На следующий день мы прибыли в крепость Артур, которая раньше имела название Артуил. Она была переименована после того, как была захвачена войсками рода Тьер. Сама крепость находилась в устье судоходной реки Яик. И была она построена таким образом, что взять её в осаду без кораблей и сухопутных войск невозможно.
— Какое население живёт в крепости? — спросил я у дяди Михаила.
— Если не считать гарнизона, то около пяти тысяч человек. Как ты, наверное, знаешь, раньше эти земли принадлежали вольным баронствам. И люди боялись здесь селиться, потому что соседи постоянно прощупывали друг друга. А людей угоняли в полон. Этот маршрут очень нравился баронам, потому что, пройдя крепость они совершали набег на нашу землю. А когда мы гнали их с наших земель, то прятались за этими стенами. Много нашего пота и крови попили эти стены.
— Учитель, а кто у вольных баронств стоит во главе? — спросил Артём, заинтересовавшись темой разговора.
— Хм. Я думал, что вы сами знаете ответ на этот вопрос. — Мы отрицательно покрутили головами и Михаил, тяжело вздохнув, стал объяснять. — Как звучит из названия этого государства, они вольные и правят у них бароны. Централизованное правление отсутствует. Я бы сказал, что у них правление похоже на мерократию, то есть такая общественная система, при которой власть принадлежит тем, кто продемонстрировал силу. Власть и деньги, вот их критерии лиц, подходящих для управления государством. За несколько лет до войны между нашим родом и Вольными баронствами, на их территории закончилась междоусобная война. Поэтому, когда мы почувствовали, что сможем победить и обезопасить наши земли от частых набегов с их стороны, захватили эти земли.
— Как-то это нечестно, — сказал Артём.
— Не говори так, — перебил Михаил. — Честь — это защищать свою землю от захватчиков, честь — это дать своим детям достойное будущее. С этим словом каждый будет ассоциировать свои понятия. Так чем наши дети хуже или лучше их детей?
Артём задумался, а я ответил.
— Свои дети дороже! Если бы мы не напали на них, воспользовавшись их слабостью, то бароны в скором времени восстановили бы свою силу, и снова начали набеги на нашу землю. И снова бы наших людей уводили в рабство.
— Верно, — удивленно сказал Михаил. — Ярар, скажи мне, ты где-то такие мысли услышал? Или сам к ним пришёл.
Блин, прокол…
— Это мои мысли, — ответил я, и дополнил. — Когда мама с папой сообщили мне, что у меня скоро появится брат или сестра, то я долго думал, о том, чтобы к ним не пришла беда. И о том, что я всегда буду их защищать.
— А я-то думал, почему ты такой задумчивый ходишь! А ты переживал о родных. Что ж похвально! Но напоминаю, что чтобы ты смог кого-то защитить, ты должен быть сильным.
— Я понял. А задумчивым я ходил, потому что мама сказала, что ждут мальчика или девочку, а я-то уже знал, что родятся близнецы.
— Кхам-хм, откуда? — подавился от удивления Михаил. — У тебя что, магический взгляд?
— Не знаю, учитель. Я просто не понимаю о чём Вы говорите.
— Аггх, — подавился он. — Как ты смог узнать, что Эмери ждёт близнецов? — с восторгом во взгляде, быстро спросил Михаил.
— Так я видел двух белых светлячков, появившихся у неё в животе. Но разве это называется магический взгляд? — уже я с удивлением спрашивал Михаила. — Просто я думал все так могут видеть.
— И как давно у тебя появилась это умение? — спросил учитель, нервно кусая губы.
— Не помню. У нашей служанки года три назад я видел такое же свечение. Но оно было какое-то неправильное. Потом я слышал, что у неё был выкидыш.
— Так, Артём, Ярар, и ты Антон, — обратился к нам и солдату Михаил, — об этом никому не слова. Отцу я сам расскажу, — после чего дядя оставил нас трястись в карете, а сам поскакал во главу колонны, где должен был находиться Талий.
Артём стал задавать кучу вопросов и громко возмущаться, но я ничего не успел ему ответить. Безрукий солдат гаркнул на меня.
— Молчи! — И, поняв по нашим испуганным лицам, что нельзя так с господскими детьми разговаривать, продолжил уже спокойнее: — Помолчи, юный господин. Ка Торен правильно сказал, нельзя кому попало об этом говорить. Если хотите разговаривать, то только не на эту тему. Ваш отец, — смотря мне в глаза, сказал Антон, — объяснит Вам что к чему.
Разговор после этого не вязался. И в ворота мы въехали в полной тишине. Насчёт зрения я не обманывал Михаила, потому что правда не помнил, когда у меня оно появилось. С другой стороны, ну вижу я яркие светлячки, когда женщины беременны, но что с того? Что я могу такого увидеть или узнать? Да и к тому же через полгода обычная повитуха сообщила матери, что у неё будет двойня.
Два года назад, в день рождения близнецов, отец закатил знатный пир по этому поводу. Моих брата и сестру назвали Тимофеем и Марией. С ними я проводил мало времени, предпочитая больше заниматься. Да и маленькие они совсем были. Этта теперь заботилась о них. И радовалась, что они не такие сорванцы, каким был я.
