ного тела под самой поверхностью воды. И выглядело это жутковато, как будто под водой нас догонял небольшой поезд. Мощью от монстра так и веяло, а ведь мы еще не видели его полностью.
— Внимание, всем стрелкам, приготовиться, — отдал я команду по рации. — Леха и Сергей, лупите его в спину у плавника, там может быть нервный узел. Огонь через десять секунд. Макарыч, — повесил я рацию на пояс — погоди пока палить. Когда мы начнем, ищи где у него голова, должен же он ее показать! Ты у нас лучший стрелок, попробуй пробить из винтовки мозг. Ну, с Богом!
Очереди из трех автоматов слились в сплошной треск, в котором я различил и винтовочные хлопки. Бросив короткий взгляд вверх, я увидел Юлю, высунувшуюся с винтовкой из двери рубки и тоже открывшую огонь по твари. Этого еще не хватало, надо приказать, чтобы она не…
Додумать мысль я не успел, потому что наша пальба все же возымела эффект! Видимо, мы попали монстру куда–то в чувствительное место и вывели тварюгу из себя. Сначала из воды как башня взметнулся гигантский, словно обрубленный в конце на половину рыбий, а на половину змеиный шипастый хвост, поднявшийся выше рубки китобойца и ударивший по воде со страшной силой, подняв кучу брызг, а затем тварь наконец показала свою морду и издала оглушительный рев, заставив меня вздрогнуть от страха. В этакой крокодильей пасти я мог уместиться целиком, совершенно свободно, и осталось бы место еще для пары–тройки человек в длину. Маленькие глазки смотрели на мир с лютой, какой–то нездешней злобой… во всяком случае, так мне показалось.
Макарыч не сплоховал, и успел выстрелить дважды, прежде чем монстр ушел под воду. Но, похоже, куда надо не попал — не думаю, что мозг у этой тварюги был слишком велик, да и еще поди пойми, где он. Потому что тварь скрылась под водой, а спустя десяток секунд усеянная зубами пасть показалась из волн и вцепилась прямо в корму нашего китобойца, мотнув его из стороны в сторону, как щенок тряпичную куклу и попыталась утащить за собой вниз!
— … мать! — заорал рядом Макарыч, вцепившись в пушку мертвой хваткой. Корабль рывком накренился и получил дифферент на корму, Диму сбило с ног и ударило спиной о задние леера носовой площадки, а я с трудом удержался, вцепившись руками в фальшборт. Хорошо, что Юля к тому моменту успела скрыться в рубке. Если раньше я испытывал страх, то теперь на меня накатил настоящий парализующий ужас. Здоровенная пасть вцепилась верхней челюстью в металл фальшборта с такой силой, что он гнулся под ее зубами, а за что там ухватилась нижняя челюсть я даже не видел. Гигантский хвост монстра бурлил под водой, поднимая наверх тучу пузырей, боковые плавники растопырились шире китобойца, глаза смотрели, казалось прямо на меня, и мне на секунду показалось, что эта тварюга элементарно откусит кусок кормы, погрузившейся в море по самую палубу! При этом зверюга еще и мотала китобоец вправо–влево! Ни о какой стрельбе в этот момент и речи не было, тут бы не схватить инфаркт от страха и удержаться на перекошенной палубе.
Однако, на наше счастье пароходик оказался для монстра все же великоват и слишком крепок. А может быть, зверь атаковал, используя обычную акулью тактику: если жертва слишком велика, то надо сначала кусануть её всей пастью, тряхнуть как следует, чтобы вызвать обильное кровотечение и отплывать в сторону — ждать пока объект охоты не истечет кровью и не превратится в готовый и безопасный ужин. Вот только «Бойкий» был твердый и железный, а еще у него был массивный винт…
Гигантская пасть в какой–то момент разжалась, корма резко пошла вверх, бешено вращающийся на полных оборотах винт выскочил верхней частью из воды и впился лопастями прямо в белую, лишенную чешуи нижнюю часть шеи монстра. Несмотря на весь свой ужас, я успел испугаться еще раз, побоявшись, что винт погнется или слетит с вала и оторвется от корпуса. Но, то ли советская техника, сделанная для плавания в суровых водах Антарктики, отличалась исключительной прочностью и надежностью, то ли нам просто повезло, но винт остался на месте. А вот пронзительно, почти на ультразвуке заверещавший морской зверь отвалил от кормы, скрывшись под водой. Выпрямившись, наш китобоец пошел дальше, а на воде я отчетливо заметил расплывающиеся кровавые следы. Крови было много…
— Получил, сука! — Макарыч был бледен как мел. — Все наши целы?
— Вроде да, — кивнул я, глядя на корячившихся на палубе по правому борту парней. — Только Серега автомат утопил. Кажется, мы зверю шею распороли…
— Хреново будет, если уйдет, — сплюнул за борт майор, на глазах приходя в себя. — Где он, мля?
— Вон, — ткнул я в плавник, вынырнувший позади и справа и медленно удаляющийся в сторону. Достал рацию трясущимися руками, приложил ее к уху.
— Матвей? Вы как там в рубке, все нормально? Поворачивай пароход, цель справа по корме сорок градусов. Выведи нас на него носом, чтобы мы могли стрелять из орудия.
— П…принято, — несколько неуверенно отозвался капитан. Я понимал его чувства, сейчас я в глубине души был бы не против, если монстр и в самом деле уплывет восвояси, руки до сих пор дрожали от страха. Почему–то эта тварь внушала вблизи какой–то мистический, первобытный ужас. Но дело надо было доделывать до конца.
