. Но Ёсиаки прервал переговоры с Нобунага в то самое время, когда последний писал эти слова. Девочку-заложника отослали обратно.
Последний поступок Ёсиаки вызвал гневный отклик Нобунага и переполнил чашу терпения. 26 апреля Нобунага выступил из замка Гифу на Киото. 30 апреля Хосокава Фудзитака и Араки Мурасигэ встретили его у Аусака в провинции Оми. Измена двух бывших сторонников сёгуна позволила Нобунага увеличить численность своей армии до примерно 16 000 человек. Прибыв в Киото и разбив свою ставку в храме Тионъин у Хигасияма, Нобунага потратил еще четыре дня на попытки переубедить Ёсиаки, но безрезультатно. Нобунага сообщил Иэясу о предпринятых им шагах: «Я сделал несколько предложений его светлости, но он не принял их, поэтому у меня не осталось выбора. Я полностью сжег окрестности Киото 2 и 3 [3 и 4 мая 1573 года], а 4 [5 мая] сжег Верхний Киото»[196]. Один из жителей Киото в своем дневнике записал о случившемся следующее: «от Нидзё весь Верхний Киото был сожжен, не осталось ни одного дома. […] Много жителей было убито в окрестностях Киото и в Нижнем Киото». По сведениям Луиса Фройса, который сам едва избег смерти, полыхало от 6 до 7 тысяч домов. Нобунага пощадил Нижний Киото, но не бесплатно: впоследствии он разделил со своими вассалами деньги, заплаченные жителями[197].
Массивный удар армии Нобунага и последовавшее за ним окружение замка Нидзё убедили Ёсиаки, что мир с Нобунага лучше, чем война. На следующий день после того, как Верхний Киото был сожжен в прах, делегация императорского двора в составе трех знатных придворных аристократов, возглавляемая канцлером Нидзё Харунага (1526–1597) перемещалась туда-сюда между замком Ёсиаки Нидзё и ставкой Нобунага в Тионъин, чтобы договориться о мире, пока столице не нанесен еще больший ущерб. Ёсиаки принял посредничество со стороны императорского двора хотя бы для того, чтобы выиграть время. 8 мая трое представителей Нобунага — его старший брат Цуда (или Ода) Нобухиро, Сакума Нобумори и Хосокава Фудзитака (к тому времени укрепивший свое положение в лагере Ода) — предстали перед сёгуном, и мир был заключен. Сразу после этого Нобунага покинул Киото и вернулся в Гифу. В письме Фройса содержатся некоторые дополнительные детали касательно заключения мира. Якобы Нобунага хотел поставить на место сёгуна второго сына императора. Никакой другой источник не упоминает о таком намерении Нобунага. Фройс также утверждает, будто бы Нобунага знал, что сёгун согласился на мир только для того, чтобы выиграть время. Именно поэтому Нобунага и его сын Нобутада не встретились с сёгуном лично, а направили своих представителей. Другим примером недоверия, сохранившегося между сторонами, стал факт обмена заложниками, в лице которых с обеих сторон выступили командующие[198].
В середине марта 1573 года со стороны по-прежнему казалось, что Ёсиаки находился в более выигрышном положении по сравнению с Нобунага. То, что всего за каких-то полтора месяца Нобунага сумел коренным образом изменить положение вещей, стало следствием, скорее, его исключительной удачливости (внезапная болезнь Сингэн). Однако не следует полностью отбрасывать и стратегический талант Нобунага. Некоторые исследователи подвергали критике военные способности Нобунага[199]. Однако та линия поведения, которая была им выбрана в период между мартом и маем 1573 года, свидетельствует о его незаурядном даре стратега. Ведя переговоры с Ёсиаки, Нобунага внимательно следил за изменением военной обстановки в Кансай. Письма к Фудзитака показывают, что Нобунага был хорошо информирован о том, кто из подчиненных сёгуна поддерживает его, как, например, Араки Мурасигэ и Вата Корэнага (ум. 1628), а кто сохраняет верность Ёсиаки, как Итами Тикаока (ум. 1574) и Иванари Томомити (ум. 1573). Однот временно Нобунага разрушил укрепленные рубежи, сооруженные офицерами Ёсиаки в Исияма и Имагатата, провинция Оми. Благодаря этому, когда переговоры о мире закончились безрезультатно, Нобунага мог пройти через провинцию Оми в направлении Киото, не встречая никакого сопротивления.
Дальнейшие события 1573 года лишний раз показали стратегическую дальновидность и тактический гений Нобунага. Несмотря на заключенный мир, и Нобунага, и Ёсиаки сразу же начали подготовку ко второй и, как были убеждены они оба, решающий схватке. Ёсиаки уже имел план покинуть Киото в мае и укрыться в речном замке Макиносима, лежавшем к югу от столицы (на территории нынешней Макисима-тё, город Удзи). Фройс в своем письме из Киото, датированном 27 мая, сообщает, что жители Нижнего Киото страшно перепугались, узнав, что сёгун со своими воинами собирается отбыть в Макиносима: они боялись, что их дома разграбят[200]. Ёсиаки проинформировал Мори из Западной Японии о своих намерениях «начать войну с Нобунага» в середине июля и просил предоставить ему провиант[201]. При этом Ёсиаки продолжал поддерживать контакты со своими старыми союзниками Асакура Ёсикагэ и Кэннё Коса. Нобунага же, со своей стороны, понимал, что при любом новом столкновении с Ёсиаки контроль над озером Бива будет иметь первостепенное значение. В середине июня Нобунага перебрался из замка Гифу в Саваяма в провинции Оми (ныне на территории Саваяма-тё, город Хиконэ, префектура Сига) и приказал строить большие корабли на берегу реки Сэригава, протекавшей от подножия Саваяма к озеру Бива[202].
