Два гиганта сплелись над дворцом, кутающимся в свет, точно в тонкую шаль. Молнии выхватывали то чешую цвета ночной тьмы, то отблеск царственного янтаря.
— Сюжет становится все запутанней, — прищурился Тимур. — Мила, Стеф, удерживайте позицию. И, ради всех наших предков, не отвлекайтесь на небесные фейерверки! Ваше дело — зал и гости.
Он в два прыжка слетел с лестницы, метнулся вперед. Генерал Сакамото, принявший на себя командование «ополчением» и организовавший разношерстное сборище во вполне боеспособный резерв, кивком пропустил Железного Неко вперед. Тимур почти уже добрался до позиций игроков, когда серебряный вирус нанес новый удар.
На этот раз снесшую двери с петель «рыбку» нельзя было назвать ни маленькой, ни особенно юркой. Здоровенная зубастая касатка врезалась в проем. Изогнулась, вырывая с корнем гардину вместе с огненными занавесками, позолотой и креплениями. Рванулась на выставленные копья… чтобы быть отброшенной прочь сотнями ударивших из зеркал золотых лучей.
Тимур обнаружил, что шипит, выгнув спину и задрав хвост. Поспешил вновь принять приличное для прямоходящего кота вертикальное положение.
А в небе тем временем…
— Коллега, — выдохнул Тимур, наблюдая, как десятки потерявших всякий страх и чувство цели «рыб» набросились на дерущихся в облаках гигантов, — вы, кажется, попались.
Кохаку, хоть его положение и впрямь становилось отчаянным, и не думал покорно складывать крылья. Водоворот янтаря и соли рванул вниз, прочь от темного своего противника, прочь от ставшего вмиг уязвимым дворца. Двигаясь все быстрее и быстрее, князь Сакураги втягивал серебряных преследователей в свою орбиту, закручивал их в безумный, не оставляющий времени для новых атак полет.
Сколько бы крови ни портил высокомерный аристократ во время заседаний, нельзя было не признать: владыка Вишневого клана входил в совет по праву.
А огромные и драматичные боевые аватары, оказывается, тоже могут быть полезны. Если знать, как с ними обращаться.
Черный дракон над дворцом либо этого не знал, либо с самого начала предназначался на корм вирусу. Серебряные касатки, которых не, увел за собой Кохаку, и не думали нападать на ощетинившихся оружием людей. Поредевшая стая окружила бурлящего непогодой гиганта, равнодушно позволяя порывам ветра и молниям убивать наиболее нетерпеливых. Но вот одна метнувшаяся тварь впилась в приоткрывшуюся на мгновение чешую. Вот вгрызлась в изогнувшуюся спину вторая.
Рев, похожий на стон, заставил содрогнуться саму ткань Паутины. И нельзя было не вспомнить, как бросались в самоубийственные атаки зараженные вирусом людские тела. Железный Неко не привык чувствовать себя маленьким. И совсем не умел чувствовать себя бессильным.
Но что делать в такой ситуации, он боялся даже представить.
И именно в этот момент данные о стрессе, напряжении и химическом дисбалансе, накапливавшиеся за последние часы, достигли критической точки. Сигнал тревоги ударил по ушам, слышимый одному ему.
И мир замер в слепом ужасе.
Одновременно по внутренней связи Канеко Тимур услышал возглас жены, которую скрутило в первой предродовой схватке.
Глава 10
Рэнга (от яп. «нанизанные строфы», или «совместное поэтическое творчество») — своеобразный жанр японской поэзии, ставший особенно популярным в XIII–XVI вв.
Главная черта поэзии рэнга — диалогичность. Одно стихотворение, сочиненное двумя поэтами, — простейший ее вариант.
Тишина. Даже после, вспоминая события этого дня, Тимур почти физически ощущал гулкое отсутствие любых звуков.
Он осознавал, конечно, что вокруг гремела какофония криков, что стены содрогались от рева беснующейся бури, что по внутренней связи тревожно и торопливо звенел голос Милавы.
И тем не менее в мире царила тишина. Вселенная сузилась до безмолвной сосредоточенности его собственного разума.
На этот раз Хромой Кот действовал отнюдь не машинально. Его тело не бросилось выполнять заученные маневры, сознание не спотыкалось, обнаружив себя в центре очередной свалки. Тимур очень четко понимал, что должен сделать. Видел последовательность решений, выстраивающих реальность в единственно приемлемый для него вариант событий.
Весь мир сузился до череды необходимых движений и команд — кристально четких и сфокусированных. Необходимых. Все иное растворилось в тишине.
Тимур осознанным волевым решением послал свое тело вперед. Опрокинул реальность в первое звено событийной цепи.
Рывок.
Прыжок.
Кот в бронежилете взмыл над головами ощетинившихся боевым построением игроков. Оттолкнулся от стены, проскользнул между копьями, каким-то невероятным образом пролетел в не существовавшую еще секунду назад щель над щитами. Обманчиво мягкое приземление. Бросок. На изуродованную подпалинами террасу он вылетел как пробка из бутылки.
В прыжке перевернулся, подставляя лицо и брюхо бушующим небесам. И изливающейся с них серебряной смерти. Не смотреть, не смотреть… Падая на лопатки, сгруппировался, а в руках уже тяжелели пистолеты.
