Девушка затаила дыхание, пока он ворочался рядом в темноте, устраиваясь на узком тюфяке. После рассказов охотника ночка показалась ей жуткой. Круглое око луны заглядывало в оконце. Под порогом квакала одинокая жаба. Хор цикад пел свою стрекочущую песню за околицей. Вроде обычная ночь, но Ярга вздрагивала от каждого звука и всё боялась закрыть глаза. В тёмных углах избы ей мерещилась тень старухи-людоедки.
Девушка придвинулась поближе к Диву, невольно ища у него защиты, прижалась теснее. Он лёг на бок, повернувшись к ней лицом, и обнял её свободной рукой. Она обняла его в ответ с молчаливой благодарностью. Жар его тела помог немного расслабиться, но уснуть всё равно не получалось.
– Я знаю, о чём ты думаешь, – шепнул Див.
– М-м-м?
– Тебе не даёт покоя эта ведьма. – Он убрал с её лица выбившуюся из косы прядь.
– Как думаешь, мы могли бы помочь этим людям? – с надеждой в голосе прошептала Ярга.
– Ясонька, – Див поморщился, – это не наше дело.
– А чьё? – возмущённо зашипела она. – Так все говорят, даже князь, вот к чему это привело.
– И что?
– Я не хочу оставаться в стороне. Хочу защитить их, пусть они про это и не узнают. – Ярга непроизвольно погладила Дива по спине, уговаривая. – Как думаешь, ты бы справился с этой ведьмой?
Его кадык дёрнулся.
– Ярушка…
– Справился бы? – настойчивее спросила она.
– Да. – Див нахмурился и едва слышно заворчал: – Но я не стану рисковать тобой. Мы вообще здесь случайно оказались. Мир полон несправедливости. Он кишит злыми ведьмами и беззащитными сиротами.
– Уж мне ли не знать? – Ярга прижалась к груди Дива теснее. – Но не нужно говорить, что наша помощь ничего не решит, – она решит очень многое для целого села. Для меня решит, понимаешь? – Она провела между его лопатками кончиками пальцев, отчего его кожа покрылась мурашками. – Я тоже была беззащитной сироткой, и обо мне мало кто заботился. Давай поможем этим людям, коли это возможно? Всего одно доброе дело на нашем пути, разве оно обременит нас? Пожалуйста.
Див прищёлкнул языком, выражая раздражение. Ярга тотчас торопливо прижала палец к его губам, чтоб не шумел. Мужчина одарил её хитрой улыбкой и сделал вид, будто хочет укусить за палец. Ярга отдёрнула руку и сердито ущипнула его за бок. Див бесшумно перевернул её на спину и навис сверху, прижав её руки к подушке.
– До чего ж упрямая. – Он наклонился к её уху так близко, что горячий шёпот обжёг кожу. Волоски за её ухом будто зашевелились. – Хорошо, пусть будет по-твоему. Пойдём через лес и найдём эту ведьму.
– Спасибо.
Её лицо озарила такая широкая улыбка, что Див не преминул улыбнуться в ответ. Вот только улыбка быстро приобрела хищное выражение, а в глубине его глаз Ярга приметила недобрый огонёк. Взгляд мужчины сделался тяжёлым, покуда он изучал лицо девушки, и остановился на приоткрытых устах. От этого ей почудилось, что губы закололо. Сердцу в груди стало тесно, а всему телу – жарко, и жар этот волнами исходил от Дива, накрывая Яргу.
Улыбка медленно растаяла, когда он наклонился ниже, коснулся носом её уха и прошептал:
– Я слышу твоё сердечко, ясонька, оно будто маленькая пташка в клетке, бьётся, мечется. Уж не из-за меня ли?
Вместо ответа Ярга судорожно вздохнула, потому что Див с наслаждением зарылся носом в её волосы и жадно вдохнул.
– Я бы умер за тебя, если бы мог. – Его шёпот вызвал такое головокружение, словно она снова взбиралась по узкой тропке в отвесных Ясеневых горах.
– Неведомо только зачем, – выдохнула Ярга.
Див усмехнулся, но на сей раз в усмешке не было привычной язвительности, лишь напряжение. Он снова отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза, но на какие вопросы искал ответ, Ярга понять не успела.
Некрас за печкой захрапел так раскатисто, что оба они вздрогнули от неожиданности. Див скатился с девушки и лёг рядом, озорно улыбаясь. Ярга же прыснула со смеху и, прикрыв рот ладошкой, прижалась к другу. Напряжения меж ними как не бывало, к добру или же к худу, она не решила. Ей было достаточно, что они вместе, как ниточка с иголочкой, и что с Дивом ей хорошо и спокойно. Даже встреча с ведьмой не страшила её.
С этими мыслями Ярга погрузилась в крепкий сон.
Чем дальше они углублялись в чащу, тем страшнее делался лес. Высокие сосны и ели теснились всё плотнее. Они скрывали небо и не давали ветерку разгуляться, поэтому здесь царили прохладный полумрак и сырое зловоние: то ли старыми грибами пахло, то ли перегнившими растениями. Кроме того, Ярге всё время мерещилось, что за ними наблюдают: то веточка позади треснет, а оглянешься – никого, то дятел в вышине застучит так, будто знак кому-то подаёт. Зловещее место, нечего и говорить.
– Страшнее, чем твой Дремучий лес, поди, – негромко заявила Ярга, чтобы хоть немного совладать со страхом.
– Здесь всё провоняло нечистым духом, – ответил Див, который шёл впереди. – Не отставай.