К счастью для Нобунага, к тому времени, как Ёсиаки объявил ему войну, первый корабль был уже готов. 31 июля 1573 года Ёсиаки покинул замок Нидзё и укрепился в замке Макиносима около Удзи, который он считал самым лучшим. Ёсиаки оставил гарнизон в замке Нидзё в Киото под командованием Хино Тэрусукэ (1555–1607), Такакурэ Нагасукэ, Исэ Садаоки (1559–1582) и Мицубути Фудзихидэ. Нобунага отреагировал на действия Ёсиаки следующим образом. 3 августа он посадил своих воинов на корабли и пересек озеро Бива по направлению к Сакамото. Теперь, когда угрозы со стороны Такэда не существовало, Нобунага бросил на Ёсиаки все силы. Он осадил замок Нидзё и быстро принудил его к сдаче. Гарнизон замка был настолько поражен численностью войска Нобунага, что «они просили у него прощения, предоставили заложников и все перешли на его сторону»[203]. Произведя в Киото перегруппировку своих войск, 13 августа Нобунага выступил на Макиносима, переправился через реку Удзи (представлявшую собой внушительную естественною преграду) и 14-го числа атаковал внешние укрепления замка. На следующий день, 15 августа, Нобунага фактически положил конец сёгунату Ёсиаки.
Сёгун просил о пощаде и предлагал в заложники годовалого сына. Нобунага согласился, «пощадил его» и позволил отправиться в Бива но Сё в Верхнем Ямасиро (на территории нынешней префектуры Киото). Вдобавок ко всем напастям, выпавшим на долю свергнутого сёгуна, по пути к Бива на него напали и ограбили «мятежники». Однако, не найдя там надежного убежища, через два дня Ёсиаки снова отправился в путь, на этот раз в сопровождении Хасиба Хидэёси в замок Миёси Ёсицугу Вакаэ в Кавати (на территории нынешнего города Осака). Бегство Ёсиаки было поистине унизительным. «Верхи и низы насмехались над ним, называя нищим сёгуном, и показывали на него пальцем»[204]. И в Вакаэ Ёсиаки не задержался надолго. В конце 1573 года он отправился в Сакай, а оттуда — в храм Кококудзи в Юра (ныне — Юра-тё, префектура Вакаяма). В начале 1576 года Ёсиаки был вынужден перебраться в Томо но Цу в провинции Бинго (на территории нынешнего города Фукуяма, префектура Хиросима), где он и оставался до самой смерти Нобунага.
Сёгун оказался не единственной крупной фигурой на японской политической сцене, чье падение пришлось на 1573 год. До конца этого года Нобунага покончил со всеми своими противниками, за исключением давнего врага Исияма Хонгандзи. В течение сорока дней после сдачи Ёсиаки Нобунага отправил головы Асакура Ёсикагэ, Адзай Хисамаса и Адзай Нагамаса (его зятя) в Киото для выставления на всеобщее обозрение. Еще двумя его жертвами стали Иванари Томомити и Миёси Ёсицугу. Детали успешной операции Нобунага изложил в своем письме к Кобаякава Такакагэ (1533–1597) и Мори Тэрумото (1533–1625) в конце 1573 года[205]:
Я вынудил Ёсикагэ покончить с собой и отправил его голову в столицу. Я принял на службу большую часть его войска, теперь провинция [Этидзэн] пребывает в мире. Там я закончил свой поход. Я оставил вместо себя начальников областей и быстро вернулся в северную Оми 26-го числа [22 сентября]. Ночью 21-го я немедленно атаковал замки Адзай и захватил их на следующий день. Я получил головы отца и сына Адзай и отослал их в Киото, чтобы жители столицы и окрестностей могли посмотреть на них. Именно вследствие козней Адзай клан Такэда из Каи и клан Асакура из Этидзэн стали в последние годы моими врагами. Также именно они виновны в том, что сёгун имел предательские замыслы. Вы не можете себе представить, как я был счастлив, когда уничтожил их всех, поскольку я глубоко ненавидел их. Если нынешнее положение вещей сохранится, я [вскоре] присоединю к своим владениям Кага и Hoтo. В течение многих лет я нахожусь в хороших отношениях с Уэсуги Кэнсин из Этиго, так что проблем не возникнет. Что касается северных провинций, они полностью мне подчиняются. Сингэн из Каи умер от болезни, и наследование будет трудной задачей.
Отрубленные головы Асакура Ёсикагэ, Адзай Хисамаса и Адзай Нагамаса вошли в историю. Одна из самых известных историй о Нобунага та, в которой рассказывается, что он велел покрыть лаком эти головы, покрасить золотой краской и преподнес гостям во время пира в честь своей конной гвардии по случаю нового года, устроенного в 1574 году.