Насколько я вижу, ни один человек, если он искренен, не может жить без любви. Но миллионы людей живут без любви, потому что они продолжают откладывать. Однажды они умирают, их жизни остаются совершенно сухими, похожими на пустыню.
Насколько я вижу, ни один человек не может жить без бога, – но миллионы живут, потому что они создали себе фальшивого Бога, суррогат бога – такого Бога, которого всегда откладывают. Теперь все просто; вы можете жить без бога, потому что у вас есть ложное чувство, что бог есть, вы в него верите, и когда-нибудь вы посвятите ему всю жизнь. Это «когда-нибудь» никогда не наступит. А если вы хотите, чтобы «когда-нибудь» наступило, оно уже наступило – сегодня!
Этот момент – момент трансформации.
Пятый вопрос:
Ошо, кто-то подтолкнул меня задать тебе этот бестактный вопрос: что ты делаешь с Вивек? Смогу ли я что-нибудь понять, если ты объяснишь?
Это будет трудно.
Вивек очень близка ко мне, и для нее это постоянный крест. Ей приходится его нести; это трудно. Быть так близко ко мне очень трудно. Чем ближе вы ко мне, тем больше ответственность. Чем ближе вы ко мне, тем больше должны трансформировать себя. Чем больше вы чувствуете себя недостойным, тем больше стремления стать достойнее – а цель кажется почти невозможной. И я постоянно создаю множество ситуаций. Я вынужден их создавать, потому что только из трения возникает интеграция. Только в более и более трудных ситуациях человек растет. Рост не мягок; рост болезнен.
Ты спрашиваешь меня: «Что ты делаешь с Вивек?»
Я медленно убиваю ее. Для нее это единственный способ приобрести новое существо, родиться заново. Быть со мной – это крест, тяжелая задача.
Позволь рассказать тебе историю.
Проблемный сын в еврейской семье своим поведением приводил родителей в отчаяние. В конце концов, когда его исключили из всех государственных школ, пришлось отдать его в римско-католическую школу. Вернувшись домой в первый же день, мальчик пошел прямо в свою комнату и стал делать уроки.
Отец вернулся с работы и первым делом поинтересовался, как у сына дела:
– Ну, мать, – сказал он, – опять плохие новости?
– Никаких плохих новостей, отец, – ответила та. – Он пришел тихий как ягненок, а сейчас сидит в своей комнате и делает уроки.
– Уроки?! – воскликнул отец. – Да он никогда в жизни не делал уроков! Наверное, он заболел!
Отец поспешил в комнату сына:
– Ты что, делаешь уроки? Что это с тобой?
И мальчик ответил:
– Папа… я единственный еврейский мальчик в школе. Напротив моей парты висит изображение последнего еврейского мальчика, который у них был. Если бы ты только знал, что они с ним сделали!
Распятый Иисус.
Быть очень близко ко мне – это распятие. И Вивек вынуждена делать уроки, вот и все. Вот что я с ней делаю. Конечно, ей приходится делать больше уроков, чем любому из вас.
Шестой вопрос:
Ошо, недавно ты говорил: «На пути любви забудьте о медитации, на пути медитации забудьте о любви». Я чувствую, что мне ближе путь медитации, и то, что ты говоришь о бесконечной ценности любви, смущает меня. Я понимаю, что для того, чтобы говорить о баулах, ты стал баулом и полностью вошел на путь любви. Но как мне слушать эти беседы? И какое значение имеют любовь, эмоции и чувства в медитации?
Если я говорю о баулах, о любви, преданности и молитве, а ты принадлежишь пути медитации – слушай меня медитативно, вот и все. Слушай меня медитативно – и тогда в этом слушании ты будешь расти в медитации. Не слушай из интеллекта. Такой необходимости нет, потому что ты на пути медитации, и тебе не нужно вникать в детали. Ты можешь слушать в молчании, не беспокоясь о том, что я говорю, не думая о деталях. Ты можешь просто слушать в глубокой медитации. Пусть слушание будет твоей медитацией; это поможет. Но если ты будешь слушать из интеллекта, это будет сбивать тебя с толку, создавать противоречия.
Если я говорю о пути медитации, а вы на пути любви, слушайте меня с любовью. Не теряйте своего пути. И тогда, говорю я о пути любви или медитации, вы будете осуществляться. Ваш собственный путь станет сильнее. Ваша воля станет сильнее.
Последний вопрос:
Ошо, пожалуйста, помоги мне. Покажи мне мой путь: любовь или медитация? Дай мне сутру, соответствующую моей природе.
Это от Нилам. Я ее знаю. Я ее знаю достаточно долго, не только в этой жизни, но и в других жизнях. Ее путь абсолютно определен – это любовь. В любви она достигнет. В любви она начнет быть. В любви с ней случится все, что только может случиться, и я могу сказать это с абсолютной уверенностью. Когда меня спрашивают другие, я не всегда знаю точно. Кто-то появился совсем недавно, я должен узнать его получше, проникнуть глубже, увидеть в разных ситуациях, увидеть в разных настроениях, проникнуть в более тонкие слои существа, и тогда… но в отношении Нилам все абсолютно ясно. Я знаю ее в этой жизни, я знал ее в других жизнях. Ее направление абсолютно ясно: ее медитация – любовь.