Он шёл в человеческом обличье, сапоги и рубаху убрал в котомку, едва они покинули село. Див показался Ярге настороженным и готовым вступить в бой в любую минуту, но она искренне уповала на то, что до боя дело не дойдёт.
Спустя полчаса пути посыпал мелкий занудный дождик, который никак не желал униматься. Ярга почувствовала, как намокают волосы и рубаха. Можно было надеть плащ, но сталкиваться с ведьмой в непогоду вовсе не хотелось, поэтому девушка окликнула Дива и попросила немного переждать.
Они спрятались под высокой разлапистой елью. Див приподнял густые ветви, пропуская Яргу под живой шатёр, а затем проскользнул туда сам. Дождик шелестел толстыми синеватыми иголками, но пробраться внутрь не мог. Земля оставалась сухой, покрытой бурыми иглами. Они хрустели под ногами с приятным звуком.
– В детстве я думала, что ёлки и вправду вечнозелёные, никогда их иголки не вянут и не облетают, как листья на прочих деревьях. А потом однажды глянула себе под ноги и разочаровалась. – Ярга смущённо улыбнулась, расплетая косу, чтобы волосы хоть немного подсохли.
– С людьми так же. – Див выбрал место посуше и бросил туда их котомки. – Ты думаешь, что они чудо как хороши, а потом с них тебе под ноги сыплется обманчивая труха.
Ярга задумчиво закусила губу, наблюдая за ним. Она намотала на палец прядь и вымолвила:
– Ты ведь о себе говоришь?
Он шагнул к ней, оскалил белые зубы с вызовом.
– А коли и так? – Его руки легли на её пояс, чтобы поправить перевязь с ножнами, и Ярга дёрнулась, когда он резким движением подтянул ремешок. – Что с того?
– Ты к себе несправедлив, Волче. – Она попятилась, не потому, что Див вдруг оказался слишком близко, а потому что вспомнила – она до сих пор не знала его настоящего имени. Ей мнилось, что только это их и разделяет. – Любой способен на ошибку и может заслужить прощение, своё собственное в первую очередь.
Ярга прислонилась к шершавому стволу.
– Кабы так, то и твоя ведьма прощения заслуживает, – протянул Див, приближаясь к ней плавными движениями.
– Она людоедка по собственному выбору, – Ярга тряхнула волосами, – это другое.
– Почём знаешь, что я лучше неё? – Он навис над девушкой, заставляя её задрать голову, чтобы глядеть ему в глаза, упёрся рукой в ветку слева от девичьего плеча.
– Не знаю. – Она часто заморгала. – Мне знакома только хорошая твоя сторона, сомневаюсь, что плохая настолько уж плоха.
– Невинное дитя, – почти не размыкая губ, произнёс он. – Говорил же: никому не верь, а мне особенно.
– Убеди меня. – Ярга подалась вперёд, ощущая знакомое томление.
– Я – худший из демонов, что ходят по земле. – Див криво усмехнулся.
– Не убедил. – Она как бы невзначай коснулась его причудливой лоскутной шубейки. – Знаешь, а в тебе как будто что-то изменилось после Скуры. Почему так?
– Ты вдруг оказалась золотой рыбкой, а в неводе моём зияла дыра размером с хомут, – невозмутимо ответил он.
Ярга смущённо засмеялась, чувствуя, как наливаются предательским румянцем щёки.
– Заштопал дыру, рыбак?
Див поиграл бровями, чтобы развеселить её ещё больше.
– Похоже на то. – Уголки его губ опустились, а взгляд приобрёл знакомое хищное выражение. – Вот только сомневаюсь, что правильно поступаю с золотой рыбкой.
И почему она каждый раз так волнуется, когда он оказывается так близко? Дыхание сбивается, слова из головы улетучиваются, по всему телу мурашки, словно Див прикасается к ней, а не просто глядит.
Сил сопротивляться его обаянию у Ярги не было, да и не хотелось, будь он хоть трижды чёрным колдуном и пять раз кровопийцей. Временами он пугал, а временами лишал здравого смысла, проявляя заботу. Но Ярга дурой не была, она понимала, насколько Див на самом деле опасен, для неё, возможно, тоже, и всё же оторваться от него не могла, а более всего боялась того дня, когда их дороги разойдутся. Она невольно поёжилась.
– Замёрзла? – Его голос звучал ниже и глубже.
– Нет, – прошептала Ярга. – Страшно.
Див облизал нижнюю губу, усмехнулся и напомнил:
– Страшишься – бей первой.
Вероятно, он говорил про ведьму, но Ярге и без того хватало сомнений. Нерешительно она протянула к нему руку, коснулась шеи, погладила.
Див тяжело сглотнул. Его ноздри затрепетали, веки медленно опустились, словно он не мог поверить в эту мимолётную ласку. А когда его глаза распахнулись вновь, в них Ярга и вправду увидела нечто демоническое. Он обнял её, запустив одну руку под поясницу, а другую положив на затылок, и рывком прижал к себе так резко, что она охнула прямо в его губы, когда он приник к ней в горячем поцелуе.
Его уста подарили вкус дикой ежевики и лесного ореха с едва уловимой ноткой металла. Он целовал так умело и жгуче, что Ярга в мгновение ока разомлела. Девушка обняла Дива за шею и привстала на цыпочки, чтобы теснее приникнуть к его губам, словно от этого поцелуя зависела вся её жизнь. Ещё миг, и она оказалась прижата спиною к еловому стволу.
Див спустился ниже, в исступлении обжёг влажными губами её шею. Под его прикосновениями кожа сделалась такой чувствительной и горячей, что Ярге чудилось: ещё немного, и полетят искры. Это ощущение ошеломляло, крылось в нём нечто запретное и вместе с тем идеальное.