Для нас тюрьма Сугамо (данное название она получила несколько позже, в 1945 году) в первую очередь памятна тем, что именно там завершился жизненный путь героического разведчика Рихарда Зорге и его храброго соратника Хоцуми Одзаки. Зорге провёл в одиночной камере три года и был казнён 7 ноября 1944 года. Здание, где приводились в исполнение смертные приговоры, располагалось чуть северо-западнее основного тюремного корпуса. Сейчас на этом месте разбит центральный парк Хигаси-Икебукуро.
10 марта 1945 года на столицу обрушились тонны зажигательных бомб и напалма, испепелившие тысячи домов и вызвавшие чудовищные жертвы среди мирного населения. Досталось и району Икебукуро, однако тюрьма устояла и продолжила свою работу. Впрочем, через несколько месяцев преступники, нарушившие «Законы о поддержании мира», получили свободу и разошлись по домам, а в их камерах расположились выдающиеся государственные мужи, не жалея сил, заботившиеся о поддержании и сохранении того самого мира. Токийский трибунал, длившийся с мая 1946 по ноябрь 1948 года, призвал к ответственности двадцать девять политиков и военных, которые во время войны вели себя нехорошо. Бывший премьер Фумимаро Коноэ успел принять яд, остальные же оценили смысл выражения «горе побеждённым». Несколько человек умерли в камерах, воинствующий философ Сюмэй Окава повредился рассудком, остальные участники получили тюремные сроки, а семеро, включая премьера Хидэки Тодзио, были повешены. Приговор был приведён в исполнение там же, в тюрьме Сугамо. Общее количество заключённых, оказавшихся в камерах этого учреждения при американской оккупационной администрации, достигло двух тысяч человек. Надо сказать, что все осуждённые вышли на свободу к 1957 году, получив условно-досрочно освобождение, а в 1962 году тюрьма Сугамо была закрыта.
В 1971 году старые здания были снесены и на месте бывшей тюрьмы развернулось строительство комплекса Саншайн Сити, куда и входит шестидесятиэтажный гигант Саншайн-60. Не исключено, что жизнерадостное название «солнечный свет», представляет собой попытку затушевать мрачную ауру, которая пропитала это место. Странности начались во время строительства. Техника выходила из строя с удручающей регулярностью, а несколько рабочих стали жертвами несчастных случаев. Конечно, на любой стройке может заглохнуть бульдозер, а бульдозерист, пинающий свою технику, вполне может оказаться в больнице с травмой ноги, но в данном случае количество неприятностей значительно превысило обычную норму. Хуже было другое: нашлись свидетели, утверждавшие, что слышали в сумерках негромкие заунывные стоны, сопровождавшиеся дуновениями ледяного ветра.
Рис. Саншайн-60.
Как бы то ни было, в 1978 году новый небоскрёб, ставший самым высоким зданием в Токио (и остававшийся таковым до 1991 года), засиял тысячами огней и принял первых гостей. Многофункциональный комплекс с магазинами, офисами, развлекательным центром (в котором присутствовал дом с привидениями для устрашения посетителей) и многое, многое другое. Естественно, в шуме и суете дневного бытия своеобразное наследие, принятое новым небоскрёбом, оставалось незамеченным, но, после того как магазины и офисы закрывались, а галдящая толпа покидала Саншайн-60, пустые коридоры преображались. Охранники, уборщики, ночные рабочие — все те, кто по долгу службы оставался в здании после наступления темноты, убеждались, что создание шутейного дома с призраками было совершенно излишне. Звучные шаги в пустых коридорах, негромкий шёпот, эхом разносящийся по лестничным пролётам, мутные отражения чьих-то лиц в стеклянных витринах, появляющиеся и тут же исчезающие, — всё это стало довольно обыденной изнанкой ночного бытия Саншайн-60. Все эти странности были отнесены на счёт беспокойных душ тех, кто расстался с жизнью в стенах тюрьмы Сугамо. То, что небоскрёб получил весьма жизнерадостное название, не утихомирило призраков. Со временем некоторые их шутки стали выходить за рамки обычного. Так однажды среди ночи из опустевшего ресторана стала разноситься негромкая мелодия. Явившийся охранник обнаружил то, что и должен был: заведение было пусто и молчаливо, но, когда страж удалился прочь, вслед ему, словно в насмешку, снова полетели звуки невидимого оркестра. Повторный осмотр вновь ни к чему не привёл. Если негромкий шёпот призраков и блёклые отражения на стекле — довольно предсказуемая шутка со стороны юрей, то фокусы с музыкальным сопровождением вызывают ассоциацию скорее с отелем «Оверлук» из романа «Сияние» Стивена Кинга.
В 1979-м, через год после открытия Саншайн-60, несколько свидетелей, оказавшихся ночью рядом с небоскрёбом, увидели, как над зданием парит вереница призрачных огней. Это уже не шутки, ведь если все предыдущие свидетельства можно списать на чрезмерное воображение, то наличие парящего призрачного огня — верный признак присутствия юрей. Обычно подобное явление можно встретить на древних кладбищах, где погребены, например, воины, проигравшие сражение (классический пример — клан Тайра) или кто-то в этом роде. В данном случае роль древнего надгробья исполнил титан из стекла, железа и бетона.