Достаточно на сегодня.
Глава 13Закрой глаза и попробуй поймать его
Не ныряй в реку страстей,
Ты больше не ступишь на землю.
Это море без берегов,
Где бушует тайфун.
Иди в дом красоты и формы,
Если хочешь найти человека внутри.
Его пути пересекают ту сферу,
Где жизнь живет рядом со смертью,
А разум – с безумием.
Закрой глаза и попробуй поймать его.
Он рядом; он ускользает.
Жан-Поль Сартр говорит, что человек – это бесполезный источник страстей – бесцельный и бесплодный. И Сартр прав, если нет ничего за пределами человека; Сартр прав, если нет ничего трансцендентного человеку, потому что смысл всегда приходит из высшего источника. Смысл никогда не вещь в себе, он всегда приходит из того, что находится за пределами человека.
Например, вы можете посмотреть на семя. Пока оно не прорастет – в нем нет смысла. Как только семя прорастает, оно обретает смысл. Дерево – смысл семени. Теперь семя существует ради определенной цели. Его существование не случайно, оно обретает смысл. Оно должно что-то породить, оно должно что-то создать – что-то высшее, что-то большее, чем оно само, что-то более многогранное.
Но тогда в чем смысл дерева? Смысл опять исчезает, если только дерево не сможет расцвести. Смысл дерева – в цветении. Когда оно расцветает – появляется смысл: дерево становится матерью, жизнь дерева обретает смысл. Оно живет не бесцельно, и цветок доказывает это. Дерево живет осмысленно, оно живет в ожидании цветка.
Но в чем смысл самого цветка – если только он не наполнит воздух своим ароматом? Как только цветок рождает аромат, его жизнь становится осмысленной, – и так далее, и так далее. Смысл всегда в высшем состоянии. Смысл всегда в запредельном. Смысл трансцендентен.
Если нет ничего за пределами человека, то Сартр абсолютно прав, и тогда человек – это бесполезный источник страстей, мятущийся, тоскующий, борющийся, но обреченный. Человек не может ничего достичь, не может никуда дойти – потому что идти некуда. Он не может стать чем-то большим, чем он есть, – потому за пределами человека ничего не существует. Он не может раскрыть крылья, не может расцвести. Если человек заканчивается на себе самом, тогда, безусловно, человек бессмыслен.
Но он на этом не заканчивается. Человек растет. Человек – это становление, рост, продолжающаяся трансценденция.
Фридрих Ницше говорил: «Самым несчастным днем будет тот день, когда человек перестанет стремиться ввысь, когда человек перестанет стремиться к запредельному. Самым несчастным будет тот день, когда стрела человеческого желания не будет устремлена ввысь, за пределы человека, когда у нее не будет мишени, когда человек будет ограничен собой, замкнут в самом себе. Этот день станет самым несчастным днем».
Кажется, современный человек подходит к этому несчастному дню все ближе и ближе. Этот роковой день становится все ближе и ближе с каждой минутой, и Сартр будет прав, если вы ему позволите.
Если вы позволите ему быть правым, и останетесь семенем, и не прорастете; если вы позволите ему быть правым, и останетесь деревом, и не расцветете; если вы позволите ему быть правым, и останетесь цветком, и не родите аромата, – тогда, конечно, жизнь будет адом, абсурдом, и тогда жизнь не стоит того, чтобы жить. Тогда родиться – значит обречь себя на страдание. Тогда смерть – благословение, а жизнь – проклятие.
Но это не так. Какой будет ваша жизнь – осмысленной или пустой – это зависит от вас.
В этом вся суть религии – в чем смысл вашей жизни, вы ни от кого не узнаете; этот смысл должен быть создан вами. Этот смысл не дается вам; дается только потенциал, только возможность, только шанс. Вы можете расцвести в осмысленное существо или бесполезно увянуть. Ответственность велика. Если вы этого не сделаете, никто этого не сделает за вас. Вы не можете полагаться на ваших слуг. Жизнь слишком драгоценна, вы не можете полагаться ни на кого другого. Вам придется взять все на себя, взять ситуацию под контроль, принять всю ответственность на свои плечи.
Вы по-настоящему становитесь человеком в тот день, когда берете на себя ответственность за свой рост. Вы по-настоящему становитесь человеком в тот день, когда решаете, что должны создать в своей жизни смысл. Вам дана пустая страница: вам предстоит ее заполнить, вам предстоит написать на ней свою песню. Песня еще не существует. Вы есть; и есть возможность – но песню еще нужно спеть, танец еще нужно создать. Танцор есть, но какой смысл в танцоре, если он еще никогда не танцевал? Даже называть его танцором бессмысленно – пока он не начнет танцевать, можно ли назвать его танцором? Пока семя не стало деревом, это не семя, это только название. И пока дерево не расцветет, это только название, не дерево. И пока цветок не родит аромат, это только название, это еще не цветок.