Монстр медленно уплывал прочь, часто выныривая на поверхность и теперь показывая не только плавник, но и свою полуоткрытую пасть. Похоже, он чувствовал себя весьма хреново, о чем свидетельствовали все новые и новые кровавые разводы на волнах. Наш китобоец тем временем сбавил ход до тихого, развернулся к противнику носом, ненадолго подставив борт волнам, и вскоре мы с Макарычем навели орудие прямой наводкой прямо ему в спину, в том месте, где она соединялась с плавником. В принципе, можно было попробовать добить раненого зверя из винтовок и автоматов, но я хотел закончить дело наверняка и как можно быстрее. Чужой корабль был уже где–то неподалеку, и это заставляло поторопиться.
— Готов, майор?
— Почти, — припал к прицелу Макарыч. — Есть захват, можно стрелять.
— Огонь!
Бронебойный снаряд попал точно в цель, до которой, впрочем, и было–то от силы полторы сотни метров. Полетели вверх клочья шкуры и мяса, часть верхнего плавника твари оторвало напрочь, а зверь опять погрузился в воду, и я подумал было, что все уже кончено. Но нет… спустя несколько мгновений жуткая крокодилья морда на толстой изуродованной шее снова показалась над водой и издала еще один пронзительный вой. И устремилась прямо на наш пароход!
Выстрелить повторно из пушки мы не успели. Морской зверь ударил китобоец мордой в борт где–то ниже ватерлинии, так что судно накренилось градусов на двадцать, а потом, подняв свою морду вверх, начал буквально наползать на судно, наваливаясь всем свои весом и энергично работая хвостом под водой. Глянув на тварь, я увидел, что вместо глаз у нее пылают две ярко–красные точки с почти неразличимыми вертикальными зрачками. А дальше начали происходить совсем уж нездоровые вещи: вода вокруг судна начала «закипать», как при попадании магической торпеды, пошла пеной и пузырями и наш корабль начал буквально вдавливаться в море, которое на глазах стало превращаться в пузырчатую водно–воздушную смесь.
Стреляли из автоматов и винтовок все — я, Макарыч, Алексей, Юля из двери рубки. Мне было отчетливо видно, как пули впиваются в жуткую морду, время словно замерло на месте. Но, как ни странно, точку в противостоянии поставил потерявший свой автомат Сергей. Менеджер по продажам, просидевший последние пять лет в автосалоне впаривая покупателям китайские внедорожники, ухитрился достать из подсумка три гранаты и, хладнокровно выдергивая у каждой из них чеку, отправил их одну за другой прямо в воду вокруг страшной морды. Ожидать подобного фокуса от гражданского человека, который лишь вчера прослушал инструктаж по обращению с оружием и провел всего одну тренировку, я никак не мог, но вот поди же ты… видимо на адреналине и находясь в предельном нервном напряжении и такое возможно. Чудеса иногда случаются.
За бортом трижды грохнуло, и напор твари на корпус судна разом ослаб. Ее голова сползла с борта в море, а китобоец выскочил на тихом ходу из бурлящего «котла» в чистую воду. А вскоре за нашей кормой всплыла белым пузом вверх монументальная туша, с первого взгляда на которую стало ясно, что все уже кончено и перед нами труп… хотя страшным он оставался даже сейчас.
— Матвей, надо подойти к трофею, пока он не утонул, — чуть–чуть отдышавшись и придя в себя, отдал я приказ по рации. — И передай в машинное, пусть Олег готовит компрессор к работе. Сейчас я пошлю Димку с Сергеем за шлангами и трубой–заточкой, попробуем по быстрому проколоть зверю пузо и накачать тушу воздухом, чтобы не утонула. Ну, как договаривались…
— Извини, командир, ты уверен? — осторожно поинтересовался наш капитан. — Чужое судно в четырех милях от нас, его уже видно в бинокль. Пока будем возиться, потеряем время. Ввязываться сейчас в бой… не хотелось бы. Да и мертвая тварь может преподнести сюрпризы. Кто ее знает, эту магию, мы дважды чуть не пошли на дно.
— Уверен, кэп, — вздохнул я. — Надо рискнуть, грех бросать чужим такую добычу. Канделы очень нужны. Вражеское судно большое?
— Трудно сейчас сказать. Но точно не больше нашего. На вид не слишком похоже на тех «магов». Какая–то лайба под зелеными парусами, странные у нее, правда, паруса. Идет встречным курсом со скоростью в семь узлов, так что через полчаса будет здесь.
— Бежать не будем, — твердо сказал я. Надо успеть хотя бы немного подкачать тушу. А там увидим.
Мы успели. Дело оказалось не таким уж трудным, тем более что китобоец был оснащён почти всем необходимым оборудованием, а кожа на животе «морского зверя» оказалась податливой и наша остро заточенная импровизированная «труба–гарпун» после пары попыток пробоя сумела проколоть её и легко вошла внутрь. Дальше — дело техники: компрессор качает внутрь воздух, придавая добыче дополнительную плавучесть, наши матросы тем временем метят тушу ярко–красным поплавком, из комплекта оборудования «Бойкого». Но Матвей оказался прав — время мы потеряли. Когда «Бойкий» отошел тихим ходом от накачанной воздухом и помеченной туши, чужак был уже в полутора километрах от нас.