В последующие годы копилка козней привидений пополнилась проделками, совершёнными и в дневное время. Разлетевшиеся с полок товары, подталкивание в спину ничего не подозревающих покупателей и всё те же дуновения ледяного воздуха, которыми знамениты все привидения. Жутковатой кульминацией проявлений прошлого стал случай, произошедший в 1999 году. Некий последователь безымянного рубаки, наводившего ужас на ночной Икебукуро в XVIII веке, вооружился ножом и заколол двух человек, изранив множество других. Проник ли ему в разум злобный призрак, или безумец обошёлся своими силами, остаётся неизвестным и по сей день.
Советы дилетанта: Гуляя по Икебукуро-Саншайн, невозможно представить, что в относительно недалёком прошлом это место было средоточием горя, отчаяния и страданий. Молодёжный квартал живёт собственной жизнью и не нуждается в напоминаниях о призраках прошлого. Если знаменитая Акихабара известна как место паломничества для отаку мужского пола, то район Икебукуро с его главным магазином сети «Анимейт» как магнит притягивает фанаток аниме и манги, предназаначенных для прекрасной половины человечества. Завсегдатайки этих мест называют себя «гнилыми девицами», что звучит, учитывая непростое прошлое района, двусмысленно.
Сам небоскрёб стоит на своём месте, и всякий желающий может посетить его. Для человека со слабыми нервами и чувствительностью к проявлениям потустороннего посещение Саншайн-60 в ночное время может стать серьёзным испытанием. Но весь фокус в том, что, если вы не являетесь сотрудником полиции или охранного агентства, уборщиком или рабочим, обслуживающим сложнейшую инженерную начинку небоскрёба, ваши шансы попасть в Саншайн-60 ночью довольно невелики. Скажем прямо, они стремятся к нулю. Таким образом, единственная возможность соприкоснуться с проявлениями потустороннего — это посетить Саншайн днём, надеясь, что мир духов как-то проявит себя при свете солнца. В любом случае никакая опасность в данном случае вам не угрожает.
Место встречи с юрей изменить нельзя:Гора Осорезан
838 год стоит особняком в истории средневековой японской дипломатии. В этот год в Китай отправилось посольство, возглавляемое Фудзивара-но Цунецугу. Последнее посольство, отправленное в период Хэйан, после чего контакты с Китаем прервались почти на полтораста лет. В свите блистательного дипломата в Китай прибыл монах Энин. Он задержался в Поднебесной почти на девять лет, странствуя от монастыря к монастырю и постигая тонкости учения Будды. Увы, для буддизма в Китае наступали тяжёлые времена! Император У-Цзин обрушил на последователей Будды свою немилость. Сотни монастырей были закрыты, а монахов и монахинь превратили в мирян. Незадолго до начала репрессий Энин удостоился откровения, велевшего ему срочно возвращаться домой. На родной земле следовало странствовать в течение месяца, найти гору, где собираются души мёртвых, и основать храм, дабы учение Будды озаряло окрестности.
Наш герой исполнил то, что было предначертано. Он вернулся в Японию, пустился в странствия и через тридцать дней дошёл до места, которое сейчас известно как Осорезан. Храм, основанный Энином, называется Бодай-дзи и действует до сих пор. Именно там два раза в год проводятся длящиеся целую неделю торжества, на которых местные итако демонстрируют своё искусство. Впрочем, обо всём по порядку.
Странствия, длившиеся целый месяц, привели Энина в очень своеобразное место. Склоны горы Осорэ не назовёшь приятными для глаза. Голые камни, застывшие потоки лавы, напоминающие о былых извержениях, а также многочисленные серные источники, оживляющие тишину своим бульканьем, создают довольно мрачный пейзаж. Картину дополняет густой запах серы, пропитавший всё вокруг. Яркие бумажные вертушки, оставленные посетителями как дар душам умерших, дребезжат так весело и задорно, что становится страшно. В центре бывшего кратера раскинулось озеро Усори, чьи мрачные воды не помнят ни рыбаков, ни купальщиков. Всякий решивший окунуться в воду, насыщенную сероводородом, быстро отправится пересекать реку Сандзу (о которой чуть ниже) в обществе других призраков.
Слово «осоре» означает страх, и в данном случае это не преувеличение. Место выглядит как преддверие ада, и нет ничего удивительного, что души умерших, направляющиеся в иной мир, задерживаются здесь. При этом, несмотря на зловещий антураж, Осорезан не является этаким «страшным местом», где бродят мрачные призраки. Правильнее было бы определить его как священное место. Кроме Осорезан, в Японии есть ещё две горы, имеющие похожий статус. Гора Хиэй, расположенная рядом со знаменитым озером Бива, недалеко от вершины которой уже более тысячи лет несёт свет учения Будды монастырь Энряку-дзи. У склонов священный горы тем же самым занимается монастырь Мии-дэра. В далёкие времена ретивые вероучители так яростно выясняли, кто ближе подошёл к постижению истины, что понадобилось вмешательство самого Оды Нобунага, который пришёл на гору Хиэё и призвал всех к порядку в привычной для себя форме. Другая почитаемая вершина — это гора Коя, на которой находится главный храм школы Сингон Конгобу-дзи. Там же расположилась усыпальница рода Токугава.