сжимающего в руках засаленную от частого чтения рукопись.
Новые повести Джека Лондона? Прежде чем ей ответили, она успела прочитать имя автора на первом листе и теперь думала о том, почему мимо нее прошла такая новинка.
Разговор с княжной Гагариной прошел на удивление продуктивно. Я почему-то до последнего ожидал, что передо мной окажется избалованный ребенок, но, кажется, такие люди не доезжали до Ляояна, застревая где-то в глубоком тылу вроде Харбина или Мукдена. Что ж, личное знакомство с девушкой можно точно занести в плюсы, и было даже немного жалко назначать именно Шереметева ее помощником. С другой стороны, ему действительно не хватало погружения в организационную работу, а так будет неплохой мотив. И обещание, данное перед Цзиньчжоу, можно считать закрытым.
Оставалось последнее.
Дойдя до своего стола, рядом с которым еще недавно сидела княжна, я отодвинул ее стул и вытащил из-под стопки отчетов белоснежный, почти бархатный конверт. Телеграмма от наместника Алексеева. Я на мгновение замер, не распечатывая его. После Вафангоу, после разговора с Куропаткиным, когда меня загнали в довольно узкие рамки возможностей и обещаний, очень хотелось выйти на Алексеева и попросить его поддержки. Вот только я уже просил в прошлый раз, а если слишком долго стоять с протянутой рукой, то чем дальше, тем меньше тебе будут подавать. Совсем не то, чего мне бы хотелось, и поэтому я ждал следующего шага именно от наместника. Чтобы тот сначала принял решение для себя, а нужен ли ему полковник Макаров.
Пришло время узнать ответ. Я разорвал конверт, там было всего две строчки.
Жду вас завтра в Мукдене, вагон для вас будет добавлен к составу.
Письмо пришло сегодня, значит, я успеваю. И, судя по тому, что для меня аж целый вагон добавят, наместник мной доволен. Вот только будет ли этого достаточно, чтобы получить все, что мне нужно? Я представил, насколько глубоко хотел бы запустить лапу в запасы повелителя Маньчжурии, и сразу стало понятно. Одних слов тут будет мало.
— Срочно! — я выскочил на улицу в поисках кого-то из своих адъютантов. К счастью, поручик Зубцовский, как всегда, оказался поблизости. — Капитанов Афанасьева и Хорунженкова — ко мне!
Остатки вечера прошли в бесконечной гонке. Сначала мы собирали те самые упоры для пушек, которые подготовили для нас китайцы. Вышло, если честно, не очень — я совершенно забыл предусмотреть возможность выкручивать ножки, чтобы те можно было использовать на неровной почве. В итоге получалось, что одна уперлась в землю, а вторая — висит в воздухе. Казалось бы, все зря, но мы почти сразу нашли выход. Как под Вафангоу использовали секции тахтаревки в роли фундамента для пушек, так и сейчас — стали опускать упоры не на землю, а на них. Небольшие неровности разом перестали мешаться, так что хотя бы этот вопрос оказался решен.
Дальше задачи были попроще, но от этого не менее важные. Подготовить пугала в виде солдат в полный рост в разной одежде. В обычном мундире, в ватнике, в новой каске и без нее. Кажется, что таким можно было бы заняться и на месте, но я вот совершенно уверен, что наместник не будет ждать ни одной лишней минуты. Поэтому я собирал все, что хотел ему показать, по возможности делал тестовые прогоны, а потом мы грузили все это в один из наших побитых жизнью вагонов.
Потом придется еще поругаться с железнодорожниками, чтобы к поезду они присоединили именно его, а не тот, что приказал выделить Алексеев. Но удобные сидения и отдельные купе мне сейчас важны гораздо меньше, чем возможность прокатить до Мукдена мои новинки. Тем более, как я выяснил во время последнего похода, спать, завернувшись в ватное одеяло, вполне себе удобно.
Главное, дело!
Глава 18
Александр Дмитриевич Нератов несколько раз внимательно перечитал отправленную дочерью телеграмму. Ей пришлось немало заплатить, чтобы связисты в военное время уделили столько времени гражданскому сообщению, более того, взяли в работу их семейный шифр, который могли бы использовать, например, японские агенты. Ну, никакого уважения к требованиям безопасности, а жандармерия, как обычно, мышей не ловит.
Александр Дмитриевич затянулся сигаретой, успокаиваясь: все-таки война — это не его дело. А вот завод… Двоюродный брат, в марте получивший статского советника в Министерстве иностранных дел, уже несколько раз поднимал тему близкой большой войны. Теперь письмо Анны, которая подтверждает эти же разговоры в войсках, но главное, она предложила и способ, как можно превратить это в деньги. Свободные от долговых обязательств деньги, которые по договору можно будет сразу вложить в развитие завода.
Александр Дмитриевич не удержался и еще раз перечитал письмо. Много мелочей, которыми можно заняться, но не в первую очередь. И две золотые жилы: пушки со снарядами и железные дороги. Больше можно не бояться, что заказ на 1200 новых 76-миллиметровых орудий в этом году окажется последним! Что новые вложения, новые линии, новые люди — все окажется выкинуто на улицу небрежным росчерком министерского пера.
Александр Дмитриевич решился! Затушив так и не докуренную сигарету, он подозвал свой экипаж и уже через полчаса ворвался в кабинет отца, главного держателя акций их семьи.
— Не много себе позволяешь? — Дмитрию Ивановичу было уже за шестьдесят, но он все еще не стеснялся ни крепкого словца, ни умения держать потомков в ежовых рукавицах.
— Письмо от Анны, — Александр знал, что отец в курсе поездки внучки, поэтому не стал ничего добавлять.
— Твоей дочери, которая раздаривает имущество завода безвестным полковникам?
— Если вы про вагоны, отец, то лично я одобряю ее решение. Железнодорожники хотели получить почти по триста рублей за обратный перегон каждого, выкупать для армии принципиально отказывались — мол, у них там и так перебор состава, все станции забиты. А так… Да, немного в минус ушли, зато показали, что давить на нас бессмысленно.
— А никого посерьезнее не нашли для подарка, кроме того бесполезного полковника? — все еще сварливо уточнил Дмитрий Иванович.
— Этот бесполезный полковник уже побил японцев больше, чем все генералы вместе взятые. Да и адмиралы тоже. Кстати, именно он освободил тех самых пленников в Корее, возвращение которых так впечатлило великого князя Сергея Александровича. Также у него хорошие отношения с наместником, и еще Анна слышала, что Куропаткин обещал Макарову третьего Георгия.
Александр кивнул, не говоря вслух, но прямо намекая, что может стоять за таким награждением и такой карьерой. А потом еще раз протянул отцу письмо Анны, чтобы тот все-таки сам со всем ознакомился. Несколько минут в комнате стояла абсолютная тишина, а потом Дмитрий Иванович медленно снял с переносицы очки для чтения.