Касатка промахнулась буквально на доли секунды — и серебряный бок полыхнул, вспоротый пулями. Личное, собственноручно написанное Железным Неко оружие по-настоящему развернулось уже в теле противника.
Рывок.
Перекат.
Тимур ушел от удара хвоста, уперся задней лапой в колонну, оттолкнулся. Смазанное сальто (пистолеты — убрать!), и разъяренный кот приземлился на загривок огромной хищной рыбы. С размаху вогнал когайто между позвонками, в основание шеи. Господину советнику было уже не до того, чтобы возиться с анализом и использованием чужого вируса. Он вводил свой собственный.
А Железный Неко без ложной скромности считал, что его личные вирусы при прочих равных условиях без труда переварят написанные каким-то эстетствующим аристократом серебряные сардины.
Оставалось эти самые условия обеспечить.
Программе пришлось немного помочь. Скорректировать общую матрицу, вписывая ее в уже существующую в серебряных созданиях базовую структуру. Сохранить основную задачу и метод ее решения, подправив лишь образ «врага». Поставить таймер на вирус, не позволяя совсем уж расщеплять некоторые части противника.
Ну и добавить кое-что от себя. От полноты, так сказать, души. И в благодарность за незабываемые эти мгновения.
Касатка, пока ее код перестраивали по новому образцу, металась из стороны в сторону, изгибалась, норовила проехаться спиной и боками по стенам, по крыше, по зубам других «рыб». Тимур-кот танцевал на ее загривке, полосуя серебро длинными когтями. Вертелось, обжигая глаза, сошедшее с ума небо. Наконец за мгновение до того, как вторая серебряная тварь прицелилась для броска, он скопировал обновленный вирус в когайто и сорвался вниз. Покатился по скату крыши…
… в противоестественном безмолвии закричала женщина. И тишина разлетелась. А вместе с ней и абсолютная сосредоточенность.
Вторая касатка промахнулась, не успев сцапать увертливого противника. Переписанная тварь, со спины которой так вовремя удрал нахальный Канеко, вдруг дернулась, пошла поистине кошачьими полосками. И с совершенно неуместным мявом вцепилась в бок пришедшей ей на помощь товарке. Бешеный клубок из серебра и серых полос покатился куда-то за башню.
А сверху сверкающим молотом пикировала уже третья «рыбина». И она явно нацелилась на добычу.
Тимур позволил себе свалиться с крыши, упал, перекувырнулся, привалился к стене перед террасой. Касатка в ловушку влетать отказалась. Повернула, зашла на атаку в новой плоскости, расчетливо лишая кота свободы маневра.
Уверенными, обманчиво неторопливыми движениями Тимур достал пистолет. Вскрыть обойму, вогнать когайто в основание верхнего патрона. Не смотреть в небо. Просто не смотреть. Смертный разум не способен узреть во всей полноте то дивное и бесконечное, что принято обозначать блеклым словом «дракон». Под зеркальной защитой дворца это было неважно, но сейчас… За хрупким покровом туч и дождя, сражалось с серебром безумие стихий. Тимуру вполне хватало того смерча, что кружил его собственные мысли. Смятение, наведенное извне, было бы уж совсем лишним.
Касатка вышла на позицию, на миг застыла. И ринулась вниз.
Железный Неко загрузил в оружие новый вирус. Тварь из разъяренного серебра неслась на застывшую в уязвимой позиции цель.
Хромой Кот в потрепанном бронежилете со щелчком вогнал обойму на место.
Внутренняя связь задрожала исполненным страха и муки женским криком.
Кими…
Касатка оскалила наполненную узкими зубами пасть.
Выдох. Пальцы мягко нажали на курок. Пули ударили в глотку, насквозь прошили толстый череп. В последний момент серебряная туша все же бросилась вперед, повернулась, огромной своей массой блокируя пути к отступлению. Пытаясь если не разорвать, то хотя бы раздавить противника.
Сильные кошачьи лапы заломило от сжатого пружиной напряжения. Тимуру было не уйти из-под удара рывком вперед — этого касатка и ждала. Вбок не прыгнешь — последний маневр твари перекрывал почти все возможные направления.
Он рванулся вверх. Взмыл буквально из-под туши, ухватился за карниз. Закачался, как яблоко на ветке, когда дворцовые стены содрогнулись от удара. Не смотреть, не смо… Ками всемогущие!
Оттолкнуться, сделать сальто, мягко приземлиться на плиты террасы.
Резким движением смахнул выступившую в уголках глаз кровь. Интересно, другие сумасшедшие тоже не ощущают в себе особенных изменений, или же он всегда был психом, а потому и меняться оказалось нечему?
Третий вариант — сенсорные фильтры все-таки выдержали, и безумие лишь обожгло мимолетным прикосновением — казался слишком оптимистичным, чтобы рассматривать его всерьез. Да и времени на самоанализ не было.
Кимико уже не кричала — измученно стонала. Короткая проверка — аватара ее в норме, боль и страх шли от физического тела, скрученного слишком острыми, слишком частыми схватками. Предки, ну почему он не привел нормального врач