Кстати, когда срок подходил к девяти месяцам, из столицы прибыл целитель, который принимал у матери роды. С ним мне удалось немного поговорить. Из его слов я узнал, что в империи живёт не больше пятидесяти целителей. И слушая его, понял, что медицина здесь находится в зачаточном состоянии. Сложные полостные операции или лечение опухолей не проводились. Конечно же никаких современных медицинских капсул не изобретено. Правда маги, в некоторых случаях, могут вылечить заболевания внутренних органов. И тем не менее, исследованиями вообще никто не занимался, считая это лишней тратой времени. Ведь в большинстве своём аристократия — это маги. И они болеют крайне редко. А простых людей целители почти не лечили. Как я понял, всё зависит от настроения или вознаграждения.
Маги целители направляли свою энергию на всего человека, а не на конкретный орган или поражённый болезнью участок. У целителей отсутствовало медицинское образование, и знания они получали самостоятельно. А лечили голой силой. Они, по сути, просто стояли над больным и вливали в него магию.
Такая ситуация сложилась потому, что все ресурсы государств были брошены на развитие военной промышленности и раскрытие потенциала боевых магов. А простых крестьян лечили травками, которые собирали деревенские знахарки.
Наконец-то двери кареты открылись, и мы выбрались наружу. Я посмотрел на площадь, на которой мы находились. У главной цитадели стояли солдаты, закованные в доспехи. А перед ними на коне сидел мой отец. Из строя вышел человек, который доложил, что гарнизон крепости Артур построен. Талий в ответ поблагодарил солдат за службу, после чего он вместе с Михаилом и, по-видимому, командиром крепости, ушли в здание.
С разрешения Антона я с Артёмом побежал на перегонки на крепостную стену. Стена оказалась огромной и когда мы добрались до верха, я даже сбил дыхание. Что меня удивило так это то, что Антон от нас совсем не отстал.
— Красота-то какая! — смотря на окрестности, сказал я.
А посмотреть было на что. Крепость находилась на дуге реки. По моим прикидкам до другого берега расстояние было не меньше километра. Рядом с причалом стояли три двухпалубных корабля. На их парусах был изображен герб рода Тьер — две стрелы на щите. С другой стороны от крепости возвышались горы, покрытые густыми хвойными лесами.
— Антон, через эти горы нападали вольные баронства? — спросил я.
— Да, юный господин. Но вы не бойтесь. За этими горами построены крепости, которые перекрывают дорогу сюда.
— Они такие же высокие, как и Артур?
— Меньше, но при этом ничем не уступают Артуру. Крепости расположены с двух сторон от ущелья. Все дороги от баронств до нас проходят через них. Даже если их возьмут в осаду, то спокойно продержаться до подхода подкреплений.
Я посмотрел на Антона. За эту минуту он произнёс больше слов, чем за всю поездку до сюда. Тяжело вздохнув, он продолжил.
— Будто дышать легче стало. — Мы с Артёмом смотрели на солдата с удивлением. И от него это не скрылось. — Шесть лет назад, во время одного из штурмов этих стен, я потерял руку, — показывая на культю, сказал Антон. — Думал, что совсем тошно будет, когда вернусь сюда, а вон как… — сделав паузу, — всё наоборот вышло.
Вечером я и отец остались одни. Он не стал оставаться на пиру, устроенном в честь его прибытия, произнеся слова.
— Чем больше мы вложим в детей с раннего возраста, тем проще им будет жить в будущем.
Собравшиеся аристократы не сильно обрадовались, что глава их так рано покидает, но перечить, и уж тем более уговаривать остаться, не посмели.
— Яр, почему ты мне об этом не рассказывал?
— Отец, если бы я знал, что это важно, то непременно бы рассказал. Я думал, что все маги владеют таким зрением. Тем более, чем в жизни мне может помочь распознание беременности?
— Ты до сих пор не понял, что ты видишь? Ведь так? — спросил он. Я отрицательно покачал головой. — Сын, в тебе открылось аурное зрение. Это очень редкое умение. Эх, жалко, что ты не владеешь ни одной из боевых стихий. Но теперь ты сможешь развиваться как артефактор! При должном образовании ты сможешь сам разрабатывать плетения!
— Пап, но это же артефакторика. Насколько я помню, когда ты проводил проверку на способности, артефакторики там не было.
— Ярар, артефакторика это не стихия! А умение! Она не проявляется при проверке. Сейчас на территории нашей Империи всего несколько десятков артефакторов. А лучших из них даже приняли в императорский род. Остальные занимаются оснащением армии и промышленности. Думаю, по возвращению домой мы займемся поиском учителя для тебя, — задумчиво сказал Талий.
— А как же император? Если он лучших мастеров завлекает к себе на службу, не привлечет ли к нам это лишнего внимания? — спросил я.
— Чтобы привлечь его внимание, тебе нужно пройти очень длинный путь. Но в любом случае без работы ты не останешься. Главное, чтобы никто не узнал об этом слишком рано.
— А как же род? — спросил я.